Лишнего не бери, коль отыщется, - продолжает Богородица.
- А что надо взять?
Не ответила Богородица моей прапрабабке. Исчезла вместе с младенцем Иисусом на руках – растворилась в воздухе и остался после неё приятный аромат весенних цветов.
Очнулась прапрабабка, вокруг темнота, небо покрыто покрывалом туч. Чёрные, клубящиеся, быстро меняющие очертания, они неслись по небу. Выл волком ветер, свистел в печной трубе. Страх объял Таню и ужас.
С трудом вставши, Таня вышла из-за хаты и внезапно небо очистилось, будто ангелы прогнали прочь дикие стада ненастья. Также ярко и приветливо светит солнышко. Бабушка Секлетея ждала внучку с ковшом колодезной воды в руках.
- Что это было, бабушка? – спрашивала Таня, поведав приснившееся.
- На искус нечистого непохоже, - помолчав, ответила задумчиво Секлетея Фёдоровна. – Впрочем, он может любой вид принять, чтобы сбить праведника с верного пути.
- Что делать-то?!
- Завтрашний день покажет.
Глава вторая
Могу представить волнение своей прапрабабки! Я сама перед каким-нибудь важным мероприятием или дальней, но не запланированной поездкой не сплю ночи две, а то и три. Муж ворчит, мол, чего волнуешься, получится как всегда, съездишь и воротишься. Что ему сказать в ответ никогда не знаю. Ему-то по сути мне трудно объяснить с чем эти переживания связаны.
***
Таня всю ночь проворочалась под одеялом. Едва дождалась зари, раскинувшей свои красные крылья над горизонтом. Восток уронил розовые клетчатые тени переплетения окон на пол, и Таня увидела в этом хороший знак. Всякое волнение будто рукой сняло. Стараясь не шуметь, осторожно встала с кровати, недавно по заведённой традиции купили городскую кровать с металлической сеткой; мода на всё городское прочно начинала входить в зажиточные крестьянские семьи. Кровать предательски поскрипывала, едва начинали на ней ворочаться. А уж как она металлически протяжно постанывала, стоило с неё соскочить!
Тишину в хате нарушали ходики, они мерно тикали, отсчитывая отведённое каждому время. Время человеческое. Время на дела. Время на отдых.
В сенях осторожно прикрыв дверь, Таня отворила дверь наружу. И похвалила себя за сообразительность – петли смазала с вечера маслом. В лицо ударил утренний свежий воздух с примесью аромата трав и непроснувшегося мира.
Перекрестившись и сотворив молитву, Таня пошла за село. Куда указала ей Дева Мария. Ноги одновременно и слушались, шагалось босыми стопами по прохладной земле легко, и в то же время, в коленках была дрожь. Вот прошла свой двор. Миновала соседей. Слава богу никто не вышел за порог. Не увидел. Не поинтересовался, куда в такую рань отправилась. Не пришлось изворачиваться и придумывать небылицы. Не дай бог потом разнесётся молва по селу, что Танька-то, та ещё… Как грязью облить, это дело нехитрое, со смаком обсосать несуществующие подробности, приписать чего не было и рядить в кружева лжи мастера были, есть и будут.
За околицей села голова закружилась. Повело Таню. Земля так и норовила ударить в лицо, небо упасть на плечи девичьи всей небесной тяжестью. И тишина давила на уши со свистом, так во дни осеннего ненастья свистит ветер в трубе, вызывая неприятные ощущения.
Шаг за шагом удалялась Таня от села. Уже и скрылось последнее строение, разрушенная прошлогодним ураганом хата бедняка Микиты Соломейко, так и остались руины под солнцем, разрушает их ветер и дождь со снегом и солнце выжигает в знойные дни в стенах последние воспоминания.
За селом в степи ветер покрепчал, нагнал тучки, длинные, будто выщипанные гусиные перья и такие же прозрачно-белые. Пылевая позёмка перебежала дорогу, встревоженно зашумели травы, неясный звук донёсся то ли с неба, то ли откуда-то издалека.
С каждым шагом всё труднее давалось Тане идти вперёд. И всё ясно было, идти до перекрестья дорог. Да больно уж неудобно чувствовалось утром. Вон, впереди появились первые холмы. В прошлом году приезжали учёные-археологи из Петербургской академии. Вели раскопки. Нашли захоронение какого-то древнего воина. Всё село и из близь лежащих хуторов прибегали ребятня и взрослые посмотреть, как серьёзные дядьки в очках и с бородками клинышком наравне с молоденькими студентами орудуют аккуратно лопатами. Достают из слежавшейся земли находки.
Старухи-колдуньи, таких ещё сохранилось много, кричали на всех углах, дескать, потревожили князя древнего, охранителя земли, теперича жди несчастий. Обрушатся они и сотрут с лица земли всех грешников. Останутся одни праведники.
Представители православной церкви сдержанно отнеслись к раскопкам. Видать, был дан некий указ не препятствовать научным раскопкам. Необходимо сие для знания, как жили наши предки на этой земле в давние времена.
Холмы, холмы, холмы…Поди, угадай, какой именно нужен. Прошла, как кажется, одну развилку, вторая осталась позади. А степи-то вон как расстилаются перед взором, будто скатерти яркие, цветными узорами вышитые!
***
На очередном перекрестье вольных степных дорог Таню будто кто ухватил за шиворот. Она едва не упала. Развернулась или тот же неведомый некто развернул и глазами упёрлась Таня в холм. Зашевелилось что-то в груди. Прохлада дохнула с того направления и взору Тани открылась едва заметная тропинка к холму. Узкая ниточка среди трав высоких вилась к самому подножию. Прямо на восток лежит холм. Напрягла память Таня и подивилась, на этом месте никогда не было холмов или других возвышенностей. В детстве эти места с остальными детьми истоптали детскими ножками вдоль и поперёк.
Воспоминания отмело нечто, не за этим она пришла утром ранним сюда. Совсем не за этим…
Стоит Таня, думает, что дальше делать. Вспомнила, Богородица велела отсчитать от перекрестья пятнадцать шагов. По самым смелым прикидкам до холма было больше пятнадцати шагов. Все пятьдесят. Успокоившись, Таня пошла, считая шаги: «Раз, два, три, четыре, пя…» И остановилась, как вкопанная. Оказалось, она не продвинулась ни на шаг вперёд. Снова пошла, снова считает шаги, снова стоит на месте.
- Что-то не то делаю, - размышляет вслух Таня. – Что? Подскажи, Богородица!
Ветер только ответил девушке, поигрался её косой и улетел прочь.
Решилась Таня снова попытаться идти вперёд. Попытка не удалась. Она так и топталась на месте, босыми стопами поднимая пыль, которую тут же уносил в степь прохладный ветерок.
Заметила Таня ещё одну странность, солнце как взошло едва, над горизонтом приподнялось и осталось на месте. И время, почудилось Тане, тоже замерло.
Перекрестилась Таня и снова шагнула с именем бога и матери Богородицы на устах, да так и потопталась на месте. В сердцах топнула левой ногой и припала на колено, интуитивно выставив для упора вперёд правую ногу и в тотчас солнце резко взлетело над горизонтом, зашумели травы и оказалась она на полпути к холму.
- Спасибо за науку, Богородица! – расплакалась Таня, шагая к намеченной цели.
***
- Вот и пришла, - произнесла Таня, остановившись у подножия холма. Топнула ногой. Зазвенела земля медным колоколом. Трава вокруг холма высоченная! Поют в ней насекомые, жужжат жуки, кузнечики трещат в трещотки. Где искать место? Обратилась Таня снова к Богородице…
Померкло вокруг. Солнце за тучу спряталось. Послышалось заунывное плакучее пение, долгое и протяжное… Потянуло из степей сыростью и чем-то неприятно-влажным, перегнившей картофельной ботвой, терпкой удушливой тиной…
Наваждение прошло. Осталось тянущее ощущение чего-то, гнетущего и нерадостного.
- Мати Божа, укажи место поиска! – вскрикнула Таня из последних сил, чувствуя, что теряет сознание и внезапно с яркого синего неба от самого солнца протянулись к ней тонкие золотые лучи, погладили по лицу, волна приятного тепла пошла по телу, спустились вниз по одежде и соединились на небольшом открытом спустились вниз по одежде и соединились на небольшом открытом пятачке без растительности, желтовато блестящим в солнечном свете, в невысокое прозрачно-синее пламя.
Присела Таня и попробовала землю пальцем.
- Ого! – непроизвольно воскликнула она и своим криком вспугнула птицу, она взлетела, громким крякающим голосом возмущаясь человеком, потревожившим её покой. – Какая плотная!
Земля на ощупь казалась плотно утрамбованной. Будь с собой лопата или тяпка, или лучше всего кирка, даже ими не смогла бы девушка расковырять корку грунта.
Уселась Таня на землю, закачалась и заплакала от нахлынувшего отчаяния и горя.
- Как, вот как мне раскопать сокрытое в земле! – стенала она, размазывала вымазанными ладонями бежавшие слёзы. Лицо украшали длинные грязно-землистые разводы и полосы.
Наклонилась Таня над пятачком голой земли и несколько капель слёз оросили сухой грунт. вот не верь после всего пережитого в разные чудеса! Размытым зрением Таня увидела, в место, куда попали слёзы, грунт вспучился, поднялись небольшие полусферы, похожие на половинки разрезанного арбуза. Чем дольше капали слёзы, тем сильнее размокала земля, тем больше становились и вырастали земляные пузыри, они лопались, разбрасывая мелкие капельки влажной земли вокруг.
Как зачарованная смотрела девушка на происходящее. Затем стала на колени и дотронулась рукой земли. Она стала мягкой, рыхлой, совершенно сухой и Таня принялась активно руками рыть ямку. Земля поддавалась легко, будто сама хотела поделиться спрятанным в ней когда-то давно сокровищем.
Вот уже ямка стала диаметром около полуметра и глубиной почти по локоть. Искомое так и не находилось. Что искала и что хотела найти Таня, она не знала. Богородица ни словом не обмолвилась, что найдёт девушка. Сказала, только ищи.
Остановилась девушка. Перевела дыхание. Запястьем правой руки вытерла выступивший пот. Поправила кое-как волосы, платок завязала плотнее. Села, опустила плечи, посмотрела на восток и перекрестилась.
Принялась за работу. Едва руками выгребла новую горсть земли, заметила какой-то блеснувший кусочек какого-то предмета. Воодушевившись, Таня снова перекрестилась, погрузила в яму ниже локтя правую руку и нащупала…
***
Трудно передать словами эмоции, посетившие в тот момент девушку.
Ей казалось, уже никогда не вычерпать землю из ямы, никогда не найти вещь, предсказанную Богородицей, хоть окунись в образовавшуюся в земле дыру с головой. Ничто не поможет и осталось уповать лишь Господа бога да на матерь Божию. Ещё рука находилась в яме, находка не извлеклась на божий свет, но Таню внезапно охватило некое прежде ни разу не ощущаемое блаженство. Волны тепла распространялись от находящегося в руке предмета по телу, слегка приятно закружилась голова, тело будто взбодрилось, по нему и внутри прошли некие разряды, придающие человеку бодрости и сил, питающие его силой.
- Неужели… нашла… - не поверила сама себе девушка и потихоньку, боясь нарушить торжественность момента, она вынула руку с зажатыми пальцами.
Крепко зажмурившись, так, что из-под век выступили слёзы, Таня поднесла кулак к лицу. Втянула ноздрями сырой аромат земли, смешанный с запахом кожи. Откуда-то из степи налетели волны запахов сухой травы, смешанной с густыми ароматами вызревающей пшеницы. Перед взором девушки предстал небесный ковш, полный живой ключевой воды. Кто-то наклонил
