они вместе с Элиссой входили в школу, вторую половину дня в которой преподавал Антипатрос и в конце занятий сообщил, о том, что ещё несколько дней их будет учить Василика.
Девушка оставила брата в школе. После отъезда в Платеи Софокльз ни разу не ночевал в доме отца. В углу Антипатрос развернул одеяло, на котором придумал спать, пока Элисса занимала его кровать, и уснул на нём вместе с Софокльзом. Элисса не давала себя заснуть, выдумывая то, чем будет привлекать к себе внимание обоих мужчин в дороге, но в то же время боялась Софокльза, считая, что её флирт юноша мог расценить как симпатию и призыв к чему-то большему, но заметив, что Луна скрылась, а все размышления свои девушка обдумывала, следя за движением спутника, надеясь на то, что юноша имел опыт только на словах, уснула.
Пролежала Элисса не долго, безлунное небо осветилось солнцем, а когда то большей частью своей вышло из-за горизонта, девушка проснулась и с полчаса, ещё не вставая с кровати, посвятила массажу ноги, к окончанию которого за оком прогремел топот копыт. Элисса быстрее дотёрла колено и, прислушиваясь к новым голосам, прозвучавшим в школе, прильнула к двери.
— Ничего противного в этом нет. — надрывисто возразил Антипатрос пожилому седовласому с ровной выправкой позвоночника, закрытого дряблой кожей, мужчине, сворачивая одеяло.
— Ты не зверь, чтобы спать на полу. — голосом громким, но надрывистым, упрекнул тот.
— Отец…
— Я обещал не контролировать твою жизнь…
— Да.
— И сейчас я только спросил, а начал ты. Не отвечай, а подумай. — остановил сына Никий.
Вместо ответа Элисса услышала шаги, приближавшиеся к двери в комнату.
— Отец, останемся здесь. — подбегая к остановившимся шагам, налетел голос Анитапроса.
— Почему?
— Мне здесь привычнее. — неосторожно проговорил молодой человек.
— Я приехал не для разговоров о твоей жизни. Пойдём в комнату. — грузно настаивал Никий.
Дверь открылась перед самым носом Элиссы, но девушка, имея предположение о том, что мужчина мог не согласится на предложение сына, заранее выпрямилась и успела недалеко отойти. Девушка застала взволнованное и растерянное лицо Антипатроса, подходившего к отцу, и мужчину, удивлённо смотревшего на неё.
— Здравствуйте. Меня зовут Элисса. — протягивая руку Никию, она представилась.
— Здравствуйте. С кем я только что познакомился? — улыбнувшись и протянув свою руку в ответ, поинтересовался мужчина у сына.
— Это Элисса… она здесь учится. — промямлил Антипатроса, входя в комнату за отцом.
— Ты переучил всех в деревне или создал класс для неё одной? — так же резко, как приняв рукопожатие, Никий выпустил ладонь Элиссы.
— Позвольте, я за себя отвечу. — проходя вглубь комнаты и садясь за стол, попросила девушка, а когда Никий и Антипатрос, лица которых предоставляли различные сведения об их мыслях, заняли остальные табуреты, продолжила. — Я не настолько привередливая, чтобы для меня создали отдельный класс, и учусь вместе с остальными детьми. Если вас смутил мой возраст… Вы не сказали, как мне к вам обращаться.
— Никий. — без промедления поправил мужчина.
— Очень рада познакомится с отцом Антипатроса.
— Он рассказывал вам обо мне? — возмутился Никий, переведя взгляд на сына…
— Нет, но и не думайте, что я подслушивала. Вашему сыну, как я вижу, от вас передался сильный голос, так что ничего необычного в том, что я, и не намереваясь слушать ваш разговор, слышала его. — заметив свою неосторожность, объяснилась Элисса.
— И вы учитесь с детьми? — сохранив улыбку, но сделав её менее выразительной, переводя взгляд на сына, пытавшегося скрыть нервность, продолжил Никий.
— Да. Но я думаю, объяснение вам бы хотелось услышать в подробной форме. Или вы хотели бы поговорить с сыном?
— Мне интересно узнать и о вас, всё-таки вы выселили его из комнаты, и согнали на пол.
— Я сам так решил. — раньше Элиссы успел ответить Антипатрос, и девушка заметила, что тон его снова поменялся, он был не мягким и плавным, когда учитель говорил с ней, не предвзятым и возмущённым, как во время разговора с Софокльзом, а строгим и грубым.
Элисса, заговорив после учителя, рассказала Никию историю своего попадания в деревню и прочего, что с ней случилось здесь, а закончила на том, что собственный дом был ей уже выдан.
— Мы сегодня поедем в Платеи, не хотите с нами? Может быть, вы там живёте?
— Вы меня не знаете? — встретив первого человека, кто бы не знал о нём, не без удивления проговорил Никий.
— Ни с зайцами, ни с белками я не говорила, а в мой дом вести снизу никогда не приходили.
— Отец, не надо. Пусть хотя бы с одним человеком я смогу говорить, как обычный гражданин. — вперев взгляд, который и так не сводил с отца, вступил Антипатрос.
«О Никие знает каждый? Что тогда в этой глуши делает сын знаменитого отца? Антипатрос хорошо образован, смог устроить школу, имеет огромную библиотеку… А вот и тема для вечернего разговора.» — обрадовалась Элисса.
— Дак вы поедите с нами? — настаивала на ответе девушка.
— Нет. Если закончила о себе, то выйди из комнаты. — посуровев, приказал Элиссе Никий.
Антипатрос так же твёрдо посмотрел на девушку, и она перешла в школу.
— Выйди из дома. — через дверь крикнул Антипатрос.
Элисса, намеренно с грохотом захлопнув за собой дверь, вышла на улицу и, не имея идей к дальнейшему времяпрепровождению, под пристальным взором мускулистых мужчин, которых она приняла за охранников Никия, распределившихся со всех сторон дома, как девушка заметила, отойдя от здания, ушла в госпиталь. Комната была пуста, но после того, как Элисса сделала несколько шагов по скрипучему дощатому полу, из кухни вышла Василика и, увидев, кем была посетительница, возвратилась в комнату.
— А если у меня болит нога? — прокричала Элисса и последовала за ней.
За кухонным столом она застала Василику, перед которой лежали травы и открытая книга, и разговаривавших, но прекративших при появлении девушки, Софокльза и Мелиссу.
— У тебя болит нога? — воскликнула лекарь, оборачиваясь к двери.
— Нет, просто Василика так быстро от меня отвернулась… Я пришла вас навестить. — успокаивая женщину и подходя к столу, не придумав оправдания, прервалась Элисса.
— Я думал, тебя выгонят раньше. — обратился к девушке Софокльз.
— Меня попросили рассказать свою биографию, а потом выгнали. — усмирила завить юноши Элисса.
Расстановка стульев у стола, заняла размышления Элиссы на несколько секунд, и после того, как она выбрала между тем, потеснить ли ей Софокльза и Мелиссу, сев между ними, или подсесть с любой стороны двоих, под одним боком имея Василику, согласилась с последним и пододвинула стоявший у кровати табурет к столу со стороны Мелиссы.
— К Антипатросу приехал Никий? — спросила лекарь в середину стола, относя вопрос как к Софокльзу, так и к Элиссе.
— Он как только его увидел, сразу же попросил меня уйти. — не имея в голосе недовольства, ответил юноша.
— Я рассказывала ему о себе, но ничего о нём не знаю. Почему вокруг дома стоят мужчины? Почему для того, чтобы с ним поговорить, надо выгнать всех из дома? — возмущённо накинулась Элисса, даже привстав со стула, и добавила. — А мне он сказал, что его «все знают».
— Никий — один из умнейших людей Афин и имеет там большое влияние. Мне говорили, что он прекрасный оратор, и с большинством его предложений совет соглашается. — высказался Софокльз.
— Почему тогда Антипатрос переехал сюда?
— Всё, что ты хочешь знать об Антипатроса, спроси у него самого. — уклонилась от ответа Мелисса.
— Он нам ничего о себе не рассказывал. — обиженно ввернул Софокльз.
— Скоро должны начаться занятия. — вспомнила Василика, закрывая книгу.
— Сегодня их отменят. — остановил сестру юноша.
— Мы же хотели поехать в Платеи. — напомнила Элисса.
— Ты уверенна, что сможешь долго ходить. — встревожилась Мелисса, накрыв лежавшие на столе кисти рук девушки своими.
— Не беспокойтесь, я каждый день делаю массаж, как вы показывали, и нога не болит уже несколько недель. — выделив женщине всё своё внимание, ответила Элисса.
— Нет, ты не поедешь. — когда девушка повернула к нему голову, в ожидании ответа, сказал Софокльз.
— Почему?
— Вернутся в деревню ты одна не сможешь. Но когда Никий уедет, приедешь вместе с Антипатросом.
— Почему она должен ехать с Антипатросом? — ворвалась в разговор Василика. — Возьмите кого-нибудь другого с собой.
— Ничего, я подожду его. — с лицом бескорыстным и понимающим значительность приезда Никия, отозвалась Элисса.
— Другие заняты работой. — кратко ответил сестре Софокльз.
На несколько минут комната покрылась молчанием: Василика продолжила раскладывать травы в кучки, сверяясь с книгой; Мелисса вышла в госпиталь и вернулась с книгой, которую отдала Василике, отняла её работу себе, и попросила записывать какое количество травинок в отдельных видах она разберёт; Софокльз сначала смотрел на их работу, скучность которой ему не понравилась, и он начал читал вытащенную из сумки, лежавшей у двери, книгу; в развлечении Элиссы были только глаза, которые скакали по каждому человеку в комнате. Уже через полчаса наблюдение девушке наскучило, и она, замечая за это время глухие шорохи в гончарной мастерской, направилась к Олиссеусу, за чем проследил врачебный взгляд Мелиссы, направленный на искалеченную ногу. Отвела она его, удостоверившись в том, что о поправившейся конечности Элисса не соврала.
Олиссеус с кистью в руках сидел за столом, расписывая стоявшую на ногах вазу.
— Добрый день, — подходя к гончару, вытягивая гласные, сказала девушке.
— Я не нашёл за что его хвалить. — не останавливая руки, выводившие на глине чёрный силуэт, монотонно, в обычной степени прозаичности проговорил мужчина.
— Здравствуйте. — подыграла ему Элисса.
— Привет.
— Можно посидеть у вас несколько часов? — встав так, что от плеча Олиссеуса её живот отделяло несколько сантиметров, попросилась Элисса.
— Прогуливаешь уроки?
— К Антипатросу приехал отец, и их отменили.
Олиссеус задержал кисть над вазой, так что Элисса заметила его долесекундное размышление.
— Садись. — кратко разрешил гончар.
Ничего не ответив, девушка развернулась, чтобы принести стул от гончарного круга, но Олиссеус вскрикнул на неё, и Элисса достала табурет, спрятанный под столом, на который она положила руки, а после склонила и голову. Пролежала девушка грудью на столе больше часа, наблюдая за Олиссиусом и его работой, до того, как дверь в мастерскую открыл Софокльз.
— Олиссеус, Элисса, я поехал. — сообщил он и вернулся на кухню.
Элисса подорвалась за ним и, проскочив через жилую комнату, в которой юноши уже не оказалось, перешла в госпиталь.
— Ты не можешь уйти, не попрощавшись с Антипатросом.
— Я знаю. Ты хочешь со мной? — опередив Элиссу в её вопросе, предложил Софокльз, остановившись посередине комнаты.
— Нас пустят?
— Если струсила, то оставайся здесь. — ухмыльнувшись, поддразнил её юноша.
— Как ты обойдёшь охрану? — Элисса подошла к Софокльзу.
— Ты пойдёшь? — продолжая дразнить девушку и не отвечая ей, сохраняя твёрдость голоса во всех предложения, спросил Софокльз.
— Да. — решив играть по его правилам, сказала Элисса.
Софокльз улыбнулся и вышел на улицу, придерживая девушке дверь. По дороге Элисса спрашивала о Платеях и об
