Проклятие Каменного острова. Книга 1. Пророчество

прикрывало собой заклятие. Мона предполагала, что мужа тяготит какое-то неисполненное обязательство, но он так ни разу и не заговорил с ней об этом.
      Как-то после ужина волшебница заглянула в спальню, чтобы взять шаль, и увидела, что Таэль сидит у небольшого столика, склонившись над листом пергамента. Волшебница неслышно отступила обратно за порог и магическим зрением позволила себе увидеть текст письма. Не терпящие отлагательства дела… необходимость покинуть замок… извинения … заверения ... Судя по всему, время отъезда было уже назначено, и вещи собраны в дорогу. Что ж, так тому и быть.
      Этой ночью Таэль любил ее самозабвенно, и Мона поняла, что после принятого решения буря в его душе немного улеглась. Но на ее место пришли грусть и сожаление: он не хотел покидать свою жену. Притворившись спящей, волшебница лежала рядом с мужем и размышляла о том, что у нее тоже есть тайна, которой она не спешила поделиться. Мона и Таэль без проблем доверяли друг другу свои жизни, а доверить секреты почему-то не могли…
      Стараясь не шуметь, эльф вывел коня за пределы замковых стен и вскочил в седло. Путь ему освещала одна лишь зеленая Динэйх, уже готовая уступить свое место на небосклоне солнцу. Гио нетерпеливо пританцовывал, торопя всадника дать ему полную волю, но Таэль сдерживал коня железной рукой, пока они не миновали мост через реку. Когда был пройден защитный магический барьер, он отпустил поводья, но жеребец внезапно вскинул голову и попятился, приседая на задние ноги. Прямо перед ними из муаровой завесы вышла золотистая кобыла с прекрасной всадницей на спине.
      Волшебница помахала свернутым в трубку пергаментом, к которому шелковой лентой была привязана красная роза.
      – Доброе утро, Ветер, я прочитала твое письмо, – Мона смотрела на него без улыбки, и Таэль внезапно ощутил тяжесть в груди. – Так какие срочные дела заставили тебя покинуть замок под покровом ночи?
      Эльфу хотелось провалиться сквозь землю, но Мона ждала ответа, поэтому он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
      – Семейные.
      – Это я поняла. А почему нельзя было просто сказать мне об этом? К чему такая таинственность?
      – Я не хотел тебя беспокоить, – проклятье, надо же было сморозить такую глупость! – Прости меня…
      – Обязательно прощу, Ветер, как только мы разберемся с твоим загадочным семейным делом. – Мона бросила взгляд на сумки, притороченные к седлу Гио, и развернула свою лошадь. – Путь тебе, как я вижу, предстоял неблизкий, но теперь мы его сократим.
      Испытывая одновременно жгучий стыд и сильное облегчение, Таэль закрыл глаза и сосредоточился на цели своего путешествия.
      Мона сразу догадалась, в каком именно месте они вышли из портала. Со всех сторон всадников окружал настоящий эльфийский лес, который нельзя было спутать ни с каким другим. Волшебница с замиранием сердца рассматривала ровные стволы гигантских деревьев, увитые цветущими лианами, и чувствовала себя лилипутом в стране великанов. Кроны с крупными пятипалыми листьями были вознесены очень высоко. Они сливались в одну сплошную темно-зеленую массу, образуя своеобразный шатер, отчего в лесу всегда царил таинственный полумрак.
      Из-за деревьев показались полдюжины эльфийских лучников и двое всадников в синих чешуйчатых безрукавках. Конные эльфы отличались более мощным сложением, на их мускулистых руках виднелись сложные татуировки с защитными заклятиями, а длинные волосы были заплетены на особый манер. Так могли выглядеть только воины из знаменитой эльфийской касты сэйдиур.
      Таэль обменялся с дозорными несколькими быстрыми фразами и жестом показал волшебнице, в какую сторону следует двигаться. Сопровождавшие их лучники легко и бесшумно скользили между гигантскими стволами, едва заметные в своей зелено-коричневой одежде. В лесу постепенно становилось светлее. Лучи восходящего солнца все настойчивее пробивались сквозь плотный сумрак, а потом стена деревьев неожиданно расступилась, и у Моны невольно вырвалось восторженное восклицание.
      На большой поляне в окружении гигантских деревьев стояли три десятка домиков, выкрашенных зеленой краской. На фоне мрачноватого леса они казались просто игрушечными и удачно вписывались в дикий природный ландшафт. Вдоль единственной улицы протекал быстрый полноводный ручей, чуть поодаль виднелись хозяйственные постройки, на выгоне паслись лошади и длинношерстные эльфийские коровы.
      Появление гостей вызвало в поселке настоящий переполох. Их мгновенно окружила толпа эльфов с пепельными волосами и лучистыми серыми глазами. Они почтительно раскланивались, с любопытством разглядывая молодую волшебницу. Все жители поселка были хорошо одеты, выглядели здоровыми, красивыми и вполне довольными жизнью. Наконец-то Моне стало понятно, почему Таэлю приходилось браться за любую, даже самую неблагодарную работу. Его заработки обеспечивали достойный уровень жизни маленькой общине, затерянной в эльфийском лесу. Но что это за эльфы и как они здесь оказались?
      Чей-то властный окрик заставил гомонящую толпу моментально умолкнуть. Вперед вышел высокий, стройный эльф и с большим достоинством поклонился Таэлю и Моне.
      – Брэнин (господин), брэни (госпожа), добро пожаловать домой!
      – Здравствуй, Лаэр.
      – Ваш визит большая радость и великая честь для нас! Вести о ваших победах, брэни, дошли даже до нашей глуши.
      Темные глаза волшебницы встретили прямой, бесхитростный взгляд серых глаз Лаэра, и между ними словно протянулась невидимая нить.

Глава 2
      Моне пришлось несколько часов осматривать немалое хозяйство и вникать во все тонкости эльфийского быта. Она вынуждена была солгать, что прекрасно знала о существовании общины, и только большая занятость мешала ей приехать сюда раньше. Переходя от овощных грядок к фруктовым деревьям, а от них к ульям и молочной ферме, Мона и Таэль обменивались лишь короткими репликами, но между ними буквально проскакивали искры. Чтобы обстановка не накалилась еще больше, Лаэр дождался паузы в разговоре и обратился к господину.
      – Брэнин, прошедшей осенью в поселке случилось радостное событие: родились сразу двое малышей!
      В застойном эльфийском обществе дети рождались крайне редко, да и то в основном у представителей низших каст, поэтому прибавление в семье считалось благословением Богов. При виде прелестных малышей Мона едва не расплакалась и поспешила выйти на улицу. Управляющий нашел ее на берегу ручья.
      – Брэни, не желаете ли осмотреть свой дом?
      Все еще ощущая предательский комок в горле, волшебница только молча кивнула. Они направились к центру поселка, исподволь присматриваясь друг к другу. Внешне Лаэр выглядел лет на тридцать, но по спокойной уверенности и достоинству его манер можно было предположить, что перед ней взрослый, умудренный жизнью мужчина примерно трехсот лет отроду.
      – Брэни, мы все наслышаны о том, как храбро вы сражались с колдунами, но это был огромный риск в вашем положении.
      Мона резко повернулась и посмотрела на Лаэра.
      – Как вы догадались?
      В лучистых серых глазах эльфа отразилось нечто похожее на потрясение.
      – Что значит, как догадался? Вы носите эльфийское дитя, это чувствует каждый из нас, – он внезапно нахмурился. – Уж не хотите ли вы сказать, что брэнин ничего не знает о ребенке?
      – Я молчала, чтобы он не волновался, ведь нам приходилось бывать в ужасных местах…
      На лицо Лаэра вернулось безмятежное выражение, но Мону это не обмануло. Эльф был не на шутку потрясен. Он распахнул перед волшебницей красивую резную дверь и почтительно поклонился.
      – Вот ваш дом, брэни, входите, прошу вас.
      Так называемый господский дом стоял на самом берегу ручья. Он был чуть больше остальных строений и разделен на две половины, одну из которых занимал сам Лаэр. Общая гостиная понравилась Моне с первого взгляда. Кое-что из обстановки было явно куплено у людей, но часть мебели, ковры и посуду эльфы изготовили своими руками, и это выглядело просто волшебно.
      – Простите, брэни, у нас скромно.
      – У вас уютно, – чуть резче, чем хотела, возразила Мона.
      Волшебница заглянула в комнаты мужа и поняла, что он проводил здесь совсем мало времени, да и бывал, наверное, нечасто.
      – Не хотите ли чего-нибудь выпить или съесть?
      – Нет, спасибо, я не голодна, – Мона положила руки на плавно скругленную спинку стула и в упор посмотрела на управляющего. – Прошу вас, Лаэр, давайте оставим ненужные церемонии. Просто объясните мне, кто вы такие и как здесь оказались?
      Эльф, который наполнял водой серебряный чайник, на мгновение замер, а потом осторожно поставил его обратно на полку.
      – Значит, брэнин вам не сказал? Вы ничего о нас не знали, не так ли?
      – До сегодняшнего дня даже не подозревала. Собираясь в дорогу, муж оставил мне письмо, в котором упомянул лишь о долге, который ему надлежит исполнить.
      Чтобы скрыть невольное разочарование, Лаэр снова взялся за чайник и повернулся к очагу. Некоторое время в комнате царила тишина. Мона молча ждала, и после продолжительной паузы эльф смиренно вздохнул.
      – Я домашний наставник молодого господина. С тех пор, как брэнина забрали от кормилицы, я присматривал за ним и обучал всему, что должен знать и уметь эльф из Высокого дома. За исключением магии, конечно. Все, кого вы здесь видели, включая меня, принадлежат брэнину.
      Мона прищурилась.
      – И что это означает?
      – Мы - его владение, имущество, которым наделяют каждого отпрыска Высокого дома по праву рождения. Наша жизнь посвящена служению. Мы должны были заботиться о господине, но по странной прихоти Судьбы все перевернулось с ног на голову, и теперь брэнин заботится о нас. Ему даже пришлось нанять двух свободнорожденных. Услуги сэйдиур обходятся недешево, но здесь, вблизи границы, без охраны никак нельзя. К тому же они обучают наших мужчин воинскому искусству, ведь дикие звери и непрошеные гости в лесу не редкость. Раньше у нас часто пропадал скот, поля и огороды разоряли, но постепенно мы научились защищать свое хозяйство.
      – Вам приходилось голодать?
      – Только поначалу, брэни, ведь мы с рождения были простой домашней прислугой. Но все как один упорно трудились, и теперь община может себя прокормить.
      – Вы хорошо говорите на языке людей.
      Легкая улыбка чудесным образом преобразила серьезное лицо Лаэра.
      – Пришлось выучить несколько диалектов.
      Волшебница честно попыталась осмыслить реальное положение вещей. Выходило, что все эти веселые, довольные жизнью эльфы принадлежали ее мужу как стадо овец или домашний скарб? Стоящий перед ней мужчина вполне мог бы быть ученым, лекарем или членом городского совета... А он всего лишь прислуга? Какое-то там владение?! Это не укладывалось у волшебницы в голове. Если судить по основательно налаженному быту, колонии уже несколько десятков лет. Похоже, что эльфы поселились здесь еще до ее рождения.
      – Хорошо, я поняла. Но по какой причине вы здесь оказались? Почему вашего господина выгнали из дома?
      Эльфы прекрасно владели искусством