*
В 1946–году в Англии, более чем скромным тиражом вышла книга Фредерика Бейли «Миссия в Ташкент».
Frederick Marshman Bailey, «Mission to Tashkent». London, Jonathan Cape, 1946.
И тут же была самым пристальным образом проанализирована советской контрразведкой.
Спрашивается – при чём тут менты и при чём тут Есенин?
*
За пятнадцать лет до Бейли,
в 1931–32 годах, в СССР, была выпущена книга Бруно Ясенского «Человек, который меняет кожу»
о становлении советской власти в Туркестане
тиражом аж в двести тысяч экземпляров,
в которой Фредерик Бейли открыто был назван английским шпионом.
И книгой тут же, конечно, пристально заинтересовалась Secret Intelligence Service –
внешнеполитическая разведка Великобритании.
А Есенин–то тут причём?
*
А притом, что Есенин в Туркестане тоже бывал, бывал...
Правда, через два года, как оттуда уехал подполковник Бейли.
А разведчики – они же не просто так ездят,
они за собой агентуру оставляют –
собственно, для этого и ездят.
И вот бы славненько нам сейчас было узнать,
что Есенин был английский шпион –
кто из нас в детстве не мечтал шпиона поймать.
Но шпионы – они хитрые...
*
Одну из самых внушительных и подробных книг–воспоминаний о Есенине
оставил поэт и писатель Матвей Ройзман.
Начал писать он её с середины шестидесятых и закончил перед смертью.
И к бабке не ходи - писал под контролем соответствующих органов.
Вышла она в 1973–ем.
Эта книга и родила в СССР новый есенинский миф.
Утверждённый в тех самых органах.
И есть в ней странный эпизодик...
*
В 1919–том Есенин и Мариенгоф создали «Ассоциацию вольнодумцев»,
или «Орден имажинистов».
Поэт Матвей Ройзман был там кем–то вроде директора
и вовсе не потому, что был поэт,
а потому что был сыном директора легендарной эстрады–столовой Союза Поэтов на Тверской,
больше известной как «Домино»,
по названию дореволюционного кафе, прежде бывшего там.
*
Матвей Ройзман:
- «В октябре 1923 года
специальная комиссия проверяла общественные организации.
В «Ассоциации» хранились копии отчётов в разные учреждения за три года,
копии докладов о культурной деятельности её членов,
а также плакаты и афиши о литературных вечерах в «Стойле Пегаса»,
в Политехническом музее и других местах».
*
«Ассоциация» – имеется в виду та самая «Ассоциация вольнодумцев».
*
Матвей Ройзман:
- «Комиссия составила протокол,
в котором работа «Ассоциации» признавалась удовлетворительной.
Мне объяснили,
что протокол будет передан в административный отдел Моссовета
и должен быть утверждён её начальником Цирулём.
От этого зависело существование издательства «Имажинисты» и журнала «Гостиница».
*
Но и не только –
ещё и кафе «Стойло Пегаса».
И правильнее его было бы назвать – ночной клуб.
А это – доходы.
Покруче, чем издательство.
*
Итак – октябрь, Моссовет, административный отдел (АОМС)
и какой–то чиновник Цируль.
Дело пахнет взяткой...
*
Матвей Ройзман:
- «Начальник АОМСа
(а также московской милиции)
Фриц Янович Цируль
был высокий, широкоплечий латыш,
с полным лицом,
усами, бородкой и умными серыми глазами».
*
Как–то непонятно –
где АОМС, а где милиция.
А Цируль вовсе не чиновник, а начальник милиции.
Главный мент Москвы, короче.
*
О Цируле (правильно – Цирулисе) мало что известно,
кроме того, что он не латыш, а еврей и непонятно зачем его было выдавать за латыша,
1886–го года рождения,
внук батрака и сын батрака
потом работал в типографии
и профессиональный революционер с 1904 года.
И при проклятом царизме отмотал немалый срок за будущее коммунистическое счастье человечества.
Это данные с «Героико–патриотического форума России»,
где перебор героики, мало правды, но есть и зёрна полезной информации.
*
Там же, в графе «образование», написано:
«начальное, домашнее».
То есть – никакого.
Классическая схема революции –
сын батрака и типографский рабочий
становится начальником Управления Внутренних Дел.
Сейчас – это генеральская должность.
И чрезвычайно доходная.
И регулярные многомиллионные взятки–поборы,
как течение воды в реке.
Чужие доходы считать не станем,
но дело пахнет крупной взяткой...
*
Склонный к разведывательной деятельности писатель Николай Равич
описывает его так в 1921–ом году:
- «Фриц Янович Цируль был человек высокого роста, полный, в очках, с бородкой и усами.
Какое–то особенно серьёзное выражение было свойственно его серым немигающим глазам.
Аккуратно одетый, представительный и спокойный,
он всем своим внешним видом как бы олицетворял непоколебимость власти».
*
На фото 1924–25–го года - ( фото см. - https://proza.ru/2019/10/18/967
Цируль с женой и единственным сыном Лаймом, 1919–го года рождения.
Странное на русскоязычный слух (да и на еврейский тоже)
имя Лаймон
происходит вовсе на от лайма, или лимона,
а от Лаймы – богини счастья балтийской мифологии,
дочери Диеваса, бога ясного неба.
*
Равич:
- «Цируль был очень характерной фигурой для всей многочисленной категории латышей–коммунистов,
которые в первые годы Советской власти работали на самых опасных и ответственных постах.
Он с большим уважением относился к науке и интеллигенции.
Я помню, когда некоторые не в меру ретивые товарищи
в те довольно беспокойные дни
предложили произвести
всеобщее переселение непролетарских элементов из центра города
на его окраины,
Цируль, страшно рассердившись, сказал с характерным для него акцентом:
- «Это есть глупый вытумка и польше ничего. Как можно переселить профессор или какой–нибудь учёный? Он толшен шить спокойно и учить пролетариат. Мы толшны запотиться о культура фо фсех отношениях...»
*
Из этого можно сделать противоречивое заключение:
или сын батрака Цируль был умён и дальновиден,
или недостаточно революционен
и не чтил священный слоган тех лет «смерть буржуазии».
Ну и её прихвостням – попам, учёным, врачам, поэтам, писателям.
и прочей гадости –
на иврите – гадость будет: ихса пихса или ихса.
*
И чуть понятнее становится фраза профессора Преображенского из «Собачьего сердца»:
- «Да. Я не люблю пролетариат».
*
Кстати – о собачьем сердце.
Есенин:
Слушай, поганое сердце,
Сердце собачье моё.
Я на тебя, как на вора,
Спрятал в руках лезвиё.
...
1916г.
Лет за десять до собачьего сердца.
Но это – так...
*
В январе 1959 года Пастернак передает иностранным корреспондентам стихотворение «Нобелевская премия»,
от которой из–за травли отказался тремя месяцами ранее:
Я пропал, как зверь в загоне.
Где–то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет…
И за всей этой историей с «Доктором Живаго»
как теперь ясно знаем,
стояло ЦРУ.
*
А теперь – Есенин, сорока годами ранее:
...
Звери, звери, приидите ко мне
В чашки рук моих злобу выплакать!
Не пора ль перестать луне
В небесах облака лакать?
Сестры–суки и братья кобели,
Я, как вы, у людей в загоне.
...
сентябрь 1919
Но мы отвлеклись.
*
Матвей Ройзман:
- «Цируль был доброжелательно настроен к работникам науки и искусства...»
*
Странная фраза.
А как ещё он может быть «настроен» –
его дело ловить преступников,
а не «настраиваться» на учёных, да писателей.
*
Равич:
- «Население любило Фрица Яновича
за его доступность, справедливое отношение к людям и честность».
*
Себя – обмануть можно,
(даже на всю жизнь)
ВКП(б)партию можно обмануть,
(на время),
а вот «население» – не обманешь.
*
Ройзман:
- «Я позвонил ему по телефону и попросил разрешения зайти
(для этого требовался пропуск).
Цируль сказал, чтоб я пришёл к нему с членами «Ассоциации»
и привёл Есенина».
*
Тут – обратим внимание –
Есенина Цируль велел пригласить особо.
Значит – он его знает.
А откуда?
*
Да кто ж Есенина не знает – известный скандалист.
Я московский, озорной гуляка.
По всему Тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою лёгкую походку.
А хорошо Есенину с такими связями в ментовку попадать –
забрали, позвонил, наябедничал:
- Алё! Цируль?... слушай – меня тут помели… менты твои что–то озоруют, ты б сказал им… –
передал трубку дежурному
и всё –
тот тут же и вскочит по стойке смирно.
*
Есенин только три месяца, в августе, как вернулся в СССР из Европы и Америки.
И на октябрь 1923–го года в милиции Москвы
на него было заведено только одно уголовное дело:
«Дебош, драка, хулиганство в кафе «Стойло Пегаса» на Тверской ул., 15/IX-23 г.»
Как показала официантка Е.Гартман –
«пришёл поэт Есенин и делал дебош».
*
Как–то странно – Есенин один из совладельцев кафе
и делает в нём «дебош».
И его же забирают в милицию, где он проводит в камере ночь.
И почему–то не звонит Цирулю,
хоть и обзывает милиционеров «жуликами и взяточниками»,
и грозится именами народных комиссаров.
(дело сохранилось)
Наверное, неудобно было генерала–Цируля по мелочёвке дергать.
*
По словам Анны Назаровой, которая в то утро 16 сентября,
вместе с Галиной Бениславской встречала Есенина у отделения:
- «... он улыбается и мирно беседует с милиционером,
которому накануне собирался проломить голову».
*
Есенин, конечно, поэт буйный –
как говорил Маяковский в Тбилиси о речке Терек –
«шумит,
как Есенин в участке» –
но что–то уж больно он агрессивен у Назаровой.
А как же -
И зверей, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
*
Думается – всё просто…
Да били Есенина в той милиции,
вот он и грозил менту башку проломить.
Били...
Но можно было и позвонить Цирулю…
*
Но Цируль знает Есенина вовсе не по этому дебошу.
Скорее всего, они познакомились в 1921–ом году,
во время поездки Есенина в Туркестан и Ташкент.
Цируль был тогда начальником милиции Ташкента…
*
Цируль был в Ташкенте.
Есенин был в Ташкенте.
И полковник Бейли был в Ташкенте.
И Бруно Ясенский был в Ташкенте,
(в архиве ОГПУ материалы по Бейли изучал).
Да мало ли кто был в Ташкенте.
И я там был –
кыно сымал, пловЫ едал –
и что дальше?
*
Ройзман:
- «Через три дня
Есенин, Шершеневич, Мариенгоф, Грузинов,
автор этой книги, Марк Криницкий, А. Сахаров
отправились в АОМС.
(Мы дожидались В. Э. Мейерхольда,
но он позвонил и сказал, что чуточку запоздает.)»
*
Какая знатная компания –
и все члены «Ассоциации вольнодумцев»,
и каждый оставил след в культуре страны.
Марк Криницкий (Михаил Владимирович Самыгин, 1874–1952)
сейчас, конечно, изрядно подзабыт,
но до революции был очень известный писатель, друг Брюсова.
Да и Матвей Ройзман человек не последний.
А Сахаров – крупный чиновник от книгопечатания.
Про Есенина и Мейерхольда я уж и не говорю.
Но что значит – «через три дня»?
*
Побыв короткое время даже начальником ГПУ Ташкента,
в июле 1923–го Цируля перевели в Москву
и он стал:
заведующий Управлением милиции г. Москвы и губернии.
*
Но в силу изменения структуры милиции
с 24 октября 1923–го года –
должность его стала называться чуть длиннее:
начальник милиции г. Москвы и Московской губернии Административного отдела Моссовета и Московского губисполкома.
*
Значит, встреча состоялась не ранее 27–го октября.
А может даже и в этот день –
Ройзман явно писал воспоминания по своим дневникам –
27–ое это суббота, завтра выходной, в стране шестидневка –
можно к вечеру и расслабиться,
с
