игнорировал отцом. То есть, сильно не игнорировал. Я при обществе никогда не закурю и не выпью, не стану компрометировать. Он, конечно, касается меня: «Яков, не делай то». Или: «Туда не езжай». Все равно выходило по его, хоть я не всегда слушал. О том, если кто не выполнял, отец говорил: «Как я могу убеждать человека, который не хочет? Это ведь не принудиловка, а свое! Захотел — пожалуйста!
Я тебе помогу. Но придет время для каждого человека. Он поймет, куда ему клониться: к левому или правому». Отец никогда от меня не отказывался. Он меня просил: «Брось все это. Особенно курить. Это еще хуже, чем немного выпить». Конечно, неудобно, что я этим занимаюсь. Но я не влезал в его систему. Он для меня не кто-нибудь, а отец. Мой долг был встретить, привести людей и проводить. Это я делал всегда, часто ночью, независимо от работы. Инстинкты сохранения у меня очень хорошо развиты. Представьте, в 4 утра встаем с отцом: «Яков, поехали в Москву». Садимся в машину и тысячу километров через Харьков. А в десять часов вечера я уже водку пью в Москве. Вот так ездил. А сколько раз совсем пьяный ехал? Отец отправляет меня с Кондрючего домой: «Ничего, сынок, езжай. Леонтьевна, дай ему сто грамм. Все будет нормально», — и никогда со мной после этого ничего не случалось. Всегда доезжал. Милиция к отцу относилась исключительно. Меня милиционеры даже сами водкой поили, чтобы только не спешил ехать. Им бы с отцом подольше поговорить. С папой говорят, а мне: «Ты пойди погрейся в нашей будке». Часто в дороге бывало так: останавливаемся на заправку, я проголодаюсь. Холодно, а отец не хочет никуда заходить. Скажет мне: «Ну, ладно, ты иди кушай». Сам же по трассе обледенелой бегом. Машины обычно его не обгоняли, а колонной за ним шли. Пурга, метель. Водителям интересно сопровождать такого человека. Я колонну обгоняю, останавливаюсь. Отец садится в машину, и мы едем дальше. Стоит мне только сказать: «А вы знаете, кто я такой? Я — Яшка, сын Иванова, который зимой и летом ходит в трусах». Мне сразу отвечают: «Видели. Слышали.», — и всегда идут навстречу. Однажды я был хорошо выпивши. Меня задерживают в Шахтах, направляют на исследование в больницу. Врач проверяет и говорит: «Он трезвый». «Я же пьяный!» А он: «Нет. Вы трезвый. Вы Иванов? Да? Так вы трезвый совсем». Такого еще никто не видел, сам человек говорит:" Пьян», — а врач говорит и пишет заключение: «Трезвый». И права отдают отцу. Тот пришел и уже сидел в машине. Вот как люди относились к отцу. Врач ведь рисковал ради отца — а вдруг бы я сделал аварию? Когда я был в заключении на Урале после того, как в шестьдесят первом году задавил человека, отец с Марией Матвеевной приехал ко мне на станцию Лесная, привез шоколадного медведя — огромного, как плюшевый. Морозы стояли, не дай боже. Меня к нему на дрезине привезли, дали отдельную комнату. Стоят генералы и мне, заключенному, уважительно пожимают руку. И с ними все начальство. Такой у меня был отец! В тюрьме я жил лучше, чем на свободе, был безконвойный. Когда папа умер, мне многие говорили: «Да ты теперь останешься без штанов, как твой отец. Это тебя папа кормил». Я спрашиваю их: «А почему? Я ведь пенсию получаю. Это вопервых. А во-вторых, у меня пока есть люди, которые мне кусок хлеба дадут». Разве я отказываюсь, что меня папа кормил? И его люди — не миллионеры, а последним куском делятся. Я всегда с отцом. Отец где-то далеко, а я все равно с ним. С ним в горе и в радости, в счастье своем и несчастье. Ведь он — совсем другого типа, отец. Я пил водку и коньяк — тоже был с ним. И в Сочах, и в Кисловодске — везде. Я — сын Иванова. Только ради отца я жил, и живу сейчас, и буду жить, что бы со мной ни делали, как бы в отношении меня ни поступали. Вот вы, все люди, сейчас уйдете, оставите меня одного, никому из вас не нужного. А я останусь с ним. И если я выйду на улицу, скажу: «Папа! Помоги!» — то вы все ко мне приедете.
В тетради «Два пути» (1966 года 1 августа) П. К. Иванов пишет: «А кто с Богом, тот умирать никогда не будет. Вот вам Яшка. Он же мое дитя. Вы с него уже смеялись. Он же сила моя неумираемая. Он все понимает, чего я пишу, и то делает, чего я делаю в Природе. Он есть Бог жизни, но не сатана смерти. Это наше в этом деле незнание, умирают и умрут, и будут умирать. А Богова это независимая в природе сторона, она на любом человеке не будет умирать. Это Природа, она человека хранила, хранит и будет хранить. Если он будет делать по Боговому делу, любить Природу, и хорошее, и теплое, и холодное, и плохое, будет человек не однобокий, а кругозоркий во всем направлении. Тогда-то будет Бог Земли».
Летом 1997 года Якова, сына П. К. Иванова, не стало.
ИВАНОВ П. К. — КАК ФИЛОСОФ
Когда Учитель ушёл, Философ написал статью и хотел опубликовать её в философском журнале, но печатать её не стали. Вот эта статья:
Иванов, как философ, переплюнул и Маркса, и Ленина, и Троцкого и всех других философов. Он понял, что революционным путём, путём насилия, путём разделения на капиталистов и коммунистов, белых и красных и т.п., нового мира не построишь. Он пришёл к идее эволюции, целью которой поставил Любовь, как всеобщий принцип. Только изменив нравственную и физическую природу человека можно построить Новый мир. И менять эти качества должны сами люди, по собственной инициативе. Постепенно, медленно, плавно, ежеминутно, ежедневно: сегодня ты должен стать лучше, чем вчера, а завтра — лучше, чем сегодня — вот основная задача каждого человека, если у него есть Совесть.
Цитирую: «Идея действительности.
Ужасное несчастье пережить самого себя. Это всё равно, что сойти с ума. Слово Идея — это есть как дыхание и мысли Единого Вечного Бога мудрости, обитающего в Природе. Дыхание и мысли — это есть вечное и безконечное и безначальное существующее безсмертие.
Человек, постигший эту Идею, носит в себе тело и слово вечное и безконечное и безсмертное. Да постигает Человек своим умом вечную Идею.
Душевный ум мужской и женский — образ совместного разума достигающего эту Идею. Мысли или тело есть человек внутренний, нравственный, духовный. Он познан Природой и вечно в нравственном законе. В этом Человеке душевный разум однокопеечный стоит на весах. Он безсилен и лёгок для нравственного разума. Нравственный разум занял место душевного.
Итак, духовный разум судит то и другое — и душевное и свыше — духовное. Так и Человек постигающий вечное брожение в творчестве Природы. Кто так судит и умеет рассуждать, это есть Человек в Природе Новый, или является Новой Тварью в Природе. Когда мужчина и женщина, обе стороны, достигают этой Идеи Справедливости, когда ум и чувства, и одна воля, и одно сердце, и одни помышления, и одно направление к Вечной Идее, и один характер нравственного закона — они становятся как один Человек.
Закон древний говорит: да будет двое одна плоть. Это есть Новый воскресший Человек, который является будущим миром. Новым миром нравственным, духовным миром, миром справедливым, в совершенной Любви. Любовь разрастается в своём могуществе. Когда человек постигает этот образ и идеал Вечной Жизни, тогда Природа в нём не будет иметь власти над ним, и займёт в нём место Любовь!»
Что тут можно добавить? Гениально и просто!
А чем же тогда должно заниматься Государство? А Государство должно создавать условия и поощрять людей, живущих по Совести, по нравственному закону.
Но, у каждого своё понятие о Совести — скажете вы. Да, разные люди находятся на определённом этапе развития и, поэтому ещё один немаловажный момент должны учитывать люди: более высокоразвитые, прошедшие Путь становления, должны быть Учителями тех, кто только идёт к вершинам Духовного Совершенства. В Государстве должен быть создан климат для того, чтобы Учителя передавали свой опыт Ученикам.
Многие отрасли: культура, наука и образование должны в первую очередь заниматься воспитанием учеников, а уж потом обучению профессиональным навыкам.
Даже преступников нужно прежде всего воспитывать, а не наказывать. Вспомните Достоевского, ведь его Порфирий Петрович занимается пробуждением Совести Раскольникова, а не просто поиском преступника. Он видит в нём Человека и старается всеми средствами вернуть его на Путь Истины. Он видит его заблуждение и выводит его на Светлый Путь.
В чём же этот Светлый Путь для Иванова?
Тут надо сделать маленький исторический экскурс. Рассмотрим историю с точки зрения деградации человека и постепенной победы технократии. Да, вся история человечества с этой точки зрения — постепенная технократизация не только в смысле создания человеком новых и новых машин, но постепенная механизация и самого Человека, его мышления. Нам морочат голову рабовладением, феодализмом, капитализмом, социализмом, коммунизмом. Это только внешняя сторона, а внутри происходит постепенная революция, если рассматривать частицу ре, как обратный ход, а точнее Деградация Человека, как живого существа и превращение его в машину, биоробота. Такова Суть истории человечества. А П. К. Иванов выдёргивает человека из этой плоскости, он даёт вертикаль роста Человека, он мечтает о Мире без машин, без домов, без одежды. Он бывал в других мирах и видел, как там живут Люди. И, когда его спрашивали — неужто там все голые ходят? Он отвечал: нет, они одеты, только одеяния у них Духовные.
Запад быстрее поддался идее индустриализации в конце ХIХ века. Россия тоже пошла по этому пути с 1903 по 1913 год. И тут наступает очень интересный момент. Все страны тогда были в основном аграрные. Было перепроизводство сельхоз продуктов, т.е. совершенно спокойно можно было жить и не бояться умереть от голода. Как известно, крестьяне и фермеры очень спокойно сами себя обеспечивали и кормили ещё кучу нахлебников типа рабочих, учёных, писателей, чиновников и т. п. И эти самые крестьяне, и фермеры не нуждались ни в каких машинах. Поэтому, сначала на Западе, а потом и в СССР начинается индустриализация — производство машин. Сельхоз продукты обмениваются на машины. Крестьянство и фермерство давят разными способами. И часть крестьян и фермеров вынуждены переквалифицироваться в рабочих. А что такое рабочий у конвейера — это безмозглый винтик. Он каждый день выполняет одну и ту же операцию. От такой работы тупеют мозги и человек превращается в машину. И крестьяне, и фермеры были связаны с Природой. Они от неё зависели, поэтому относились к ней с уважением. Рабочий уже забывает — что такое Природа, а уж бюрократия и чиновники, тем более. Всё — это Финиш! Дело сделано, процесс пошёл и пока его ещё никто не останавливал. До сих мы катимся в этом направлении. Вот тут и встаёт на этом пути П. К. Иванов и предлагает — остановись Человек, вспомни о своём Предназначении. Неужели Бог хотел, чтобы его создание превратилось в машину? Проснитесь, Люди, займитесь своим нравственным и физическим совершенствованием. Изменитесь вы, изменится и мир, в котором вы живёте. Не будет больше никаких революций, в которой пели: Никто не даст нам избавленья…
Теперь надо петь так:
Ты сам достигнешь измененья
И тем получишь избавленье, Получишь ты освобожденье,
Достигнешь Мира превращенья Своею собственной Душой.
И от себя добавлю — после общения с Учителем, я понял, что надо в корне менять отношение к больным. Пока есть Привилегия Больного, он
