Чернышёва, что «товарищ первый» продолжит отслеживать действия графа, даже когда тот останется один. У нас длинные руки и мы далеко слышим, заверил он генерала.
- Постарайтесь Захар Григорьевич при вашем докладе императрице сделать так, чтобы она прониклась серьёзностью ситуации. Мы услышим все ваши переговоры с ней. Если мы поймём, что глава государства не сделала правильных выводов, то начнём зачистку с неё и с её ближайшего окружения.
Так сказал товарищ первый при прощании. Почему-то Чернышёв сразу поверил ему.
Глава государства, отпустив генерала Чернышёва отдыхать, сама возжелала отойти ко сну, но, увы, приготовленное служанками ложе не смогло погрузить императрицу в сон. Не хотел сон приходить к женщине, как не крутись на ложе. Она подумала пригласить к себе фаворита Ивана Шувалова, но передумала: в таком возбуждённом состоянии, в каком она сейчас пребывает, только огорчать своего любимца. Пусть сегодня Иван Иванович сам отдыхает. Тут и приступ хвори наступил: все признаки присутствовали. Нет, так не заснёшь. Дышать становилось всё тяжелее, а лёжа на кровати состояние только ухудшиться. Кряхтя, императрица встала со своего ложа, ополоснула лицо холодной водой: дышать стало немного лучше. Дежурная служанка зажгла несколько дополнительных свечей, когда государыня изволила опять отправиться в свой кабинет. На рабочем столе остались лежать артефакты, привезённые генералом Чернышёвым.
- Кто же ты такой Господь Бог, явившийся с Горних Высей? – прошептала Елизавета Петровна, глядя на портрет самого Господа Бога. – Очередной проходимец, как и сотни других, кто объявлял себя богом, Иисусом Христом, пророком или ангелом, или ты действительно Всемогущий.
На императрицу с портрета глядел суровый мощный мужчина. Казалось, из его пронизывающего душу взгляда источался таинственный свет. Мужчина изображался на фоне ослепительного синего неба и облаков, клубившихся за его головой. Причём на облака падал и отсвет с золотистого нимба, присутствующего вокруг головы мужчины. С какого ракурса не смотри на портрет, казалось, что взгляд Бога следует за тобой. Минут двадцать Елизавета пялилась на портрет, изучая каждую чёрточку на лице мужчины. Даже некоторое успокоение пришло. Затем она бросила взгляд на ёмкость с эликсиром. Неужели, они посмеют отравить её? Судя по словам Чернышёва, они, если захотят, то достанут любого противника, ибо от чертей и страшных птиц не скроешься. Может, рискнуть и употребить этот эликсир? Отравят, так отравят, но хоть черти не задерут и голодными останутся.
Елизавета с трудом, приложив усилие, откупорила сосуд, принюхалась к жидкому содержимому. Пахло резковато, но и пить стаканами этот напиток граф не рекомендовал: сказал, что достаточно по две капли в день. Налив из графина воды в бокал, Елизавета опустила в эликсир кончик пера, не загрязнённого чернилами. Аккуратно капнула две капли с пера в бокал с водой. Капли красиво стали растворяться в воде, рисуя причудливые узоры и окрашивая воду в слегка золотистые тона.
Зажмурив глаза, государыня выпила воду с непонятной добавкой, посчитав, что в её положении хуже уже не будет. Сидела, прислушиваясь к ощущениям. Судя по тому, что желудок не скрутило в спазме, дыхание не перехватило, а сердце не остановилось, то какое-то время она ещё поживёт. Вот только, кажется, что тепло в теле усилилось, даже в жар стало бросать. Пришлось себя обдуть веером. Но жар не принёс ничего плохого, а, наоборот, самочувствие стало улучшаться на глазах. Приступ, ворча, отошёл в сторону, грудь бодро поднималась от притока воздуха, тупая головная боль перестала мучить организм. Да уж, сильная штука этот их эликсир. Пожалуй, эту ёмкость надо спрятать под хороший замок. Поигравшись ещё некоторое время с китайским фонариком Елизавета решила, раз сон всё равно не хочет сегодня к ней являться, то непременно надо пойти под крылышко к Ивану Ивановичу, покои которого находились недалеко от покоев государыни. А завтра, вернее уже сегодня, она вызовет другого Шувалова, Александра Ивановича начальника Канцелярии тайных розыскных дел. Вот только Александр Иванович без своего родного брата Петра и двоюродного брата Ивана шага не сделает, но как исполнитель монаршей воли он великолепен. Но Пётр сейчас занят делами военными. Хотя, с войной действительно надо кончать, раз такие страшные дела стали происходить в империи. Ладно, мы войну прекратим, а Пруссия прекратит? Или расправится сначала с союзниками, а потом примется за нас? Надо будет у Чернышёва прояснить этот момент.
Тут Елизавета вдруг заметила, что голова её стала работать намного лучше. На лице государыни появилась улыбка: грядёт неприятный сюрприз канцлеру и Конференции, когда они поймут, что помазанница божья, может ещё продуктивно работать. Пребывать в забытьи – это теперь не про неё. Вот только ей надо срочно научиться верить в возможность невозможного.
Ночной сумрак, слегка разгоняемый свечами, как раз пришелся государыне под настроение: захотелось немного побезобразничать. Она поднялась с кресла, шагнула к окну. В стекле отражалась освещенная свечами комната, а снаружи ночь обнимала царский дворец. Возле дворца намело снега так, что голые кусты топорщились из сугробов, словно мётлы дворников. Метель бросала снежинки в стёкла, но зима не могла выстудить дворец, так как царские истопники свое дело знали и вовремя подкидывали в топки печей дровишки.
Генерала Чернышёва пригласили к императрице уже далеко за полдень, часам к пяти пополудни. Генерала обуревали смутные предчувствия: а ну как к его словам не прислушаются, а отправят в крепость в заботливые руки палачей на специальное дознание. Собственно, чего ждать от взбалмошной женщины, да ещё пребывающей под гнётом болезней. Вот он снова в кабинете императрицы, только сейчас из окон льётся дневной свет, но уже угасающий. За небольшим гостевым столиком разместилась сама Елизавета Петровна и двое Шуваловых – Иван Иванович, фаворит государыни и Александр Иванович. Вот уж кого Чернышёв меньше всего хотел бы видеть, так это жестокого, но ограниченного начальника Канцелярии тайных розыскных дел, о котором злые языки поговаривали, что единственное достоинство этого человека – это держать нос по ветру и первым узнавать все новости.
При дневном свете, без горящих свечей в кабинете прохладно и неуютно. Присутствующие сидят молча, чувствуя себя не в своей тарелке от свалившихся известий. Зимнее небо за чистейшим стеклом окна начало сереть, поэтому худой высокий слуга подбросил в камин очередную порцию дров и зажёг несколько свечей. Стало уютнее. Чернышёва усадили напротив императрицы и поставили перед ним чашку с чаем и тарелку со сладостями. Значит, в крепость его пока не потащат, а то вон как Александр Шувалов бросает злые взгляды на генерала, но тут же переводит взгляд на брата, как тот сторожевой пёс, желающий понять волю хозяина. Иван Иванович встретил генерала с весьма благодушной улыбкой. Странное дело происходило и с государыней: её глаза молодо блестели, да и кожа лица приняла здоровый цвет. Если государыня выглядела прекрасно, то такого не скажешь об Александре Ивановиче. Его правую сторону лица искажал тик, что говорило о нервном напряжении приближённого к императрице. Судя по тому, что на столе хозяйки кабинета лежали фотографии, то можно предположить, что начальник тайной Канцелярии пребывал в шоке.
- Угощайтесь Захар Григорьевич, - мило улыбнулась государыня. – Мы бы ещё раз хотели уточнить некоторые детали вашей экспедиции.
Тут в разговор встрял Александр Шувалов, который своим скрипучим от волнения голосом произнёс:
- Потрудитесь объяснить сударь, почему вы угрожаете государыне смертью от нечестивых животных?
Чернышёв нахмурился. Шувалов, надо понимать, так и не сообразил, даже рассмотрев фотографии, что ситуация очень сложная. Это минус императрице, что она на ключевые должности ставит случайных людей неспособных адекватно оценивать реальные опасности. Предполагалась, что её люди должны все как один выполнять её волю, но практически получилось, как всегда – приближённые сразу же разбились на партии, враждующие друг с другом, по вопросу отношения к Англии, Пруссии и Франции. А кто за Российскую империю переживает? Таких очень мало.
Как только Шувалов задал свой дурной вопрос, так Елизавета Петровна увидела, какая произошла трансформация с генералом Чернышёвым. Его поза преисполнилась достоинством, плечи расправились, и только взгляд, как у голодного тигра, слегка портил его облик, ну да ведь у каждого из нас есть недостатки. Ого, генерал у нас совсем не прост: может и клыки показать.
- Я бы хотел напомнить присутствующим о неимоверной опасности, свалившейся на нас. Те картины, называемые «фото», которые, я так понимаю, вы изучили, подлинные. Я лично видел всё это своими глазами. Кроме того, должен сообщить, что в столице уже находится отряд, состоящий из людей и неведомых существ. Мне сейчас совсем не до политесов, так как счёт пошёл на минуты. Или мы выполним требования Высшей Силы или нас просто уничтожат. Неужели, кто-то сомневается, что Александр Суворов, получивший в свои руки неимоверную силу, остановится перед чем-то. Он поступит с нами, как поступил с атаманом Войска Донского Степаном Даниловичем Ефремовым. Он просто его уничтожил с помощью чертей и птиц. Так что нет у нас уже Войска Донского. Скорее всего, войско уже под жёстким контролем господина Суворова.
- Вы мне не говорили вчера, что Степан Данилович убит, - побледнела императрица. – Когда это убийство произошло.
- Не успел, матушка, вчера сообщить эту страшную весть, - покаялся Чернышёв.
- Мне самому об этом событии рассказал лично господин Суворов только перед самым моим отъездом из обители Бога, - поведал Чернышёв. – Он сообщил, что, по данным его разведки, атаман совсем заворовался, а Суворов воров на дух не переносит. Кроме того, атаман не поверил в серьёзность намерений пришельцев, за что и поплатился. Господин Суворов провернул молниеносную карательную операцию, но не всю верхушку Войска Донского он уничтожил, а оставил в живых наказного атамана Сидора Кирсанова и старшину Юдина. Как сказал мне Александр Васильевич, атаман Ефремом сам себя приговорил и знает, за какие грехи. Суворов сказал: «Я молот судьбы, бич Божий, неотвратимое возмездие, я Гнев Божий. Сказано же в Ветхом Завете: некие люди сотворили себе Златого Тельца и начали поклоняться ему. Разве этих людей не предупреждали про возмездие? Предупреждали. Но они всё равно сделали по своему, ибо такова их гнилая сущность». Что касается времени, данного нам на размышление, то оно практически истекло. Господа лазутчики, которые доставили нас в столицу, сообщили, что ждут решений до шести часов сегодняшнего дня. При положительном решении, они придут к нам как друзья, при отрицательном – пообещали от дворца не оставить камня на камне. Каким образом они узнают о высочайшем решении? Сказали, что Господь всё видит и слышит.
Чернышёв посмотрел на
