Наивное противостояние

предчувствии сильнее забилось сердце. Вадим заворожено пошел вперед, пригибаясь под свисающими твердыми натеками. Впереди усиливался пляшущий свет, и за широкой колонной он ослепляюще ударил в глаза. Вадим успел заметить неестественно яркие языки пламени, и перед ним, загородив огонь, возникла кошмарная тварь с безобразное оскаленной пастью. Взметнулись полуметровые клыки, загородив весь мир, Вадим резко отпрянул и опять больно уперся грудью в ремень.
Он очнулся в кресле и призвал Нефертити. Тот немедленно появился перед ним и, завладев вниманием, предотвратил следующее приключение.
- Какой ты необычно беспокойный! Тебя уносит в терминалы, которые расположены в самых различных уголках галактики. Хорошо, что хоть фильтр выбора обеспечивает жизнеспособные миры. Ты слишком впечатляешься, видимо, все-таки, устал. Внимание так и скачет. Огненный демон, кстати, догрызает своего пастуха. Придется готовить другого.
- Зачем же вы мне позволили?! - Травкин побледнел и у него заныло в животе.
- Это был биосинт, не переживай. Лучше впусти меня, быстрее разберешься.
Вадим доверчиво расслабился. В тот же момент они слились в понимании всего, что произошло. Несколько перемещений внимания прошло гладко, и Вадим ощутил радость от открывшейся почти безграничной свободы. Он научился наводить влияние своего концентратора на все свое тело и окружающие предметы, осваивая перемещения и возможности канала пользователя. Но одни впечатления не успевали осознаваться, а внимание перескакивало на следующие, и в голове накапливались эти неосмысленные, но важные переживания, непослушно теснились в голове, причиняя почти физическую боль.
Нефертити отключился.
- Отдохни, Вадим. Лучше прямо здесь, - посоветовал он.
Травкин закрыл глаза, но образы, расталкивая друг друга, затеяли изнурительную, беспорядочную игру. Тогда он сделал последнее усилие и обратился в канал пользователя. Тело стало наполняться горячим блаженством и, тихо вздохнув, Травкин заснул, зацепившись за одно из впечатлений и раскручивая его как сновидение.

Сквозняков выскочил из такси, подбежал к солидному, но не-высокому серому зданию и, противопоставив свой вес массе дубовой входной двери, ворвался в информационное агентство.
Махнув рукой товарищам, стоящим у стола охраны, и сделав им зверскую морду отчаянно опаздывающего, он, не меняя трассы движения, канул в цоколь здания по мраморным ступенькам.
Его дверь оказалась открытой. На диване у стола, заваленного фотографиями, по-домашнему свободно сидела знакомая сотрудница.
- Верунчик, привет! - дурным голосом крикнул Сквозняков и рывком выдвинул ящик стела.
- Прости, погибаю! - он вытащил из сумки отснятые кассеты и бросил туда горсть новых.
- Бедненький! - посочувствовала девушка. - Ты всегда погибаешь. А тебе еще и командировка светит.
- Господи!.. Ради бога, не говори ему, что я залетал! Сквозняков со второй попытки набрал номер телефона.
- Алло, Володя? Старик, выручай! Если я опоздаю, мне конец! Ну, спасибо, я выскакиваю!
Сквозняков выбежал, а девушка, кротко вздохнув, собрала оставленные отснятые кассеты и, теплея от мысли, что выручает друга, понесла их в печатный цех на обработку.
Очень скоро по учреждению поползли волны пикантных сплетен. На столе у главного редактора появилось несколько откровенно-вызывающих фотографий.
- Где Сквозняков?! - орал он в трубку, брезгливо удерживая двумя пальцами мокрый еще отпечаток, - Что за порнухой он тут занимается?! Передайте ему, как только он появится, что я давно и с нетерпением жду его в любое время суток!

Рядом с Вадимом, не вызывая у него прежнего чувства омерзения, клубился отростками Чиполлино. Он уже с ним неплохо познакомился и не спеша рассмотрел всю конституцию тела. Чуть крупнее полного бюрократа, эта тварь, покрытая вздыбленной шапкой акустических волосков, опиралась на несколько толчковых щупалец, усыпанных бубенцами присосок.
Первое знакомство через мысленное объединение с Нефертити открыло историю отношений с Чилоллино и значение его имени. Когда-то Нефертити, завязывая дружбу с этим существом, допытывался в тесном единочувствии с ним как того зовут и каждый раз у осьминога возникали устойчивые ассоциации вроде: "честный и полезный инопланетянин". Это, конечно, было не имя, а те свойства, которые тот приписывал себе. Осьминог откликался на этот образ, который, став известным всем, скоро трансформировался в укороченное Чиполлино.
Тонкости сути Чиполлино Вадим так и не сумел прочувствовать, даже сливаясь с ним восприятием. Например, назначения множества отростков. Здесь не хватало общих понятий. Ряд образований, опоясывавших тело, был скрыт полупрозрачными чехольчиками и когда "разговор" коснулся их, Чиполлино смутился, его нижняя лысая часть вздулась цветными пузырьками, но невольное предположение об их половой функции было равнодушно отметено. Сделав, наконец, усилие и став выше собственных предрассудков, Чиполлино предпринял искреннюю попытку просветить Вадима, но так и не нашлось общих понятий.
Иногда Чиполлино отхлебывал что-то из собственного отростка, и это было единственное, что пока с трудом переносил Травкин, хотя он назидательно сопоставлял, что люди склонны глотать свои сопли. И все же находилось много на удивление одинакового. Объединяясь разумом с осьминогом, Вадим отлично понимал его застенчивый, замкнутый характер, поражался остроте и неожиданной новизне сопоставлений и похожим на человеческие порывам.
Джон оказался куда циничнее. Его отец имел миллиардный бизнес и не так давно занимал одно из первых мест в десятке самых влиятельных лиц штата. Джон увлекался нейрофизиологией, в свое время углублялся в теории искусственного интеллекта, но божьей искры у него не доставало. Ухлопав десятки миллионов на нейрокомпьютер, но не добившись от него интеллекта, он забросил все и в отчаянии обозвал свое творение "железным справочником". Именно на него первого вышел случайно завербованный из землян агент Галактического Единого Разума, откровенно кичащийся нашивкой "ГЕРа", которая даже на свету испускала густое мягкое сияние непонятно какого цвета.
- Я пока не советую тебе соприкасаться с единым разумом, - предостерег Нефертити, - сразу не потянешь. Пообщайся с нами, лучше с Белкиным. Не бросай свое творчество, поделись своими идеями с Джоном. Здесь очень большие возможности, и, если у вас пойдет, а, мне кажется, ты на правильном пути, тогда нам всем будет легче понять очень многое. ГЕРа не научит этому. Можно хоть сколько объяснять ребенку как устроен приемник, пока он сам его не сломает и не соберет снова...
- Да уж, Григорий Савельевич! Если бы мне в детстве сказали, что для того, чтобы стать таким специалистом каким я стал, потребуется собрать по собственным выстраданным схемам штук пятьсот макетов и оживить их, а ведь даже досчитать до пятисот трудно, да сделать штук пятьдесят различных приборов и приборчиков и еще намотать сотни три трансформаторов, сотворить еще невообразимую кучу подобных вещей, я бы не взялся за это. Не поверил бы, что смогу. Да и слишком явная морока отбивает всякую охоту.
Хотя Вадим явно нашел повод похвастаться теми трудностями, что ему довелось пережить, но это и в самом деле походило на подсчет, а сколько придется в течение жизни одевать и разувать ботинки, чистить зубы, съесть коров, свиней и кур, вымыть посуды и сходить в туалет.
- Ты побольше практикуйся в общении. Опять ведь замкнулся, меня блокируешь. Все, что ты наговорил, мы бы поняли с полуслова.
- С непривычки слишком напрягаюсь. Дайте хоть немного привыкнуть.
- Привыкай. Есть еще необычный для тебя аспект твоего нового существования - половая комплементарность. Мне, думаю, не нужно доказывать тебе, что личность должна быть представлена по возможности всеми моделями поведения в различных ситуациях. Особенно теми, которые перекрывается. Так вот, модель полового поведения перекрывается в норме со всеми другими. А твой биосинт, от которого у тебя не будет тайн, пока однопол. Поэтому нужно чтобы он был связан и с твоим комплементарным партнером, короче, такой женщиной, которая в твоем представлении является ну... скажем, идеальной.
- Я понял, но что конкретно от меня требуется, Григорий Савельевич? - озадачился Вадим, - Мне нужно выбрать женщину?..
- Нет. Полноценный половой партнер означает очень глубокую общность некоторых значимостей до доминирующего отношения к партнеру. Ты точно не сможешь выбрать подходящую из известных тебе женщин.
- А как быть с тем, что у меня уже есть девушка? Она лучше придуманной.
- А разве можно быть уверенным, что это не твоя иллюзия? Что это - на всю жизнь и даже больше? Иначе ведь смысла нет. Мне не хочется тебя шокировать, но вероятность достаточно удачного выбора ничтожна. Особенно для твоего возраста. Да ты это и сам понимаешь...
- Я понимаю, но у меня это серьезно. Я обещал ее вылечить.
- Что с ней?
- Фигня какая-то на груди довольно страшноватая, язва, что ли...
- Язва....Это ведь еще и язва психики. Ты, конечно, вылечишь ее, Вадим. Сам вылечишь, через канал пользователя ГЕРы. Это запросто... Дайка мне в тебе разобраться...
Травкин почувствовал чужую, довольно бесцеремонную волю и поразился с каким мастерством она в нем орудует. Неохотно и не до конца он открылся и, схлестнувшись в мгновенном мысленном споре с Нефертити, с ужасом осознал, как гаснут его доводы. С ужасом еще и потому, что узнал существенные подробности. Подруга, связанная с ним через биосинт, должна стать продолжением его собственной личности, и тогда снисхождение к любым недостаткам и совместимость обеспечатся по такому банальному, как ему раньше казалось, принципу как "понять - значит простить".
В самом деле, сам с собой не поладит только глубоко ненормальный, и только все, что касается пола, окажется ювелирно трансформировано согласно, опять же, его собственным представлениям о женском идеале. Как это ему раньше не приходило в голову, что у него в мозгу с рождения формируются и постоянно корректируются новым его опытом модели идеальной женщины для разных условий?.. Оставалось подобрать оригинал, максимально совместимый - из бесконечно неисчерпаемого вселенского арсенала женских судеб, оригинал, готовый комплементарно адаптироваться к нему, а он - к ней.
Властно-непреодолимая объединенная мотивация сфокусировала сознание, подавляя любое сопротивление всех других текущих мотиваций, и в легкой дымке заструившихся образов все четче, рельефнее и желаннее образовывалась гибкая женская фигурка. Ну да, надо признаться самому себе, что внешняя красота была для него очень важным условием полного приятия.
Это было не просто пространственное изображение, а целостное видение ее повадок, оценок и желаний. Каждая новая подробность, проявляясь из клубящейся неопределенности форм в результате восторженной отзывчивости Вадима, оживала, дополняя образ, становящийся все более волнующим, незаменимым и прекрасным. На каждом таком шаге происходило и обратное сопряжение так, чтобы потенциальные свойства Вадима оказывались идеальными для той женщины.
Имя, как и другие детали образа возникло как бы само по себе - тоже как