Деревнюшка-на-Холмах

под урны.

Теперь Неумов волочил этот ларь к избирательному участку. Ларь был добротный тяжелый, сколоченный из толстенных досок, и Неумов еле переводил дух. В этот момент на его пути и появился Размашкин.

– Это… Чо хочу сказать-то… тачку бы сподручнее было.

– Да где ж ее взять-то?

– Дак это того… щас приведу, – проявил непомерную щедрость Размашкин.

И через несколько минут Размашкин появился со своей необъятной тачкой. Кряхтя, они погрузили на неё ларь, и Размашкин вызвался сам доставить груз по назначению. Конечно, ведь для вождения тачки нужно специальное водительское удостоверение, как же Размашкин мог доверить свое сокровище Неумову!

Размашкин взялся за ручки и «эта боевая машина пехоты» сдвинулась с места. Ларь перекатывался в тачке, единственное колесо громыхало на колдобинах. Из-за этого транспортного средства Размашкина и видно-то не было. Со стороны казалось, дребезжит по ухабам сама по себе никем не управляемая тачка.

В какой-то момент, она вышла из повиновения и понеслась вниз по косогору. С каждым витком колеса, тачка набирала скорость. Потом ее развернуло. Огромные ручки хищно и устрашающе торчали, как рога неизвестного животного.

Размашкин оказался впереди тачки. Он судорожно вцепился в ручки-«рога», но, поняв тщетность своих усилий, бросил их и помчался впереди, преследуемый бронированным монстром.

Размашкин мчался, не разбирая дороги. А сзади с угрожающим грохотом неслось, обещая отдавить пятки своему хозяину, его детище. Этакая помесь бизона и танка. Судя по всему, Размашкин побил по бегу все мыслимые и немыслимые рекорды книги Гиннеса. «Бег свободных лошадей» закончился так же стремительно, как и начался.

Размашкин в какой-то момент вильнул в сторону, а бронированное чудовище со всего маху протаранило «избирательный участок», который вырос как раз на пути.

Изба не смогла пережить такой атаки. Её подбросило вверх, и уже в воздухе она раскатилась по отдельному бревнышку. Брызнули в стороны доски и досочки рассыпавшегося ларя-сейфа, и избирательных урн.

И, как прощальный салют вверх взметнулось нечто объёмное и явно увесистое. А потом это объемное оказалось в тачке. И она покатилась дальше, увозя в своих недрах остолбеневшего Кузлякина.

Сбежавшаяся толпа ахнула. Всё! Избирательная компания накрылась. И не медным тазом, а железной тачкой.



Глава 20. В которой деревнюшкинские «медвежатники» вскрывают сейф и
грабят банк


Неумов не был бы Неумовым если б не нашел выход. И уже через час на его собственной избе красовалась вывеска, намалеванная наспех на куске фанеры. Вывеска гласила «избирательный участок №».

Настал день выборов. Ни свет, ни заря в «избирательную избу» потянулся электорат. С первыми петухами выборы стартовали. Организованы они были по всем правилам. Тут Неумов превзошел сам себя. Он отгородил избирательные кабинки и установил в них урны.

В качестве урн были использованы старые почтовые ящики, которые Неумов собственноручно закрыл на маленькие замочки, а ключ положил в сейф.

Сейфом теперь служил огромный кованый сундук, запертый на, неменее огромный, амбарный замок. Ключ от замка Неумов сдал на хранение в банк.

Банком служил колодец, а охранять «банк» была приставлена небезызвестная коза Пимыча. Разумеется, было продумано и то, как после выборов попасть к ключикам от избирательных урн.

Нырять в колодец за ключом, конечно, никто не собирался, после выборов ведро с ключом просто должны были вытянуть из колодца. Как запасной был намечен еще один вариант, так называемый «вариант Б» – в случае непредвиденных обстоятельств, сундук с
разрешения хозяйки Федуловны решено было просто взломать.

Избиратели получили по бюллетеню, на котором, каждая в своей графе, красовались фамилии: Пимыч, Кузлякин, Размашкин. По совету Неумова в бюллетени были внесены еще две графы «против всех» и «мой кандидат».

– Так будет больше демократии, – пояснил Неумов.
Бюллетени были написаны от руки. Да, избирательной комиссии пришлось повозиться, переписывая каждый каллиграфическими печатными буквами. Их сделали с запасом! Более сотни бюллетеней!

Выборы прошли без всяких эксцессов. Правда, оказалось, что несколько бюллетеней безнадежно испорчены: в них была вычеркнута фамилия Размашкина. Тем не менее, с кольями стенка на стенку никто не шел, морду никому не бил, обидных частушек не пел. Впервые за всю историю избирательного дела была достигнута стопроцентная явка.

Пришло время подводить итоги. Счетная комиссия во главе с Неумовым направилась к колодцу. Наступил торжественный момент извлечения ключа. Все замерли в благоговейном ожидании.

Наконец, ведро, служившее банковской ячейкой, было извлечено из «банковских» недр. Ведро было полно воды. Воду слили, и вся счетная комиссия в едином порыве склонилась над ним.
Ключа не было. Неумов перевернул ведро, заглянул со стороны днища. Потом вновь заглянул в ведро. Ключ не появился.

Необходимо было приступить к «варианту 2». Но вдруг возникло неожиданное препятствие в лице хозяйки сундука. Она вцепилась в сундук и заверещала:

– Не дам! Не дам портить реликвяю!

И как её не уламывали посулами, Федуловна была непреклонна.

– Тьфу ты! – выругался Неумов, – так я и думал. Вот свяжешься с такими…ладно, ждите.

И пошел домой. Вернулся Неумов через полчаса с огромным магнитом, привязанным к веревке. Теперь у колодца толпились все избиратели. Началась беспрецедентная операция по вылавливанию ключа. Магнит на веревке попеременно забрасывали в колодец самые признанные рыбаки Деревнюшки.

В результате операции со дна колодца было поднято 161 утопленное некогда ведро, 73 «кошки», утопленные при спасении некогда утопленных ведер, наручные часы «Ракета», утерянные невесть когда, невесть кем.

При виде часов Пьянков икнул и вытаращил глаза, затем, взял часы в трясущиеся руки и прослезился:
– Так вот вы хде, родненькие, а я ведь почитай двадцать лет думал, что пропил вас.

Неумов повертел часы в руках, потряс, приложил к уху и вынес резолюцию:
– Просушить, смазать и пойдут как миленькие. Точные! Не хуже гринвичских.

Но проблема с ключом все еще была не решена.

– Ну что ж, будем нырять, – бодро сказал Неумов, перегнувшись над колодцем и внимательно вглядываясь в толщу воды.

Разогнувшись, Неумов понял, что эту его бодрость никто не разделил – у колодца никого не было.

К полудню Неумов с загадочным видом вновь появился у колодца. Он тащил за собой не менее загадочный мешок. Электорат помаленьку снова стал стягиваться к центру событий.

– Вот, – сказал Неумов, – акваланг системы ДАН -1 к испытанию готов.

– А чо ж энто тако? – полюбопытствовали зрители.

– Дыхательный Аппарат Неумова №1 – пояснил Неумов.
– А я слыхал, таку вот штуку-то ктой-то уж давно придумал, – заметил Африканыч.

– Ну да, вообще-то акваланг изобрел Кусто, а я токмо вот эту его модификацию, – согласился Неумов, – вот погодите, я ее еще запатентую.

Он вытащил из мешка старый противогаз, с прицепленным с нему длиннющим шлангом.

– Смотрите внимательно, – сказал он, – маска одевается на голову. Вот эта пимпочка со шлангом называется загубник.

– Энто чо ж, ты загубить нас хочишь? – послышалось из толпы.

– Ну, вы и неучи! Не перебивайте, а слушайте и внимайте. Так вот, загубник, вставляется за губы, а другой конец шланга я закреплю вон здесь у верхнего края колодца, надеваете маску, и остается только нырнуть. Ну, кто смелый. Давай, Пимыч, пробуй, ты ведь у нас кандидат номер один.

– Ну, ты, Куст доморощенный, ваще-то, ученые свои задумки сами и испытавають, – огрызнулся Пимыч.

– Точно!

– Сам придумал сам, сам и ныряй!

– Шланг тебе в зубы!

– Хто такой сейф удумал, пущай тот и нырят!

– И нечего нам тут про загубник байки сказовать! Загубитель энтакий!

– Вот и печись о благе человечества! – вздохнул Неумов и натянул противогаз со шлангом.

– Подергаю за веревку – тягайте наверх, – крикнул он мужикам.

И не успела толпа ахнуть, как Неумов, обхватив руками веревку с ведром, прыгнул в колодец.

Потянулись долгие секунды ожидания, складывающиеся в не менее длинные минуты.

– Дергаетси! – заорал вдруг Пимыч и ринулся к вытяжному вороту.

Веревку вытянули. Злющий Неумов сдернул маску и заорал:
–
Чо ж вы делаете, паразиты! Какого лешего выдернули, разве ж я дал знак? – А то как жа, а хто за веревку дерганул?

– Да веревка-то за борону зацепилась.

– За каку таку борону?

– А таку, которую магнит не взял! Тяжелая, паразитка!

– А борона-то там чо делат?

– А лешак его знает!

– Это я в прошлом годе утопил, – признался вдруг один из Кузлякинских работников, – решил помыть, да не удержал.

– Да кто ж бороны-то моет! Ты бы ишшо её лаком покрыл!

– Да не, им лаком не надо. Я ж её в металлолом хотел сдать.

Африканыч на эти слова только рукой махнул, мол, что ты тут скажешь.

Неумова вновь запустили в колодец, и в результате оной одиссеи ключ с третьей попытки был все-таки найден.

И вот тогда к колодцу приковыляла Федуловна, до этого бдительно сидящая на сундуке в избирательной комиссии, и сказала:

– Да бог с ней с ряликвияй-то, ломайте ужо, ироды. Ладно, уж пожертвую на общее дело.



Глава 21. В которой…


Наконец, счетная комиссия в лице Савишны, Дормидонтовны и Фроловны начала работу.

Электорат напряженно ждал результатов. Кузлякин и Пимыч с Неумовым места себе не находили.

Неумов нервно ходил кругами. Пимыч поминутно заглядывал в окна.

Кузлякин курил сигарету за сигаретой.

Размашкин, делал вид, что результаты выборов его мало интересуют и что-то у себя во дворе в очередной раз колотил, но по остервенелости звучания его молотка было ясно, что происходящее ему далеко не безразлично, а Размашкинская жена то и дело появлялась разузнать, что к чему. Время тянулось неимоверно долго.

Счетная комиссия трудилась, не покладая рук и не давая извилинам ни малейшего передыха. Пересчитали на десять раз.

Результаты ошеломили. Когда жители Деревнюшки узнали итоги выборов, они только ахнули.

Большинством голосов победил… старик Африканыч.

– Ну, вот чта, – сказал Африканыч, – монархея отмяняетси, ряспубляка отмяняетси. Сувярянитет отмяняетси! Деревнюшка присоединяется обратно! Поигрались и баста!

Так и закончилась недолгая эпоха Деревнюшкинского суверенитета.