Леной много лет дружил, за одной партой сидели. Да нет, не мог он! Коля отличный тихий парень, всегда уважительный, воспитанный. Нет, это явно какая-то ошибка!
Отхлебнув чая из чашки и развернув конфету, Клавдия Егоровна ответила многозначительно:
- Э-э-э, дорогая. Вот то-то, что тихий. А в тихом омуте, говорят, все черти водятся.
Но Аня никак не хотела верить.
- Нет, неправда это! И как он умудрился двух девушек убить, да еще с такой жестокостью? Они же, поди, сопротивлялись. А он не такой уж крепкий парень. Конечно, парень есть парень, все равно сильнее девочки, но нет… Не верю!
А бабушка Клава, попивая чай с конфетками, между тем, продолжила свой рассказ:
- Так он, говорят, с Олегом был. Они, вроде как, увидели, что Ленка и ее городская сестренка с другими парнями гуляли. А когда парни те ушли, они девок-то и увели снова к клубу на разборки. Ленкина-то сестра, вроде, дружила с Олегом. Ради него и приехала на дискотеку. Вот они – Колька с Олегом – говорят, их там, в парке, снасиловали и убили. Девок-то нашли, говорят, совсем голыми, ни одной вещички на них не было. Прикрыты они были старым байковым одеялом и ветками забросаны. Их в парке-то полно валяется. Колька-то и Олег, говорят, пьяные были, вот и наделали делов.
Клавдия Егоровна продолжала свой рассказ, но Аня не слышала ее. Она вспомнила ту убогую комнатушку, старый диван и на нем старенькое байковое одеяло. Теперь, когда она узнала об этом факте, сомнения ее пропали. Парни явно были не виноваты, но их хотят сделать виновниками преступления. Тошнота подкатила к горлу. Она выбежала на веранду, едва успев подставить помойное ведро.
Вернулась в дом бледная, с трясущимися руками. Удивленная такой переменой Ани, соседка попыталась ее успокоить:
- Нюра, да что ты так переживаешь? Да разберутся! Если парни не виноваты, отпустят.
И она продолжила невозмутимо пить чай с конфетами.
Аня не хотела спорить с соседкой, но у нее вырвалось:
- Не знаю, не знаю. В нашем селе все может быть. Могут и невинных обвинить.
И столько сомнения было в голосе Ани, что соседка даже прекратила пить чай:
- Нюра, да что ты? Полиция для того и есть, чтобы преступников искать, а невинных не трогать.
Но Аня снова с сомнением покачала головой:
- Все может быть.
А затем решила перевести разговор на другую тему:
- Вам еще чаю налить?
Переключившись на чай, Клавдия Егоровна подала Ане свою чашку:
- Налей еще половинку. Вкусный у тебя чай. Я вот еще печенье хочу попробовать. Сама пекла?
- Да, сама.
- Ну, молодец. Я смотрю, ты и дом убрала, и не пьешь, вроде, в последнее время. Берись, Нюра за ум.
Боясь, что Клавдия Егоровна снова устроит ей лекцию на тему как надо и как не надо жить, Аня поспешила пододвинуть соседке вазочку с печеньем. Та прервала свою речь и с довольным видом принялась смаковать печенье, запивая его чаем.
Аня налила чая и себе, стала пить его мелкими глотками. Ей стало лучше, дрожь стала проходить.
Клавдия Егоровна, допив чай, поднялась, наконец, из-за стола.
- А ты чего сегодня-то дома? Тебя с работы-то не выгнали снова?
Осведомленность Клавдии Егоровны об Аниной жизни ей очень не понравилась, очень хотелось сказать, что это совсем не ее дело. Однако портить отношения с пожилой соседкой, жизнь других людей села которую уже давно интересовала больше, чем ее собственные серенькие и однообразные дни, не хотелось.
- Да нет, Борисовна выходной дала за переработку.
- Ну, ладно, пошла я. Узнаю еще что-нибудь, приду, расскажу вам.
За соседкой, наконец, закрылась дверь. Увидев, что та идет мимо окон по двору, зная, что она ее не услышит, Аня проворчала:
- Что за люди! В своей жизни не могут разобраться, зато других готовы день и ночь учить. Однако, где Кристина? Она должна бы уже вернуться.
Беспокойство за дочь заставило ее выйти за двор.
- Где же она?
Присев на лавочку возле палисадника, она стала ждать дочь. Но спокойно сидеть не получалось. Аня набрала номер телефона дочери, но он оказался занят. Уже решив идти навстречу, Аня поднялась с лавочки, но в этот момент увидела, что из проулка на их улицу вышла дочь. Снова присев на лавочку, стала ждать. Подойдя к маме, дочь присела рядом с ней. По тому, как был сосредоточен взгляд Кристины, по тому, как она что-то явно обдумывала, Аня поняла, что Кристина уже знает об аресте Коли. Наконец, Кристина спросила:
- Мам, баба Клава тебе рассказала о том, что ребят арестовали?
- Да, рассказала.
- И ты веришь, что это они сделали?
Аня обняла дочь за плечи, прижала к себе:
- Нет, доченька, не верю. Я абсолютно убеждена, что ребята не виноваты.
- Спасибо, мама, что хоть ты веришь. Я сейчас была в магазине, там все про это говорят. И почти все считают, что полиция ошибаться не может. Я попыталась сказать, что нельзя так людей в грязь втаптывать, но меня заткнули. А тетя Валя Швецова сказала, что я еще слишком молода, чтобы судить о таких вещах. Конечно, как же она не будет защищать полицию, когда у нее зять там служит!
- Я тебе пыталась дозвониться, но твой телефон был занят.
- А это следователь звонил.
Аня отстранила дочь, внимательно на нее посмотрела.
- Следователь? Какой следователь? Как его имя?
Аня пожала плечами:
- Да он имя не назвал. Сказал просто, что он следователь по делу об убийстве.
- И что он хотел?
- Он спросил меня, действительно ли меня в тот вечер Коля провожал до дома. Я ответила, что да, провожал. Тогда он мне сказал, что завтра к десяти часам утра я должна прийти в полицию, чтобы подписать протокол. Я пообещала, что приду.
Аня посидела, подумала.
- В общем, так, Кристина. Завтра ты никуда не пойдешь. Если снова будет звонить следователь, спроси, во-первых, его имя, а во-вторых, скажи, что если они хотят, чтобы ты пришла в полицию, пусть высылают официальную повестку. Ты несовершеннолетняя и без присутствия взрослых допрашивать тебя они не имеют права. Так что, если тебе все-таки принесут повестку, сразу же, слышишь, Кристина, сразу же звони мне, а лучше папе. И без нас не вздумай никуда ходить! Ты поняла, Кристина? Это не шутки.
- Мама, я все поняла. Если мне снова позвонят, я тебе сразу перезвоню.
- Договорились. И запиши фамилию следователя, если он тебе ее назовет.
- Хорошо, мама.
ГЛАВА 10.
На работу утром Анна уходила с тяжелым сердцем. Утро выдалось на редкость не милостивое. Поднявшийся еще ночью ветер гнул ветки деревьев, поднимал в воздух засохшую траву и листья, больно бил по глазам песчинками. Стоило только Анне выйти из дома, ветер стал немного стихать, но пошел мелкий противный дождь. К тому времени, когда Анна добралась до работы, она промокла насквозь, даже зонт не помог. Но женщина даже не заметила этого, настолько она была обеспокоена. Страх за дочь, да и чего греха таить - за себя, не отпускал ее. Работала она невнимательно, все валилось из рук. Хорошо хоть Даша и Алина, видя ее состояние, взяли основную часть работы на себя.
Анна лихорадочно искала выход из создавшейся ситуации. Она понимала, что Кристина – алиби Коли. Для реальных виновников - свидетель нежелательный. Значит, Кристина в опасности. Отправить дочь в деревню к бабушке? Но это не выход. Попросить сестру Олю приютить племянницу хотя бы на неделю, пока ситуация не прояснится? Не хотелось втягивать во все это еще и сестру, тем более что в последнюю пару лет отношения между сестрами охладели из-за того, что всякий раз, когда Оля с мужем и детьми приезжали навестить семью сестры, Аня всякий раз оказывалась, мягко говоря, не в форме. Тупик, просто тупик!
Ближе к середине дня, однако, пришли вести, которые обнадежили Аню. Вернувшаяся из налоговой инспекции Марина Борисовна поделилась со своими сотрудницами последней информацией. А вести были таковы, что снова всколыхнули весь поселок.
Оказалось, не поверившие в вину своего сына родители Коли Лебедева совместно с соседями, родителями убитой Леночки Зиминой, которые тоже не верили, что такое зверское преступление могли совершить два по сути дела мальчишки, обратились к третьему пострадавшему – отцу Леры. На беду настоящих преступников убитый горем отец оказался высоким областным чиновником Министерства внутренних дел. В области была сформирована следственная бригада, которая и прибыла сегодня для расследования преступления около десяти часов утра. Начав знакомиться с результатами расследования дела местными следователями, прибывшие из области поняли, что расследование шло однобоко, по сути, исходя лишь из одной версии, по которой виновниками были определены Коля и Олег. Другие версии и не рассматривались. Местным полицейским все уже было ясно, оставалось лишь добиться признания вины от подозреваемых в совершении преступлении. Понимая, что время уже упущено и, скорее всего, придется вести долгое расследование, следователи готовились к долгой и упорной работе. Однако уже в одиннадцать к областным следователям с заявлением пришла девушка, за изнасилование которой был осужден ее знакомый. В заявлении девушка указала, что была изнасилована полицейским, но под давлением угроз с его стороны вынуждена была оговорить своего знакомого.
Удивленные следователи приняли заявление, повторно допросили потерпевшую. Каково же было их удивление, когда прослышав об этом, в полицию потянулись, одна за другой, молодые женщины и девушки с заявлениями об избиениях и изнасилованиях. Всего их оказалось больше десятка. К концу дня у следователей уже сложилась определенная картина, были определены предполагаемые фигуранты. А ближе к вечеру прибыли на подмогу следователям омоновцы и начались задержания. Не ожидавшие подобного развития ситуации фигуранты не сопротивлялись. Были задержаны несколько полицейских, « громила», «крысеныш», и даже Зойка Овчаренко. Не смогли сразу задержать лишь Костика. Поняв, что дело плохо, тот попытался сбежать, но тоже был задержан по пути в город.
К концу рабочего дня от всех этих вестей голова Анны просто раскалывалась. Она не знала радоваться ей или продолжать бояться. Да, бояться. И теперь уже не своих обидчиков. Им теперь нет, пожалуй, дела ни до нее, ни до Кристины. А вот огласки, того, что и ее имя всплывет в ходе следствия, она очень не хотела. Мало ей позора из-за ее пьянства, так теперь, когда у нее, вроде как, снова начала налаживаться жизнь, чувствовать унижение и презрение со стороны родных и знакомых? Нет, никогда! Пока о ее унижении и позоре знали лишь она сама и ее мучители, это одно дело. Но чтобы об этом узнал еще кто-то? Нет, нет!
Не носившая даже крестика и в общем-то не верившая в Бога, Нюра за эти дни не раз обращалась к нему, сама того не замечая. Вот и сейчас в ее голове проносилось:
- Господи, пусть их накажут! Их все равно накажут. Но пусть мое имя нигде не прозвучит. Ведь и им не надо, чтобы лишние факты всплыли. Господи, помоги! Не переживу я, если дочь и муж узнают. Я ведь уже итак много сделала, чтобы встать на путь истинный. Не надо меня больше терзать! Господи, помоги!
Домой Аня шла вконец измотанная и уставшая. Ей хотелось одного – скорее покончить с домашними делами и отдохнуть. Когда она проходила мимо магазина, торгующего спиртными напитками, неожиданно возникшее острое желание зайти в магазин, купить бутылку водки и, выпив ее дома, забыться, отстраниться хотя бы
Рассказ написан самой душой.