Мамзель Нюська

на время от всех этих проблем, заставило,  уже было, ее свернуть к магазину. Но, дойдя до крыльца магазина и уже взявшись за ручку двери, она повернула обратно и пошла дальше по дороге  домой. Анна подумала, что не может она обмануть доверие поверившей в нее дочери.  Если она  снова начнет пить, дочь не поверит ей уже никогда.
Измученная и истерзанная мыслями, она, наконец, добралась до дома. Кристина встретила маму у порога  в радужном настроении.
- Привет, мамуль! Раздевайся, мой руки. Я сегодня сама ужин приготовила. Буду сейчас тебя кормить.
- Ты сама приготовила ужин?  Когда же ты готовить научилась?
Довольная тем, что ей удалось удивить маму, Кристина хитренько улыбнулась:
- А у бабушки Поли. Конечно, до твоих способностей мне далеко, но я пожарила картошку и испекла шарлотку к чаю.
Анна, наконец, смогла отвлечься от своих дум, ей сразу стало легче. Даже головная боль стала проходить.
Но за ужином снова возник разговор о тех событиях, что происходили сегодня.
- Мам, ты слышала, что сегодня в полиции творилось?
- Да, конечно.
- Мне девчонки сегодня целый день звонили. Прикольно. Нас с Ленкой  в классе не особенно признавали. Как-то  мы почти всегда  в стороне были. А теперь наши признанные красавицы Вика и Женька сами мне позвонили. Интересовались, как я. Я ведь все-таки тоже к этому делу отношусь, как-никак -  свидетель. Оказалась в центре событий. Ну, хотя бы так они меня, может, признавать будут. А Лену жалко. Как я без нее теперь буду в этом классе учиться?
Ане очень хотелось сказать дочери, что ничего хорошего в подобном внимании со стороны одноклассниц нет. Простое любопытство и не более того.  Но она ничего не стала говорить. Если дочери подобное внимание доставляет удовольствие, пусть она порадуется.
- Ну, вот завтра  в школу пойдешь, тогда со всеми ними пообщаешься и определишься, как тебе с одноклассниками отношения строить.
Кристина  несколько приуныла.
- Да уж! А я думала, что я еще  отдыхать буду. Ну, ладно. Пошла тогда узнавать у девчонок расписание на завтра.
- Давай, давай! Не расслабляйся. Пора учиться.


ГЛАВА 11.

Свадебный торт получался чудо, как хорош! Аня даже сама  не ожидала, что он получится именно таким. В первоначальном  варианте, нарисованном молодоженами на листочке бумаги, она кое-что подправила, и теперь сочетание цветов и украшений  на торте было более красивым и гармоничным. Восторженно поохав и поахав, рассмотрев торт со всех сторон, Алина ушла в торговый зал, а Даша принялась зарисовывать торт в блокноте, который она постоянно носила  с собой. Ане нравились ее молодые напарницы.  Присмотревшись к девочкам, она поняла, что Алина, скорее всего, будет кондитером средней квалификации.  Она не стремилась сделать что-то выдающееся, но с видимым удовольствием рисовала на пирожных и тортах цветочки, делала несложные украшения. Ей нравилось печь булочки и печенье, общаться с покупателями.  А вот Даша напомнила ей себя в столь  молодом возрасте. Даша не очень любила заниматься банальной работой, она любили творить. Марина Борисовна всячески поощряла это ее стремление и уже начала доверять  девушке изготовление небольших тортов на заказ.
Аня была не против того, чтобы Даша училась у нее. Вот и сейчас, зарисовывая торт, Даша попутно расспрашивала свою наставницу о том, как делается тот или иной элемент декора.  Аня, доделывая последние детали на торте, терпеливо объясняла, словно учитель на уроке, что, из чего и как делается.
Анна была в отличном расположении духа, может, поэтому и работа спорилась. Прошло уже несколько дней с тех пор как начала работать следственная группа, но о ней никто не вспоминал, никто и никуда ее не вызывал, и она постепенно успокоилась, надеясь, что о ней никто так и не вспомнит. Вот поэтому она сейчас разъясняла  тонкости ремесла Даше, получая удовольствие от внимания и вопросов своей ученицы. Видимо ее хорошее настроение передалось и Даше, поэтому они не только общались  на профессиональные темы, но и шутили по поводу заказавшей торт пары. Жених был огненно-рыжим, и так получилось, что точки в центре каждого квадрата сетки, расположенной равномерно по всему торту были оранжевыми, словно веснушки на лице жениха, в то время как ярко-голубые цветы на торте напоминали глаза невесты.
Рабочий день пролетел незаметно. Это был один из  самых лучших дней в жизни Анны за последнее время. Да, день выдался чудесным.  Но не вечер.
Придя домой, Анна сразу обратила внимание на знакомые мужские туфли, стоявшие на веранде. Заходя в дом, она уже знала, что приехал Кузьма. А вот радоваться  или печалиться от этого – она не знала.  Открывая  дверь в дом, она очень надеялась, что Кристина тоже дома. Она не знала, как ей теперь разговаривать с Кузьмой и надеялась, что Кристина поможет сгладить острые углы в разговоре с Кузьмой, если они возникнут.
Но Кузьма был дома один. Он лежал на диване и смотрел телевизор. Увидев входившую  в дом  Аню, поздоровался:
- Здравствуй, Нюра!
- Здравствуй, Кузьма. Ты что приехал?
Поднявшись, Кузьма сел на диване.
- Кристинка позвонила. В школу следователь приходил, хотел ее допросить. Но Кристинка сказала, что не будет ничего говорить, пока я не буду рядом.  Ей разрешили позвонить мне, вот и пришлось приехать.
Выложив купленные в магазине по дороге домой продукты в холодильник, Аня умылась, пройдя в спальню, переоделась.  Лишь выйдя из спальни, спросила Кузьму:
- А где она теперь?
- Побежала к Коле.
- Его выпустили?
- Да, с полчаса назад он позвонил Кристине, вот она и убежала пообщаться.
- Ну, хорошо, что хоть все начинает проясняться. Ты есть будешь?
- Буду. Я не обедал.
- Сейчас разогрею. Мой руки, садись за стол.
Аня разогревала еду, ставила на стол хлеб, тарелки с едой, но чувствовала себя двойственно. Вроде, все как обычно. Она кормит пришедшего с работы мужа. Но мужа ли? Ведь он ясно сказал, что уходит к другой женщине. И как ей теперь с ним общаться – как с мужем или как с чужим мужем? А это две большие разницы.  Так ничего не решив, Анна накрыла  на стол и, поставив тарелку с борщом перед Кузьмой, сама тоже принялась за еду.  Ели они, молча, и это затянувшееся молчание уже начинало тяготить Аню. Она уже принялась разливать чай, когда услышала, что кто-то вошел в веранду. Решив, что это Кристина, Аня облегченно вздохнула. Но в дверь неожиданно вошла соседка Клавдия Егоровна.
- Здравствуй, Нюра. А, и ты дома, Кузьма. Здравствуй.
Встревожено взглянув на соседку, Аня все-таки поздоровалась:
- Здравствуйте, Клавдия Егоровна.
И предложила:
- Садитесь с нами. Чай будете?
Однако, соседка уже присаживалась за стол, даже не ожидая приглашения.
- Конечно, буду. Но сначала мне надо выполнить поручение.
Чайник дернулся в руке Ани, на стол пролился кипяток.
- Какое поручение?
Порывшись в кармане шерстяной кофты, Клавдия Егоровна достала какую-то бумажку, завернутую в носовой платок.
- Вот, Нюра, повестка тебе. В полицию тебя вызывают. На завтра.
- В полицию?
- Конечно, в полицию. Я думаю, это за тот случай, когда тебя менты пьяную привезли. Доигралась ты, Нюра, оштрафуют тебя за твое недостойное поведение.  А я тебе не раз говорила, что ты дура, Нюрка.
Развязав, наконец, узелок, стягивающий концы платка, Клавдия Егоровна подала Ане повестку.
- Вот, в платок завязала, чтоб не потерять. Посыльный-то повестку принес, а вас дома никого нет. А я как раз на лавочке сидела. Ну, я и говорю, что зря ходить, я передам. Вот и передаю. Все. Поручение исполнила. Теперь можно и чаю попить. Подай-ка мне пирожок, вон тот, что с яблоками.
Аня положила повестку в карман халата, пододвинула соседке тарелку с пирожками. Потом она пила чай, что-то отвечала соседке, но в голове крутилась только одна мысль:
- Все, теперь это уже не остановить. Теперь все и всё узнают! Кошмар! Ужас!!!


ГЛАВА 12.

Клавдия Егоровна, выпив две чашки чая и съев кроме пирожка еще и булочку и несколько конфет, наконец, поднялась из-за стола.
- Ну, вот и поручение исполнила и поужинала заодно. Спасибо за хлеб - соль.
- На здоровье, - отозвалась Аня, продолжая думать о своем.
Но соседке не хотелось уходить. Она решила еще поучить уму-разуму неразумную молодую, с высоты ее возраста, соседку:
- А ты, Нюра, все-таки подумай о своей дальнейшей жизни. Смотри, какой у тебя муж – и красивый, и рукастый, и умница. Не пьет в отличие от тебя.  Одно слово – молодец. А ты будешь пить, бросит он тебя. Кому нужна алкашка? Да, Кузьма?
Но Кузьма промолчал. Не дождавшись ответа надоедливая соседка, видимо поняв, что пора бы ей  уже и честь знать, наконец, вышла из дома.
Аня убирала со стола, мыла посуду, а в голове все время крутилась только одна мысль:
- Теперь все узнают.
Но неожиданно пришедшая мысль успокоила ее:
- А я буду все отрицать. Не было ничего – все. Эти сволочи все равно получат по полной мере. Одной  обиженной бабой больше или меньше – роли не играет.
И вздохнув легко, она, уже спокойно домыв посуду, прошла в спальню и прилегла на кровать прямо поверх покрывала. Этот суетный день шел к концу, и можно было расслабиться. Аня ждала Кристину. От нее можно было бы узнать последние новости. Она уже начинала дремать, когда в спальню вошел Кузьма. Не ожидавшая его прихода Аня встрепенулась, села на кровати. Сев в кресло, Кузьма задал те вопросы, на которые ей  сейчас хотелось отвечать меньше всего:
- Нюра, зачем тебя вызывают в полицию? И о чем это говорила баба Клава? Когда тебя менты домой привозили?
Вопросы, вопросы… именно те, которых она боялась больше всего.
- Не знаю.
Но обычно молчаливый Кузьма в этот вечер оказался неожиданно настойчивым и словоохотливым:
- Нюра, не увиливай! Все ты знаешь, только говорить не хочешь. И все-таки я повторяю вопрос – за что тебя вызывают в полицию?
Аня встала  с кровати, подошла к окну. Ей не хотелось, чтобы Кузьма по ее лицу мог о чем-то догадаться.
- А я тебе еще раз говорю, что не знаю. Завтра пойду туда – скажут.
Обычно, если Аня о чем-то не хотела говорить мужу, достаточно было пару раз ответить в подобном духе, и Кузьма пасовал. Но не в этот раз. Кузьма, молча, сидел в кресле, и, судя по всему,  не собирался уйти без ответа.
Аня смотрела в окно. Вечер был  чудесный.  Тихо и тепло было за окном.  Солнце уже зашло за горизонт. Опускались сумерки, но было еще светло.  Окна спальни выходили в палисадник, и сквозь приоткрытое окно ощущался приятный нежный аромат росших под окном левкоев.
- Нюра, я хочу знать, в чем дело.  Я не встану с этого кресла, пока не выясню, в чем дело!
« За что же он мучает меня»!
Анна резко повернулась от окна, слезы брызнули из глаз:
- А я тебе говорю, что это мое дело и тебя не касается! Ты, вон, за Ларисой своей следи. Какое тебе дело до меня!
И сев снова на кровать, Аня расплакалась в голос. Не ожидавший  подобного эмоционального взрыва Кузьма, несколько опешивший, некоторое время  продолжал сидеть в кресле, потом сел на кровать рядом с Аней, обнял ее за плечи, прижал ее голову к своей груди:
- Нюра, прости, я не хотел тебя  обидеть. Я не думал, что эти вопросы так тебя расстроят. Ничего ведь особенного в них нет. Что же ты так расстроилась?
И тут до него, наконец, стало доходить.
- Если только…
Он отстранил Аню от себя, и, держа ее руками за плечи, продолжил, догадавшись, чем вызван этот взрыв эмоций:
- Нюра, ты тоже там