Глава 22. Братья

Мелкие пучки лучей раннего солнца прорывались сквозь плотные зелёные листья близстоявших деревьев, небольшими светлыми пятнами падая на лежавшего на повозке Вильяма. Раскаты его желудка, не евшего двое суток, вторили множеству голосов, доносившихся неподалёку. Мимо Вильяма проходили мужчины, по одиночке и небольшими группами, по деревьям прыгали белки, но казалось, будто они переходили с ветки на ветку, недалеко от них стучал дятел, и слышались за стеной крон деревьев перекриликивания птиц. Но ничего не обращало внимания на безмятежно спящего гостя.
Кольнуло в боку- и Вильям проснулся. Обхватив живот руками, он свернул тело, подогнув ноги, и начал частыми глотками вдыхать воздух. Боль не переставала нарастать. Борясь с ней и размышляя ещё не проснувшимся мозгом, Вильям сжался ещё крепче. Напряглись все мышцы. Неконтролируемые веки сомкнулись с такой силой, что потекли слёзы. На фоне общих мышечных спазмов боль в животе меркла, и Вильяму показалось, что она совершенно исчезла. Тело начало расслабляться, а мужчина пришёл в сознание и сел, свесив ноги с края повозки.
Натерев глаза кулаками, постучав несколько раз по щекам, Вильям начал осматриваться. Пронзая кроны деревьев, свет рассеивался по всему скрывавшемуся под ними неглубокому оврагу, недалеко от края которого стояла повозка. Разглядывая однообразный пейзаж, Вильям, встав на землю, поправил пытавшийся выпасть из-за пояса нож и в нескольких десятках метрах от повозки заметил пару мужчин, вооружённых аркебузой и пистолетом. Испугавшись, Вильям отшатнулся, но ударился о пустую повозку, и, пока к нему приходили воспоминания вчерашнего бегства и понимание того, среди кого он сейчас находится, снова закололо в боку, а желудок будто сдавился. Обхватив пояс одной рукой, Вильям, хромая на обе ноги, другой рукой удерживая равновесие, пошёл к мужчинам. Непроизвольно кряхтя, он выдал своё приближение, и пара повернулась ему навстречу.
— Ты куда? — спросил стоявший с пистолетом, оттолкнувшись от дерева и встав на пути Вильяма.
— Где Лиам? — не доходя до них, хриплым голосом спросил Вильям.
— Это, наверное, тот, которого ночью привезли. — объяснил товарищу стоявший рядом с аркебузой.
— Да…да. — в ответ простонал Вильям, продолжая идти на караульных.
— Отведи его. Только быстрее.
Недовольный тем, что остаётся один, мужчина с аркебузой подтолкнул товарища, что-то ему ответившего, пока Вильям менял направление своего движения. Поравнявшись с ним, караульный, опрокинувший пистолет на плечо, прошёл несколько метров, после чего заметил разницу в их темпе и, раздражённо выдохнув, подхватил Вильяма за свободную руку, пытаясь помочь идти быстрее. Мужчины нашли компромиссную скорость: Вильям шёл быстрее приемлемого темпа, но не загоняя себя, а караульному пришлось поспешность сбавить. Высмотрев пологий спуск, разбойник обвёл Вильяма вокруг оврага и, придерживая его ещё крепче, спустил вниз. Всю дорогу ведомый держал голову беспечно, поэтому она повисла, и видел он только зеленеющую траву и серо-чёрную землю.  Идя в овраге, Вильям несколько раз поднимал глаза и встречался со множеством взглядов, обладатели которых бездельно сидело на земле, ящиках, бочках, внутри палаток, под тентами или стояли, ничем не занимая свои руки или чистя оружие.  Когда картина несколько раз не менялась, а дополнявшие её предметы меблировки начали повториться, Вильям снова опустил голову и более не поднимал её, пока караульный не остановил его.
— Стой.
Сказав Вильяму ждать себя, мужчина, раздвинув две полоски ниспадавшей ткани, зашёл в палатку. В ту же минуту выйдя из неё, он схватил Вильяма и втащил его внутрь. Сравнив её с тем, которые видел ранее, Вильям нашёл, что размеры этой палатки снаружи в несколько раз больше, тех. Внутри к нему навстречу уже шёл Лиам.
— Иди на пост. — скомандовал он конвойному, а сам, переняв беспомощного друга на свои руки, посадил его за стол.
— Я хочу есть. — лицо Вильяма начало отливать бледным цветом.
Ничего не ответив, Лиам вышел из палатки и вернулся через несколько минут, принеся тарелку похлёбки, точно такой же, которую Вильям ел в пабе. За время его отсутствия Вильям успел рассмотреть внутренности палатки, заключавшие в себе следующие: стол и два стула, два больших сундука, на одном из которых лежала пара ножей деревянная кровать, застеленная несколькими шкурами, карта леса, нарисованная на одной из стен палатки, один угол занимало ассорти огнестрельного оружия и в некоторых частях периметра стояли бутылки.
Лиам поставил тарелку перед другом, всунув в его кисть ложку, и сел напротив него, молча смотря, как тот, словно зверь, накинулся на еду. Зачерпнув несколько раз жидкий суп ложкой, Вильям отставил прибор в сторону и выпил всё содержимое тарелки через край. Покончив с похлёбкой, он уронил тарелки на стол и сам нагнулся к нему, скрутившись от боли, источаемой непривычно раздувшимся желудком. Лиам звонко засмеялся. Спустя минуту Вильям смог выпрямиться и встал.
— Где мои бутылки? — сурово спросил он, но Лиама, запомнившего его беззащитным, беспомощным, это не тревожило.
— Ты хочешь их забрать?
— Да, покажи, где они. — Вильям устремил бесчувственные глаза сверху вниз, на сидевшего и приятно улыбавшегося Лиама.
— Ты возьмёшь их и уйдёшь?
— Да, да, я говорил это вчера.
— Я тоже кое-что тебе вчера сказал.
— Ну и что? Где мои бутылки? — чуть не крича, гневался Вильям, в душе довольный тем, что желудок его наконец-таки наполнен.
— Я даже не знаю… но ты можешь поискать…
— Что?
— Ну вот, допустим, — Лиам поднял лежавшую на полу, рядом со стулом бутылку и протянул её в недоумении стоявшему Вильяму, — вот это одна из тех, бери.
Вильям, широко раскрывший глаза, переводил их с протянутого предмета на Лиама и обратно. Недолго ожидая, хозяин палатки выпустил бутылку, и она упала на землю, но не разбилась.
— Что это значит? — запинаясь, наконец смог выговорить Вильям.
— Я говорил, что всё, что мы привезём в лагерь, делится между нами.
— Но я этого не помню.
— Я в этом не виноват.
— Где тогда моя часть.
— А ты с нами?
— Как?.. В смысле буду ли я тоже разбойником?
Лиам кивнул.
— Нет, нет, — голос Вильяма стал тише, а сам он начал ходить около стола, — нет, у меня другие планы… мне нельзя.
— Сразу-то ответ не говори. Подумай.
Лиам вышел, забрав с собой тарелку.
— Мы украли всё это? — спросил Вильям, когда Лиам вернулся.
— Да.
— Тогда, наверное…
— Помнишь, как повесили Герберта. Он тоже был вором. Ты же тогда был на площади?
— А ты?
— Нет. Сейчас я такое не люблю.
— А! Дак это вы та шайка, на которую работал Герберт. — вспомнив рассказанный Андреем секрет, воскликнул Вильям.
— Кто тебе рассказал этот вздор? — возмутился Лиам, и улыбка его дрогнула.
— Неважно.
Вильям занервничал и сел. Он вспоминал, голову Герберта, на которой была затянута верёвка, пляску его тела и, хотя он часто забавлял себя этим зрелищем, сейчас же он представлял эти чувства на себе.
— Но я туда не вернусь. Я еду в Лондон. — Вильям поднял круглые, растерянные глаза.
— И что. Думаешь, там о тебе не узнают?
— А должны? -Брови Вильяма всё ближе скатывались к центру.
— Когда Хьюго доложит, узнают все близлежащие поселения.
Секундой помедлив, Вильям воскликнул:
— Что я не видел в этом Лондоне! А лесным разбойником ни разу не был.
Засмеявшись, Лиам встал, опираясь руками о стол, подошёл к глупо улыбавшемуся ему Вильяму и поднял того со стула. Придерживая друга за плечи, он подвёл Вильяма к деревянному сундуку и, вытащив из него восемь бутылок, вручил их в его руки.
— Я знал, что ты согласишься. Вот, это твоя часть.
— Всего-то? — воскликнул Вильям, ухватывая каждой кистью по четыре горлышка.
— Раз ты теперь один из нас, то должен придерживаться определённых правил. Ради дисциплины и прочего, понимаешь? Так что не сердись. -Лиам похлопал Вильяма по плечу.
Закрыв сундук, Лиам повернулся к Вильяму и выхватил две бутылки.
— Вот как. — прошептал новонаречённый разбойник, лицо которого приняло выражение оскорблённое и брезгливое к тому, кто оскорбил, он тут же завёл руки за спину, шагнул назад, но его попытка обойти Лиама, стоявшего у выхода, была пересечена, и Вильям был остановлен преграждавшей ему путь рукой.
— Послушай сначала правила, пока снова одно из них не нарушил.
Поджав нижнюю губу, Вильям двумя руками обхватил оставшиеся бутылки и, пятясь лицом вперёд, осторожно дошёл до стола и сел на своё бывшее место. Лиам, которого забавлял спектакль Вильяма, снова улыбнулся и сел напротив друга.
— Будет какое-нибудь посвящение, церемония? — прижимая к своей груди единственное имущество, глядя в сторону от Лиама, спросил Вильям.
— Нет. У нас так не принято… разве что отведу тебя к Генри.
— Ладно. — будто издав один плавный звук, произнёс Вильям.
— Это правда- я очень рад, что ты к нам присоединился…
— Ага.
— Я бы тоже возмутился, если бы кто-то выхватил из моих рук эль, и даже, выразил бы это громче, чем ты. Как видишь, поэтому я не сержусь. Но мы никого среди нас не выделяем, и я должен относиться тебе так же, как и к другим. Но сегодня я постараюсь не замечать некоторых твоих действий, а ты должен запомнить установленные здесь правила и всего лишь следовать им. Всё очень просто.
Начав перечислять порядки лагеря, Лиам поставил на стол отобранные у Вильяма бутылки и, откупорив их, одну оставил у себя, а вторую подкатил к другу.
— Как видишь они ничем не отличаются от армейского устава. Кстати, ты владеешь оружием?
— Любым. — в течение недолгого рассказа Лиама, Вильям успел охладеть, даже ослабил хват, в котором держал являвшиеся его собственностью бутылки эля, и пил из предложенной Лиамом.
— Превосходно. Итак, допивай быстрее и пойдём.
Ни слова больше не сказав, оба, спустя пару глотков, осушили бутылки. Вильям явно повеселел, совершенно расслабил тело, а на его лице даже стало обозначаться подобие забвенной улыбки.
— Куда мы пойдём? — спросил он, по примеру Лиама, ставя бутылку на пол.
— Познакомлю тебя с устройством нашего лагеря. Вставай. Оставь, оставь их здесь. Не бойся, их никто не заберёт.
Лиам уговорил Вильяма положить бутылки обратно в сундук, добавив, что тот заберёт их сразу после того, как экскурсия закончится. Остановившись у открытого ящика секундой дольше, Вильям всё же решил взять нож с собой.
Выходил из палатки Вильям в совершенно другом настроении, в сравнении с тем, что он ощущал, входя в неё. Он уже не был тем обессиленным, сгорбившимся, голодным, ведомым за руку гостем, теперь он чувствовал за собой полное право стоять на этой земле, без надзора ходить по территории лагеря, и всю полновластность в нём основывало понимание того, что он находится под опекой одного из лидеров банды. Он вышел за Лиамом, а когда пара поравнялась, они пошли противоположно пути, ведущему на пологий подъём из оврага, с которого Вильям спускался ранее.
— Это всё жилое. — широким жестом проведя перед собой, комментировал Лиам. — С той стороны то же, как и по краям. Всё главное у нас в центре.
Лиам зашагал быстрее, и по дороге к тому самому центру оврага представлял Вильяма всем разбойникам, к каждому из которых обращался по имени.
Площадь оврага была небольшая, и шли они минут двадцать, останавливаясь рядом с