Саломэя

возрасте.   На самом деле,  она давно закончила  институт и занимала престижную и дефицитную во всех отношениях должность в  знаменитом   Ленфинторге,  в славном городе Питере. Но пусть Андрей думает, что она студентка, а  раз поселилась в таком престижном  отеле, то значит – дочь очень влиятельных родителей.  Его цыганский гипноз она распознала сразу же, в институте им преподавали психологию системы «продавец-покупатель», методы определения типа личности, вхождение в контакт, незаметное внушение нужного выбора и много чего ещё.     Она со скрытым  интересом наблюдала за Андреем,  ясно видела эти его  жесты  доверия,  попытки  дыхания в унисон, зеркальное отражение её мимики,  подражание её интонациям,  всю его пластику   эмпатии.
  Язык тела! - древний, довербальный  код общения, рудиментальная  составляющая  нашего  звериного естества.  Говорить можно что угодно, язык лепечет подчас стандартные словесные формулы или сознательную ложь, а позы, движения, взгляды, жесты говорят правду – особенно у плохо воспитанного или нетренированного человека. А вы думаете, дорогие девочки, девушки, женщины и старушки, почему ваши мудрые мамы говорили вам – не вертись, сиди прямо, не сутулься, не жестикулируй, не  глазей в упор?  Вы думаете, что мужчины, которым вы нравитесь, слушают вас? – не обольщайтесь, они отключают уши и  подсознательно считывают язык вашего тела, которым вы неосознанно  (очень  редко  осознанно)  говорите им – да или нет.
  Поэтому аристократов, гейш, дипломатов и шпионов учат как можно меньше жестикулировать и гримасничать, а при необходимости жестом и мимикой вызвать желаемою реакцию и нужное им поведение  окружающих.
  Мея умела, не обижая, дать понять мужчине, что ему не на что рассчитывать, кроме ровного дружеского общения. Андрей,  похоже,  не замечал,  что разгадан в своих манипуляциях; единственно, что она намеренно позволила ему понять – это то, что  он не интересует её в эротическом плане, - ну, если только чуть-чуть, в порядке лёгкого поощрения…
         И Андрей почувствовал, что на курортный роман рассчитывать не приходится, но такое знакомство может пригодиться, неплохо бы войти в круг её друзей и знакомых. Кроме того, эта акварельная северянка с таким незаинтересованным ускользающим взглядом как-то  незаметно вызвала в нём самые дружеские чувства, как будто  вновь повстречавшаяся давняя знакомая. Мелькнула мысль – интересно, это я её приручил или она меня…  Хотелось поговорить с ней по душам, впустить её в свой мир. Он сам себе удивился – ему,  профессиональному  шулеру, не пристала такая расслабленность. Вот, она складывает свои вещи  в сумку, собирается уходить…
              Мея   неторопливо собрала свои вещи,  мило попрощалась и направилась  к воротам с пляжа к гостинице, показала  швейцару визитную карточку гостя «Камелии».  У стойки портье,  беря протянутый ключ от номера в полумраке вестибюля после ослепительного солнца, она опять поразилась расплывчатости окружающего мира:  за спиной портье на стене висело что-то яркое –  то ли рекламный плакат, то ли календарь, да -  календарь, смутно угадывались крупные цифры – 1987, дальше неразборчиво.… Вот так оно, без очков-то…
       Рядом раздался жирный мужской голос: - « Здравствуйте, Саломея Александровна, как приятно вас здесь встретить…»
       Ну вот, начинается,… а она-то рассчитывала, что здесь, в этом отеле будет избавлена от встреч со знакомыми и их неизбежными просьбами -  то  что- нибудь  достать, то с кем-то нужным познакомить…
Пришлось достать из сумки очки, мир обрёл чёткость, перед ней стоял плотный лысоватый мужчина  в белом костюме, ворот белоснежной рубашки расстёгнут, на толстой шее толстая золотая цепь с крупным золотым  магендовидом.  Она узнала его, зимой он приезжал из Москвы и по звонку,  кажется из Управления торговли, отоваривался в Ленфинторге добротной финской обувью и ещё чем-то;  помнится,  он директор крупной овощной базы…
- « Позвольте вам напомнить… - мужчина галантно расшаркался – Пейсашкин Абрам Львович, директор  Оптовой базы Мосплодоовощ…разрешите вас пригласить пообедать со мной, я как-раз в ресторан направляюсь…
- « Хорошо, спасибо, вот поднимусь в номер,  переоденусь и присоединюсь к вам…»
    Она сняла очки и, держа их в руке вместе с ключом, направилась к лестнице, её номер был в бельэтаже. Без очков всё снова стало туманным, люди, как фантомы, заплавали в сумерках вестибюля, по лестнице ей навстречу спускался какой-то псиглавец,  вылитый   святой Христофор в византийской мантии и с  нимбом вокруг собачьей головы… Он  внезапно обрёл двойника, потом двойник пропал, и Мея, вступив не площадку, поняла, что псиглавец просто на мгновение отразился в пристенном высоком зеркале, а когда они поравнялись, то  разглядела,  что  это -  не святой Христофор, а дама в длинном малиновом с золотом балахоне  несёт на руках собачонку, прижав её голову к щеке, и светлая шерсть псинки  сливается с её  осветлёнными волосами, образуя подобие нимба.   Как интересно!... какие превращения…
   Дома в Питере, в делах и на работе она никогда не бывала  так долго без очков, опасаясь кого-то не узнать, пропустить что-то важное, ошибиться дверью, сесть не на тот  автобус.  А здесь, на отдыхе – ну не увидит кого-то – и не надо, кому надо – сам подойдёт…  
    Она помнила, что  её номер по коридору последний  справа, можно не приглядываться к цифрам  на дверях.  Коридор, устланный малиновой ковровой дорожкой,  упирался в окно, за которым переливалось и сверкало. На фоне сверкания из-за  левой последней двери выставилась колченогая костяная нога с копытом вместо ступни, оказавшаяся вблизи трубкой пылесоса с треугольной насадкой, потом появилась рука, потом тоненькая фигурка  в униформе – горничная с пылесосом… тоже интересно...
                                                      ****************
                 Пейсашкин, дожидаясь Мею в ресторане, пил воду со льдом и думал, что очень удачно встретил  её   здесь -  такую полезную знакомую и такую интересную женщину. Вот она, появилась в дверях и приостановилась, -   белая пайта, блёклые светло-голубые джинсы на манжетах,  с модными декоративными заплатками, золотая цепь-колье и на тонкой цепочке бабушкин крестик – стоит,  спокойно и рассеянно обводя взглядом зал.  Он направился ей навстречу, опередив метрдотеля, проводил к столику, пододвинул стул.
  Они сделали заказ и, потягивая воду со льдом, заговорили об общих знакомых. Абрам воспринимал Мею в её истинном, 30-тилетнем возрасте, зная, где и кем она работает, но отметил про себя и вслух, в виде комплимента,  её  юный  вид.
   Официант принёс заказанное и точными учтивыми движениями стал расставлять блюда на столе, называя каждое по-русски и тут же по-английски. Обычно служащие интуристовских гостиниц с первого взгляда различали соотечественников среди иностранцев – по одежде, часам, украшениям, по  манере держать себя, особенно по выражению глаз. Относительно же этой пары – он не был уверен:  по всем приметам иностранцы, она, похоже, скандинавка, он – вроде итальянец, а говорят, кажется,  по-русски,…впрочем, при нём  они замолкают.  На всякий случай, он русский дублировал английским.
    Когда официант отошёл, Абрам, поднимая бокал, сказал:   - « Поздравьте меня, Саломея,…можно я без отчества?...вы такая юная здесь, на отдыхе… - поздравить с чем? – у меня такая радость - мой единственный сын Вениамин, Венечка, закончил с отличием  Индустриальный техникум в  прошлом году, защитил два диплома: «История костюма»   и    «Макияж и декоративная косметика»,  и вот теперь его   по распределению…( он выделил эти слова нарочитой интонацией своего жирного голоса )… направили в Центральное проектно-конструкторское бюро при Министерстве бытового обслуживания РСФСР на должность старшего художника…» - он отвёл глаза в сторону и вниз, почесал нос, -  типичная мимика вранья.
     Мея представляла себе, чтО ему стоило это распределение.    Она    сделала  сочувственно-понимающее лицо  и   тоже приветственно приподняла  бокал – «…рада за Вас, поздравляю, похоже, перед ним открываются большие перспективы…»
- « Да, он мечтает стать модельером, такой талантливый  мальчик, но вот беда… он немножко гунявый…ну, немного так невнятно говорит. Я узнал, у вас в Питере есть замечательный логопед, можно, конечно, и хирургическим  путём, но не хотелось бы… У вас, Саломея, такие связи, столько знакомств,…говорят, в спецполиклинике  Оперного театра можно подкорректировать…»
    Так она и знала! Опять этот блатмейстерский  круговорот – я-тебе, ты-мне. Мысли побежали по привычной схеме:  Венечка станет модельером-дизайнером  ( кто бы сомневался! – с таким папой…), дизайнерская одежда… неплохо,… финские вещи, хоть и хороши, но не изысканы, простоваты,…есть, конечно, у неё свой мастер в Театральном ателье,…  но  и этот  Венечка, может быть,  пригодится…
- « Хорошо, постараюсь, я даже примерно представляю к кому можно обратиться… -  она подумала  о Люсе Крупицыной, логопеде, пациентом которой был известный в определённых кругах Яша-Немой, по слухам, один их авторитетов замкнутой  касты Питерских глухонемых.
- «О, я буду вам чрезвычайно благодарен! – Абрам учтиво поцеловал ей пальцы, полюбовался на изящные кольца и,  как бы осенённый внезапной идеей, воскликнул – …приглашаю вас послезавтра  в ресторан гостиницы «Приморская», будет великий весёлый праздник  Симхат  Тора, или как говорят на идиш, Симхастойра».
- « Хорошо, спасибо, как раз послезавтра  муж приедет..»
- «Ну, разумеется, с мужем… - Абрам был несколько разочарован.
     Обед они закончили отличным крепким кофе, официант подал счёт, и Мея, игнорируя возражения Пейсашкина, заплатила за себя, как делала всегда с малознакомыми мужчинами.
                                                                        *************
     Часом позже  она шла бесконечной эспланадой вдоль пляжей и отелей, бездумно прогуливалась,  не надевая тёмных очков с диоптриями, которые благополучно нашла на полочке в ванной и взяла с собой на всякий случай. Ей понравилась эта игра с двоящейся реальностью, с иллюзорными превращениями и мнимостями;  из залитой солнцем далёкой перспективы набережной  возникали её навстречу вначале расплывчатые фигуры неопределённого пола и возраста и, по мере приближения, обретали индивидуальность. Вот двухсполовиной  метровый гигант с маленькой головкой  превращается в широкоплечего мужчину с ребёнком на закорках…   Вот двугорбый верблюд – оказывается двумя  толстыми тётками в конических войлочных шляпах, идущими гуськом, у первой  торчит кверху связка люфы на палке… Вот  тёмный египетский Гор с соколиной головой – приблизившись, предстаёт  загорелым до черноты пляжным фотографом с  большим  попугаем на плече… Кроме этих экзотов   шли навстречу стройные андрогинны, сдобные купидоны,  горгульи, Калигулы и Шемахинская  царица, оказавшаяся вблизи пёстрой  цыганкой.   Она  заступила ей дорогу со своим цыганским  гипнозом и традиционным бормотанием -  «…всю правду  скажу,…позолоти…», но, наткнувшись на её равнодушный взгляд и услышав тихий ответ,  – «…да я сама тебе  всю правду скажу…» - оторопела и чуть ни превратилась в соляной столб.
    А вот и  «Розарий», платные пляжные места гостиницы