входят в отрицательный резонанс с его. Ой, ты же не знаешь этих слов. Твои взгляды не совпадают с его.
— Я лучше тебя понимаю Антипатроса.
— Как странно, ты прочитала столько книг, сколько я за всю жизнь в руках не держала, но не следишь за моими словами. А я говорила, что он не имеет с тобой — вспыльчивой девчонкой, которая не может уследить за своими мыслями и в нужное время не успевает остановить свой язык — ничего общего.
— Неправда! — стукнув ладонями о стол, перемешав растения и резко встав, толкнув чуть не упавший табурет, воскликнула Василика. — Ты не знаешь ни меня, ни его. У меня гораздо больше общего с ним, чем у тебя.
— Что-то не заметно. — сохраняя самообладание, подняв голову, поджигала Элисса.
— Хочешь, чтобы я доказала? Пожалуйста. Пари. Ты и я. Условия одинаковые — кого Антипатрос поцелует первой, при свидетелях, та и выиграла. А проигравшая даже думать о нём больше не будет.
— Поднимем ставку. Проигравшая уезжает из деревни навсегда. — протягивая Василике руку, поддавшись азарту, подстрекала Элисса.
Девушка ни секунды не думая, протянулась через стол и схватила кисть соперницы.
«Как интересно! На кого ставите? Я на Элиссу.»
— Начинай собирать вещи. — спокойно сев за работу, самодовольно рекомендовала Василика.
— Элисса. — удивлённо обрадовалась Мелиссе, которую заставил выйти из комнаты шум, произведённый Василикой.
— Здравствуйте. — выйдя из-за стола и обняв женщину, сказала Элисса.
— Нет, нет, ты садись. Как нога? Не болит? Массаж делаешь? — встревоженно перебирала вопросы Мелисса, усаживая уверявшую о наилучшем самочувствии Элиссу на кровать.
— Простите меня, если бы не я, вы бы не поссорились с Олиссиусом.
— Какая ссора? Ах, та. Я уже о ней и забыла. У нас всё хорошо, уверяю тебя. У кого ты живёшь? — перебегала по словам лекарь, оставшись рядом с Элиссой.
— У Антипатроса. — вставила Василика, склоняя голову над столом.
— И спите в одной кровати? — сорвалось у врача.
— Да… нет. — дразня спорщицу, заигрывала ответом Элисса. — Антипатрос спит в школе, а я в его комнате.
— Я знаю пару бесхозных домов в округе. Тебе стоит на них взглянуть. Ты ведь не можешь остаться у Антипатроса. — задержавшись, добавила Мелисса.
— Мы уже нашли подходящий, только там прибрать надо.
— Можешь всегда рассчитывать на нашу с Олиссиусом помощь.
— Даже не знаю, как отдать долг за всё, что вы для меня сделали. — с воздухом, вырвавшемся из груди, из-за чего Элиссе пришлось сломиться у живота, посластила девушка.
— Ты находишься не в том положении, чтобы думать об этом. Если захочешь, вернёшь, когда приживёшься.
После рассказа Элиссы о её впечатлениях о школе и туманных планах о будущем, в госпиталь ввалилась пара лесорубов, тащивших за собой друга с синяком под глазом. Мелисса тактично стала руководить действиями Василики и лесорубов, а Элиссе оставалось, не мешая их работе, выйти из госпиталя.
Вспомнив о приобретении нового дома, девушка предварительно захватила с собой, не оказавшего сопротивления Антипатроса, отправилась намечать фронт работ по облагораживанию жилища.
Внутри дом был так же аккуратен, как и снаружи, и уборка не вызвала никаких затруднений, а состояла из стряхивания остатков пыли, основная часть которой разлеталась от ветра, влетающего в дом через окна и начинавшего сильнее сквозить при открывании двери. Малочисленная мебель сохранилась в будто новом состоянии: стол, два табурета, кровать, сундук и большая амфора — была отчуждённо расставлена по всему периметру дома.
— М-да…— протянула Элисса детальней рассмотрев помещение. — А для чего этот кувшин?
— Здесь Михаэль настаивал винную воду. Кстати, его сделал Олиссеус. — замявшись, вспомнив проведённый в этом доме вечер, объяснил Антипатрос.
«Алкоголь? За ВВ я такого точно не замечала. Он сильно изменился. Не забывай, что это может быть и не его дом.» — продолжила рассуждение девушка.
— Вино получают из винограда. Да? Но зачем в него добавлять воду? — вернувшись к настоявшему, спросила Элисса, поставив кувшин на пол и подходя к столу.
— Пить вино неразбавленным — неправильно. А одной водой полностью утолить жажду иногда не получается. Вообще это можно считать традицией, и истинного предписания такому употреблению я не знаю.
— Ну, что решила? — подождав, пока Элисса ещё раз пройдёт по дому, а на это время заняв ближайший к нему табурет, спросил Антипатрос.
— Я сравниваю эту комнату с твоей. Вроде бы похоже, но всё-таки чего-то не хватает. Вспомнила. — сев и тут же вскочив с кровати, всполохнулась девушка. — У тебя на ней лежит шкура. Положить её и здесь, тогда будет идеально.
— Значит, пойдём к Тэрону. — не в первый раз поддаваясь подбадривающим движениям Элиссы, скороговоркой проговорил Антипатроса, резво встав со стула.
Вскоре пара, под провожающим взглядом человека с бокалом, опиравшегося на дверь своего дома, свернула в сторону леса.
— Наивный Антипатрос. Ну какие правила приличия. Есть одна и единственная причина такого богохульства. Да, смешное слово. Так о чём я… как же крепко их вино, особенно Рецина. Празднования побед, воздаяние почести — любое торжество не обходится без алкоголя. Бедняжки не умели пить, быстро хмелеют да так, что смотреть противно. Вот и придумали наслаждаться лёгкой опьянённостью, смешивая вино с водой. И всё равно эта благородная цель не оправдывает сгубленные произведения искусства.
Залпом допив вино, мужчина вернулся в дом.
Спустя три дня Элисса последний раз ночевала в школе перед тем, как окончательно поселиться в собственном доме. В это время она и Антипатрос занятия не посещали, а проводили их приехавший из Платей Софокльз и Василика, из-за чего девушка не могла проводить достаточно времени с учителем, чем воспользовалась Элисса. Но несмотря на её захватывающие внимание взгляды, случайные прикосновения рук, Антипатрос добродушно улыбался. Другой тактики Элисса придумать не могла, и три дня у обеих девушек прошли безрезультатно. Возвращаясь прошлым днём после окончания работы Элисса и Антипатрос встретили Софокльза. Юноша был юн на вид, который ему придавали крупные глаза, густые, пушистые брови и часто приоткрытый рот с парой поблёскивающих зубов, отнимавшие у него несколько лет.
— Вы уже возвращаетесь? — выкрикнул на расстоянии десятка шагов Софокльз.
— Мы закончили…— начал Антипатрос, когда до их схождения оставалось около трёх метров.
— Всё? А я хотел посмотреть, что вы там сделали.
— Мы же не сказали, что теперь туда нельзя заходить. — подзывая юношу к себе и подхватывая его за плечо, пристала к слову Элисса и, развернувшись, провела Софокльза к дому, в общем наполнении которого, кроме приобретения шкуры, всё осталось прежним, по пути рассказывая о том, как усердно они трудились два дня.
Выражение лица, в котором виднелась противность чего-то для Антипатроса, заметилась девушкой, только когда она отошла от Софокльза, усевшегося на её кровать. Тут же подхватив идею о ревности, она подсела к юноше и применила те же заигрывания, на которые не отзывался Антипатрос. Софокльз оказался более раскрепощённым человеком и к концу их разговора, прерванного вмешательством молчавшего Антипатроса, придвинулся к девушке ближе, а рука его часто падала на кисть Элиссы и отражал прочие движения девушки.
— Василика не сможет долго их терпеть, пора возвращаться. — возвысил голос Антипатрос, наблюдавший за ними с табурета.
Но Софокльз лишь отмахнулся и остался на кровати, аргументируя своё решение знанием терпеливых способностей сестры.
— Мы устали, Софокльз. Если в тебе ещё полно сил, то только потому, что говорить легче, чем передвигать мебель…
«Чем они и занимались три дня.»
…, — осадил бывшего ученика Антипатрос, встав с табурета.
— Софокльз, я очень рада, что тебе понравился мой дом, — Элисса обняла собеседника, — но если мы не вернёмся в школу, то я съем тебя вместо хлеба.
Девушка подняла голову с плеча юноши и хотела укусить его за ухо, но Софокльз отодвинул её от себя, уперевшись в её плечи ладонями, и поспешно согласился.
Занятия приостановили для обеда, во время которого дети оставались в школе и ели то, что принесли из дома, а учителя и Элисса ушли в комнату. Василика расставила пиалы с фруктами, хлебом и несколькими продуктами, аналогов которых в современной кухне Элисса не вспомнила, на столе, за который сели мужчины и гостья, а сама устроилась на кровати. Элисса, наблюдавшая подобное распределение и в доме Олиссеуса и Мелиссы, когда жена садилась за стол после мужа, догадывалась, что и ей следовало бы поступать в их традициях, но не могла смериться с видом еды, к которой нельзя притрагиваться неограниченное время, которое занимали стол мужчины. Первый раз она села за стол в госпитале, сразу после того, как начала ходить, и уже приготовила отговорки для Олиссеуса, если тот решит выгнать её, но мужчина молчал, так же не сказала ничего и Мелисса.
— Ты так и не покупаешь вино? — расплёскивая воду в стакане, потеряв прошлую весёлость, вздохнул Софокльз.
— И не буду. — резко ответил Антипатрос с послышавшемся Элиссе всё ещё не довольным в отношении юноши тоном.
— Как скучно ты живёшь.
— Когда ты успел полюбить вино? — с упрёком воскликнул учитель.
— Брат, тебя изменил Платеи. — вмешалась Василика, выбирая позицию Антипатроса.
— Василика, ты ещё маленькая, чтобы делать мне замечания. — подскакивая к сестре и заваливая её на кровать, засмеялся Софокльз. — Вытащу тебя в полис, и ты сама не захочешь сюда возвращаться.
Элисса же разговор слушала только для того, чтобы не потерять его суть, в то же время принимала решенье о выборе стороны: «Они разбились один против двух. Если согласимся с Антипатросом — один к трём — Софокльз и так сможет противостоять, но мы смешаемся с Василикой. Если поддержать Софокльза — два и два — тут уже явный конфликт. Только не доведи до крайности. Продолжим мучит Антипатроса ревностью.»
— А я никогда не пробовала вино. — оторвавшись от салата, заявила девушка.
— И многое упускаешь. — вскочив с кровати, под недовольные возгласы сестры, Софокльз возвратился к столу.
— Ты можешь мне его привезти?
— Нет, я задержался дольше обычного, так что ещё от тех…
— Они тебя выгонят из-за неё. — вставила Василика, выравнивая смятую шкуру.
— Как? Я поеду с тобой и всё им объясню.
— Успокоитесь, мне всего лишь сделают замечание. За вином ты можешь съездить со мной — я тебя отвезу, а вернёшься сама.
— Элисса, Мелисса тебе не разрешит. — возразил Антипатрос.
— А ты поедешь со мной. — развернув голову к учителю и сохранив улыбку не только на губах, но и привнеся часть её в глаза, утвердила Элисса.
— А школа? Ты не вёл уроки уже три дня. — возмутилась Василика, встав около стола, и, хотя порывалась сесть между учителем и Элиссой, не могла не только из-за приличия, но и из-за занятости всех стульев.
— Ну пропустит ещё пару. — бросил ей в ответ Софокльз.
— Давай, Антипатрос, соглашайся! Пожалуйста. — взмолила Элисса, приклоняясь к молодому человеку.
Учитель согласился. Пока Софокльз радостно тараторил что-то Антипатросу,
Элисса победоносно повернулась к Василике, от которой была удостоена гневным взглядом. Вскоре мужчины вышли из-за стола, их место заняла Василика, пока
