Едва он взошел на последнюю ступень, огромные черные двери Ратуши начали отворяться, обнажая темный, отливающий зеленым светом коридор. Величественная, изысканная темнота коридора так резко контрастировала с серо-желтой реальностью улиц Города, что Исаеву казалось, будто двери ведут и не в Ратушу вовсе, а, подобно черным дырам, в какой-то иной мир, недоступный простым смертным. С благоговейным страхом вошел Исаев в темный коридор, и двери за ним захлопнулись. Причем захлопнулись они гораздо быстрее, нежели открывались, но Исаев не обратил на это никакого внимания. Осторожно, как можно тише, он шел по этому коридору, словно боясь разбудить нечто невообразимо могущественное и потому страшное, спящее внутри этого самого здания, в самом его сердце, внутри этих стен — везде Исаев ощущал эту великую и ужасную силу. И снова чувство собственной ничтожности захлестнуло его, и на этот раз он действительно испугался. Это пугало его куда сильнее, чем полубезумное «На фонарь!». Он боялся этой расправы, в пришествии которой не сомневался, но фонарь был хотя бы чем-то материальным. А это...
Исаев отогнал мысли об этой таинственной силе и зашагал по коридору намного быстрее, пугливо озираясь по сторонам от звуком собственных шагов, эхом отдававшихся в коридоре.
* * *
-Заговор, говорите? - задумчиво произнес Британский, выпустив облако дыма. - Любопытно, любопытно...
-И вы можете это доказать, герр Исаев? - несколько раздраженно спросил Немецкий. Часы на его руке показывали без десяти двенадцать. Бросив короткий взгляд на циферблат, Немецкий тихо вздохнул. «У этого сопляка еще десять минут, иначе я вышвырну отсюда».
-Д-д-да... - холодный тон Немецкого выбил Исаева из колеи. Сделав над собой усилие, он заставил себя говорить увереннее. - Там, на площади, имеет место некое людское собрание. О чем вам, конечно, известно, - поспешил добавить Исаев, поймав злой взгляд Немецкого. Французский испуганно взглянул на Русского. Русский коротко кивнул.
-И вы, должно быть решили, что товарищ Старков, до этого момента не замеченный ни в чем безрассудном и тем более противообщественном, имеет к этому непосредственное отношение? - Русский говорил медленно, словно обдумывая вероятность того, что предположение Исаева окажется правильным.
Исаев с трудом подавил в себе нервный смешок так, что наружу вырвался лишь секундный едва слышимый писк. Русский ему не верил, что не удивительно. За время своей службы Старков сумел завязать некоторые дружеские отношения с Русским, так что убедить последнего будет сложно. С другой стороны — Британскому, казалось, вообще нет никакого дела до происходящего, Немецкий зол и с нетерпением ждет, пока Исаев наконец закончит свой муторный доклад, а Французский напуган настолько, что не сможет возразить ничего осмысленного. Таким образом, Русский, даже если и захочет разобраться в ситуации, окажется в меньшинстве. Главное — разыграть правильную карту.
-Я... Мне известно, что товарищ Старков, вместе с герром Шварцем (здесь — короткий взгляд на Немецкого) отлучились с места службы в рабочее время.
Это сработало. Французский подпрыгнул и нервно хохотнул, Немецкий бросил гневный взгляд на Русского, а с лица Британского исчезла раздражающе-наплевательская ухмылка.
-Считаю должным объяснить, что товарищ Шварц, равно как и товарищ Старков, имеют официальное освобождение от работы на период сегодняшнего дня, - Русский говорил уверенно, но Исаев почувствовал нотки отчаяния в его голосе. Он проиграл бой, которому не позволили даже начаться. Видя поражение Русского, Исаев ощутил какое-то особое удовлетворение.
-Мы с этим разберемся, - отрезал Немецкий. Стало ясно, что разговор на этом закончен.
* * *
Они остановились у хромированной металлической двери.
-Сюда? - спросил Шварц. В голосе его прозвучала какая-то усталость.
Сергей поднял глаза на вывеску — надпись гласила «ОбщеСтоловая № 1984». Сергей бросил окурок в лужу и кивнул. Шварц нажал на отпиратель, и дверь с тихим шорохом отошла в сторону. Они вошли внутрь.
После предгрозового свежего воздуха улицы, столовая казалась Старкову неким подобием братской газовой камеры. Словно читая мысли Сергея, Шварц несколько расстроенно произнес: «Душно здесь как-то...», но его слова потонули в потоке мужских басов, женских визгов и пьяной ругани. Телевизор под потолком вещал что-то об увеличении ежедневной порции шоколада, внося свою скромную лепту в окружающую какофонию.
-...и шумно.
-Чего? - пытаясь перекричать окружающий шум, спросил Сергей.
-Пойдем, говорю, столик занимать!
-Пошли!
Они выбрали столик в дальнем углу столовой, где запах сигарет и перегара ощущался не так сильно, а небольшое окошко весьма тщетно, но все же разгоняло липкий полумрак помещения.
-Странно... - протянул Шварц.
-Чего?!
-Странно, говорю, все это!
-Что именно?!
-Да все! Вот, смотри! Вот вроде-ж... Да что же это такое! Чего-ж они никак не заткнутся-то?! - Шварц раздосадованно ударил кулаком по столу и встал. В центре зала, вокруг небольшого столика собралась довольно внушительная компания человек из десяти. Все они были уже изрядно подвыпившими и гоготали над только им понятными шутками.
-Да как же ты ее терпишь-то? Бросай ты эту бабу свою! Чай, не последняя! У нас вон куча еще таких — выбирай-не хочу!
Гогот.
-Ну, он же у нас принципиальный. Ну не может он бросить женщину, с которой девственность потерял. Пусть она и сорокалетней выдержки! Баба, в смысле... Хотя...
Гогот.
Шварц пристроился за спиной одного из сидящих мужиков и слегка постучал его по плечу.
-Уважаемый...
Смех оборвался внезапно, словно зарубленный топором. Мужик медленно повернул голову в сторону Шварца. Затем, не отрывая от него глаз, поднялся.
-Чего вам, сударь? - с наигранно-деревенским произношением спросил мужик, сорвав несколько одобрительных смешков со стороны своих друзей.
-Вы не могли бы...потише?
-Ха! Потише! Не, ну вы слышали, мужики? Потише! - с вызовом сказал мужик, обращаясь к приятелям. Затем он вновь медленно перевел глаза на Шварца. - А у нас тут праздник между прочим! Вон, у друга нашего годовщина свадьбы сегодня! Или вы в своей Осляндии про праздники вообще не слышали?!
Гогот
-Я все понимаю, но..
-Ха! Понимает он! Не, ну вы слышали?! Он ПОНИМАЕТ! Да что ты понимаешь, морда немецкая?! Понимает он! Че, научили мы вас понимать, после войны-то?
Гогот
Гогот
Гогот
Го...
Мужик на мгновение замер, удивленно нащупав струйку крови у себя под носом, а затем, издав негодующий кряк, рухнул на пол. Шварц грустно вдохнул, глядя на бездыханное тело и потирая свой кулак.
Секунда.
Приятели побитого вышли из оцепенения, наградив Шварца полным ненависти взглядом. В зале повисла тишина.
Три секунды.
Один из них набросился на немца. Шварц быстрым, отточенным движением ударил нападающего лицом об стол.
Шесть секунд.
Второму Шварц сначала вывернул руку, а затем швырнул прочь от стола.
Восемь секунд.
Третий удостоился пинка в грудь, благодаря чему отлетел в сторону и врезался в другой столик. Тишина сменилась одобрительными криками и подбадриваниями.
Одиннадцать секунд.
Четвертый и пятый, не без помощи Шварца, ударились друг об друга лбами и осели, подобно мешкам с картошкой.
Пятнадцать секунд.
Финиш. Оставшиеся в целости задиры уже почти выбрались из столовой, когда пущенный Шварцем вдогонку стул разлетелся в щепки, ударившись в стену сантиметрах в пяти от головы одного из беглецов.
Оглядев поле боя, Шварц вернулся на свое место под восторженные взгляды окружающих. Выглядел он крайне расстроенным и каким-то уставшим. Сергей ожидал, что их сейчас выгонят из столовой за драку, но этого не произошло.
-Вот об этом я и говорю... грустно сказал Шварц.
-Будете что-нибудь заказывать? - тоненьким голосом спросила совсем еще молоденькая девчушка в униформе официантки.
-Нет, спасибо, - ответил Шварц.
-Два кофе, пожалуйста, - не обращая внимания на несколько недовольный взгляд Шварца, сказал Сергей. Ему было жаль Шварца. Внешне тот выглядел, словно двухметровый шкаф, и одним своим видом вселял страх не только в души мелочной шпаны, но и некоторых своих коллег. Это было его проклятьем. Его боялись и не очень-то доверяли. Сергей подумал, что, пожалуй, окажется не так уж и неправ, сказав, что он является единственным другом Шварца. Но даже и он иногда боялся этого немца-великана, хотя и знал, что в душе Шварц — едва ли не самое доброе существо городе. «А ведь он сегодня напьется!», вдруг понял Сергей, взглянув на потухшие, грустные глаза своего друга. «Он дико устал...», - мелькнула вторая мысль.
Молча кивнув, официантка удалилась. Сергей проводил ее взглядом. «Ничего так...» - подумалось вдруг. Однако, взглянув на Шварца, бесстрастно уставившегося в одну точку где-то за спиной Сергея, он вдруг почувствовал колющее чувство вины за свои непристойные мысли, да и вообще за то, что, вопреки желанию своего друга, все-таки решил заказать это чертово кофе.
-Прости, - прошептал он, не имея в виду ничего конкретного. Шварц, казалось, очнулся.
-А?... Да ладно... Ничего. Так о чем это я? Так вот... Меня тут мысль посетила. Вот... Когда мы войну-то выиграли?
-В восемьдесят четвертом.
-Вот. А значит, двести лет уже прошло. И что? Вон, посмотри — это ж барак, полевая кухня. Даже есть здесь как-то...страшно. Да и вообще страшно. Вроде бы и победили, а ощущение такое, что это нас разбили, а не мы. Вот я и подумал — а вдруг и правда все именно так? Вдруг это мы проиграли? Или до сих пор воюем... А?
Сергей задумался, пытаясь уловить высказанную Шварцем мысль.
-Да ну, глупо как-то. Все ж знают, что победа наша была. Вон книг об этом сколько! Статуи эти все, памятники... Что ж это все — зря что ли? Да и как мы можем быть побеждены? Кем? Никого ж нет больше!
-А вот этого, друг мой, я не понимаю категорически. Как так нет? Должны быть! Город-то наш за неделю из конца в конец пройти можно. Неужто это все? Неужто ничего нет больше? Не может же такого быть, ты подумай. Даже если всю эту историю с войной принять на веру, то там же куча Полисов участвовало. Ну и где они все?
-Разрушены, - убежденно заявил Сергей.
-Но ведь двести лет прошло! Даже если там все подчистую уничтожено, то почему ничего не отстраивают? Там же... Там же куча места, в конце концов! Заводы поставить, еще что-нибудь.
-Так есть же заводы! На них же эти...пленные вкалывают.
-Ох, не знаю, Сереж. Вот хочется верить — видит Бог, хочется. Но не могу. Гложет что-то, не отпускает. Я ведь... Сереж, да я даже и не сплю толком последние две недели. Сопьюсь я, вот увидишь. Сопьюсь к чертям.
-Генрих, ну не надо, ты чего? Ты давай это брось. У нас вон, работы невпроворот, нам без тебя никак. Не раскисай!
-Да, и насчет болезни этой чертовой, кстати, тоже...
В этот момент вернулась официантка с двумя кружками кофе. Шварц несколько удивленно уставился на них, а затем просиял и с задорным «Эх!» хлопнул девушку-официантку по бедру. Та ойкнула, залилась краской и, похихикивая, убежала. Шварц залпом выпил кофе и отправился следом за ней. Едва они скрылись за дверью гостевой комнаты, оттуда донесся
