куда надо.
Абрамян рухнул на пол, увлекая за собой ворох бумаг.
На него сверху свалилась поэтесса, лишившая опоры и чувств.
− Всем оставаться на местах и руки вверх! − за спиной Половинкина появился молоденький лейтенант-участковый, на ходу расстёгивающий кабуру.
Девять дней спустя. Южно-Российск. Клиника «Передовые медицинские технологии»
Обошлось почти нормально -
в дело пущено наследство.
Жаль, что грустно и печально…
Но от этого не деться.
Лерура, облачённая в накрахмаленную до синевы больничную пижаму, стояла у стойки регистрации и, внимательно прочитав, подписывала бумаги, утверждающие, что она добровольно отказывается от дальнейшего лечения и покидает данное медицинское учреждение.
− Ну, и чего ты так спешишь? − Ханатекстова протянула ей большой фирменный пакет с купленным по такому случаю импортным деловым костюмом, − повалялась бы ещё недельку-другую. От этого мир бы не перевернулся.
− Нет! С меня хватит! Сейчас поедем на кладбище, хочу с Тонечкой попрощаться. На похоронах не была, так хоть сегодня пообщаюсь. Говорят, что в этот день Господь велит ангелам привести невинную душу к Его престолу.
− Я уже дал поручение Крулевской, чтобы её родителям выплачивали причитающуюся ей зарплату до конца их дней. Я им дом новый построю. В любом районе, который выберут, − гаркнул Силуянов, протягивая поэтессе огромный букет роз:
− С выздоровлением. Переодевайтесь, и трогаемся. Мой «Бентли» к Вашим услугам. А по дороге вернёмся к нашим баранам, то есть акциям. Не надумали от них избавиться? Ведь из-за этих презренных бумажек у Вас чуть было не отняли самое ценное − поэтичную душу… Надеюсь, Каверин с Маргаритой Сергеевеной Вас уже просветили, что этот проходимец Акопян и не думал вкалывать вам никакой антидот. У него его просто не было. Да и такая свидетельница, как Вы, ему была без надобности...
− Душу отобрать нельзя! − перебила его Лерура, − да будет Вам известно, что она бессмертна! А от этих «презренных бумажек» я при помощи нашего общего знакомого Саввы Абрамовича Берга уже избавилась. Пока тут валялась, создала трастовый фонд «Антонина» и передала в него все принадлежащие мне активы.[2] Он и будем спонсировать наш областной литературный журнал, материально помогать творческим людям, и, конечно, проводить конкурсы, исключительно по «Гамбургскому счёту»!
***
После кладбища лучшие подруги отправились в автосалон, где очень долго и придирчиво выбирали личный автомобиль для главного редактора «Творческого Южно-Российска», после чего Анна отвезла свою благодетельницу в район элитных новостроек.
− Дальше я сама! Моя квартира, мне в ней и порядок наводить! − Лерура решительно пресекла намерение Ханатекстовой подняться вместе с ней.
− Но я же твоя домоправительница! Ты разве забыла? − не унималась Анна.
− С сегодняшнего дня я тебя увольняю, − устало буркнула Элеонора и, аккуратно прикрыв дверь сверкающего авто, побрела к подъезду.
***
Увидев её, консьерж заученно улыбнулся и протянул ей фирменный пакет управляющей компании.
− Что это? − Новая жилица удивлённо округлила глаза.
− Ничего особенного. Обычные коммунальные счета, − ответит тот и слегка покраснел.
Поэтесса вытащила квитанции, напечатанные на дорогой финской бумаге, и чуть не грохнулась в обморок.
− Да что же это такое? Грабёж средь белого дня! Я что, по их мнению, миллиардерша что ли? Завтра же с утра отправлюсь в их поганую контору! Буду разбираться! Они меня ещё не знают, но они меня узнают!
[1] − расшифровывается как Extra Old — то есть, экстрастарый, выдержанный в дубовых бочках не менее шести лет.
[2] − некоммерческая организация, которой в доверительное управление передаются имущество и денежные активы. Фонд обязуется их сохранить и приумножить, при этом выгоду от данного имущества получает третье лицо — бенефициар – на условиях, определенных владельцем активов.
