Самогон С2Н5ОН. Главы 1-20.

совещание Верховный жрец. – Последние заявления брата Пиву убивают культуру речи у окружающих. Брат Пиву – ты не прав.
          Так брат Пиву избежал встречи с зубами крокодилов, но попал в жаркий оазис. Когда брат Пиву прибыл в оазис, то его удручило положение дел. Продовольственных припасов практически не наблюдалось, зато здесь ошивались два военных человека с двумя бурдюками пива. Военные, когда допили последнее пиво и доели последнего козла, начали искать пропитание. Но у брата Пиву ничего не имелось, за исключением прошлогоднего проса и немного фиников. Осмотрев качество проса, военные переглянулись и засобирались в свой гарнизон. Пиву их больше не видел. Дошли они до своего гарнизона или дезертировали, он не знал. С тех пор брат Пиву уже много лет живёт в этом забытом богом Пыжу месте, еле сводя концы с концами. Пропитание ему изредка привозят местные крестьяне, но его слишком мало. Брат Пиву даже наловчился ловить ядовитых змей и питаться их мясом. От безделья Пиву нарушил запрет Верховного жреца и начал писать на глиняных табличках. Он даже записал пришедшую ему в голову здравую  мыль о священных крокодилах: «Крокодил есть больше длинный, чем зелёный, потому что длинный он и сверху, и снизу, а зелёный только сверху». Но глины добывалось очень мало, а записать хотелось много, особенно касательно вращения небесных сфер. За объектом Пиву уже практически не следил. Да и что за ним следить? Ну, можно протереть от пыли и песка нишу, где хранится несколько десяток склянок с алхимическими ингредиентами. Хорошо хоть эти склянки не прихватили с собой военные. Ещё можно протереть кубок, в который предполагалось, что  Архидемон будет изливать свой эликсир. Этот кубок военные приспособили для потребления своего дрянного пива, несмотря на протесты Пиву. Хорошо хоть, что они не разбили кубок и не прихватили его с собой, а финики и просо Пиву от военных перепрятал.
        Уже наступило время, когда светило несуетно опускалось к тверди. Как же, раздражённо подумал Пиву, это не оно опускается, а наша твердь вращается. Вдруг его осенило, так выходит, что наша твердь не плоская, а имеет форму шара. Вот оно что, брат Пиву, вот оно что. Тогда это многое объясняет. Судя по горизонту – это так. Пришедшую в нагретую светилом голову  мысль надо срочно записать на глиняную табличку, а потом пройтись по оазису, поискать вкусных змей.
          Как только Пиву стал, кряхтя, подниматься на ноги, так вдруг услышал гул гонга. Это означало только одно: Архидемон явился. Больше никто не мог пробраться к гонгу незамеченным. Пиву, превозмогая иррациональный страх, выглянул из-за угла каменного ограждения. Точно, возле гонга стоял жуткий посланец бездны. Чёрные клубы адского вещества испарялись под оком Пыжу, вымораживая всё вокруг. Надо торопиться и наплевать на страх, ведь демон долго ждать не захочет.
          От жуткого рёва Архидемона Пиву аж присел, но потом всё же собрался и поманил темнейшего за собой, указывая тому на нишу в каменной стене, в которой разложены дары персонально для посланца бездны. Может тогда исчадие бездны смилостивится и не съест Пиву. А то больше ничего он не может предложить жуткому существу: девственниц и тех нету. Демоническое существо, отравляя воздух своими миазмами, сгребло все склянки, но продолжало периодически жутко реветь. Точно сейчас съест бедного брата Пиву, вместе с сандалиями, подумал жрец. Пиву, на последних каплях мужества, протянул в сторону монстра кубок. Монстр недовольно взревел, но Пиву видел, как из монстра в кубок стал течь эликсир. Потом произошло совершенно непонятное. Архидемон изволил излить вторую порцию эликсира. Пиву захватил экстаз. Он бы даже согласился расцеловать этого монстра, если бы только знать, куда его там следует целовать. Но монстр, взревев последний раз, начал превращаться в жутко холодный дым, который вскоре растаял на воздухе. Пиву остался одни на один с почти полным кубком эликсира. Потусторонняя жидкость мерцала таинственным светом, в ней Пиву даже различал золотистые блёстки. Он плотно закрыл крышкой кубок, дабы ни одна капля драгоценной влаги не испарилась. Руки дрожали, ноги подгибались. Пиву чувствовал, что его может сразить дыхание бога Пыжу, а никто на помощь не придёт. Пиву вдруг осенило, а собственно чего он боится: в его руках эликсир, про который никто не знает. Набрав в сухую тыкву воды из очень скромного ручейка, Пиву осторожно влил пару капель эликсира в воду. Он знал, что эликсир действует только в очень малых дозах. В больших количествах это страшный яд. Затем Пиву выпил воду из тыквы. Результат не заставил себя долго ждать. Пиву вдруг почувствовал себя резко помолодевшим, прошли все стариковские боли, да и мыслить он стал рациональнее. Он сам у  себя спросил, а за каким священным крокодилом, собственно, он отдаст эликсир властям? Чтоб хорошо и долго жил хитросделанный владыка? Скорее всего, эти благородные ретрограды вместо спасибо отдадут его священным крокодилам, которые зелёные только сверху. А его братья? Бедны их души и помыслы. Это же скопище мракобесов и мужеложцев, они даже не понимают, что твердь вертится вокруг светила. И светило это никакой не глаз бога Пыжу, а обыкновенная звезда, каких очень много на небе. Да и бога Пыжу никакого нет, его придумали для одурачивания неграмотной черни. И какие из этого следуют выводы? А выводы очень простые: лиловый горький корнеплод вам всем, а не эликсир. Вот так. Пиву оставит эликсир себе, и хорошо его спрячет в оазисе. Потом пойдёт к местным крестьянам и начнёт их лечить. Те будут поставлять в его оазис просо, фрукты и мясо козлов. Крестьяне местные, это люди молчаливые, но не дураки. Они быстро поймут, кто для них истинный благодетель, и в обиду Пиву не дадут, если вдруг что. А Пиву будет хорошо жить в этом оазисе, лечить крестьян, учить их детей, писать на глиняных табличках, а то и попросит крестьян добыть ему папирус.
          - Земля, огонь, вода и воздух - из их частиц мир создан сплошь, единство в этом, всё остальное в мире – ложь, - продекламировал Пиву. – Именно такой науке  буду учить детей крестьян. Буду рассказывать им о движении небесных сфер и о соотношениях между различными величинами, даже неизвестными. Именно такого учения не хватает современному миру, а не сказок о боге Пыжу.
          - … врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова, - напевал бывший жрец.
          Жизнь в оазисе налаживалась. Главное, что крокодилов здесь не водилось, а змеи оказались совсем не страшные и даже в некоторой степени вкусные, когда поджарены на костре. Если бы Пиву кто рассказал, что у него классическое контрфактуральное мышление, то он бы несказанно удивился. Нет, всё-таки и у такого не очень удачливого персонажа, как Пиву есть свой ангел-хранитель, правда у этого ангела крылья из попы растут.
        Вскоре, как и предполагал мудрый жрец Пиву, окрестные крестьяне смекнули, что к чему. Они сообразили, что этот жрец действительно способен лечить мужчин, их жён и детей, даже стариков он поднимал на ноги. Истинно святой человек. Он даже учил неким  премудростям их детей, невзирая на пол. Рассказывал деткам об устройстве мира, учил счёту и письму. Крестьяне прекрасно понимали, что этот учёный жрец появился в их Крокодилосранске по причине разногласий с властями, поэтому надо помалкивать о жреце, если кто чужой случайно появится в этой дикой местности. Но жреца надо подкармливать, иначе, кто будет нас лечить и учить деток премудростям.
          Жизнь в оазисе наладилась в лучшую сторону для Пиву. Он теперь щеголял в крестьянской одежде, ибо одеяние жреца давно превратилось в прах. Если вдруг приедет в их веси проверяющий от Верховного Жреца, то увидит на месте капища только тлен, песок и запустение. Ему даже покажут место в песках, где похоронен бывший смотритель Пиву. Скопытился старенький жрец Пиву от голода, как есть помер. А мы простые крестьяне, немного присматриваем над оазисом, песок из капища убираем, змей ловим – змеи здесь вкусные. Не желает ли пришлый добрый человек откушать змеятины?
            Так говорить с пришлыми учил крестьян вполне себе живой и помолодевший жрец, который сейчас больше походил на молодого селянина. Кто бы мог подумать, что этот селянин в укромном месте записывал на папирус, с трудом добытый местными жителями специально для него, свои мысли насчёт мироустройства. Сегодня Пиву наконец решился занести на папирус свои расчёты относительно окружности тверди и радиуса планеты. Попади эти расчёты к властям – не миновать Пиву встречу со священными крокодилами.
        В молодости Пиву мотался по стране в поисках древних рукописей, в которых, как оказалось после его вольного перевода, были записаны пророчества о царствующей династии и пророчества о Великом Жреце, работавшем в современную эпоху. Эти пророчества в переводе молодого, но подающего надежды, жреца Пиву, чрезвычайно способствовали карьере молодого жреца. Вот только на самом деле в древних рукописях описывались явления природы далёкие от мирской суеты. Древних учёных интересовали такие явления, как молнии с небес, движения воздушных масс, падения небесных камней, дождь и град. Пиву с удивлением узнал, что вода может иметь три состояния. Сам он каменную воду, падающую с небес,  никогда не видел, но верил древним учёным мужам, хоть и сомневался. Только из одного дряхлого свитка он узнал о том, что через двадцать пять веков человеческий род может прекратить своё существование из-за того, что людской род забудет о своём природном предназначении. В результате люди будут уязвлены видимым светом и поражены воздушной волной, а потом, кто уцелеет, тех убьёт невидимый свет. Очень непонятное пророчество. Как свет может быть невидимым? Но, то ладно. Это произойдёт через двадцать пять веков, тут бы двадцать пять лет прожить.
          Из найденных свитков Пиву вычитал один интересный факт. Якобы в городе Анеисе, отстоящем от столицы на 500 000 больших шагов взрослого человека, в самый продолжительный день в году исчезали тени. Светило в это время находилось прямо над головой и лучи его падали на твердь отвесно вниз.
Пиву специально съездил в Анеис и убедился в этом сам. Вернувшись в Андрию, он через год обнаружил, что в самый долгий день года в полдень в столице продолжали отбрасываться тени. Если бы твердь была плоской, то тени исчезали бы на ней повсеместно в этот день. Но так как твердь искривлена, то есть и тени. Пиву не поленился и вычислил, что угол отклонения составляет чуть больше семи градусов. Это означало, что столица отстоит по окружности тверди от Анеиса приблизительно на семь градусов. Получается, что такой угол между городами это одна пятидесятая  часть окружности. Всякая окружность содержит священное число в 360 градусов. Пиву умножил расстояние между Анеисом и столицей и получил значение окружности тверди. Оно оказалось приблизительно равным в двадцать пять миллионов больших шагов взрослого человека, тогда радиус тверди получается равным шесть миллионов триста тысяч шагов.
          То, что наша твердь шарообразная понятно и по нашему естественному спутнику: твердь отбрасывает круглую тень на