Урок атеистам

в который раз уже поразилась такой наглости и хитрости этой самозванки – муж в семье с женой и детьми, а  та,  ничего не стесняясь,  лезет к нему – прилетела она! От негодования у женщины выступил пунцовый  румянец . Анатолий метался по квартире и застегивая рубашку на ходу,  одел было пиджак, но будто спохватившись, вернулся. Одел  заветную жилетку, потом пиджак и впервые сказал жене успокоительные слова:
- Не волнуйся. Мы на выпускных  вечерах будем все вместе. Я ее сейчас отправлю назад первым же рейсом.
- И я с тобой!, - зачем-то попросила Лера  охрипшим голосом.
- Нет!, - крикнул муж и, громко хлопнув входной дверью, выскочил из квартиры.
С балкона Валерия видела, как он бежал к опелю и долго дергал  водительскую дверь – она почему-то не сразу открылась. Газонув с места, желто-черный красавец исчез за углом двора.
«Господи, хоть бы никуда не вляпался на таких нервах»,- подумала она. Но сама мысль о присутствии подстилке, как ее называла Лера, рядом с мужем, так ее напрягла, что все валилось из рук.
Воспользовавшись отсутствием мужа и детей, Валерия набрала номер телефона брата и когда заработал зуммер соединения, молила бога, чтобы он был на месте. Валентин Константинович ответил сразу. Его голос, как всегда бывает  у талантливых лекторов и преподавателей,  звучал красиво и выразительно:
- Слушаю вас ,- услышала Лера.
- Привет. Это – я,- отозвалась она.
Подробно рассказав брату о происходящем,  добавила, что похудела на 8 кг.
Конечно, услышав его горячую поддержку и требования держаться как ни в чем ни бывало, у Леры вырвалось:
- Тебе легко такое советовать! Я совсем нормально  спать не могу! И худеть продолжаю…
Неожиданно их разъединили –« Ох, уж эта связь…»,- подумала женщина.
В голове у нее  безостановочно вертелись  предположения – одно страшней другого. Но все-таки она нашла способ избавиться  от этого кошмара. Валерия распахнула шифоньер и, срывая плечики с одеждой, бросала все на их огромную кровать. Рассматривая и перебирая их, сортировала, любовалась вещами, а со дна шкафа извлекла несколько Переписку со своим Толей Лера хранила как зеницу ока еще с тех пор, когда они были мальчишкой и девчонкой. Вытащив наугад один конверт – стала читать. Это было письмо мужа из его первой длительной командировки,  датированное 1979 г. Перечитав дважды, она ласково погладила листок с неповторимым любимым подчерком и бережно положила его на место.
Видимо, голос и слова брата все-таки подействовали – Лера успокоилась и ей  неожиданно захотелось спечь мужу что-то вкусненькое и сладенькое.  Проверив наличие нужных продуктов, она принялась за дело. Время шло,  а муж все не возвращался.  Раздался звонок в дверь – на пороге стояла соседка.
- Лерка! Ты чего тут сидишь? Я только что из аэропорта – там твой целуется с какой-то бабой!,- возбужденным голосом сообщила доброжелательница.
Сделав невозмутимый вид, Валерия спокойно ответила:
- Ха! Знаю все – на здоровье. Меня крепче любить будет после баловства. Это все, что хотела?
Ошарашенная таким ответом соседка попятилась назад и быстро ретировалась к себе.
Пирог был давно готов, дети  спали, за окном стемнело.  Лера опять почувствовала как беспокойство – волна за волной – охватывает  ее с головы до ног.  И вот раздался заветный звук поворота ключа в замке.  Войдя и увидев жену, Анатолий  как ни в чем ни бывало спросил:
- Чего не спим?
И нарвался на умный ответ:
- А ты бы спал на моем месте?
Не сообразив, как  парировать на слова Леры,  он молча пошел переодеться и пришел к жене на кухню.
- Я тебе твой любимый пирог испекла,- услышал он. – И всю нашу переписку достала – давай как-нибудь ее посмотрим и почитаем?
От неожиданности мужчина так растерялся, что замер на месте, не сводя с жены глаз. Его ведь подготовили к ее нападкам  и они в аэропорту  будто отрепетировали, как  надо  огрызаться в ответ на  ее упреки.
- Лерчик…,- прошептал он, - Лерчик..,- и  шагнув  к сидящей жене, упал перед ней, уткнувшись лицом в ее колени и разрыдавшись.
Лера  даже дышать боялась от волнения. Что они потом говорили друг другу, сбивчивое  и бессвязное, глупое и понятное только им двоим…, никто не запомнил. Но чувственный порыв длился недолго. И когда Анатолий встал, все его лицо и руки были покрыты багровыми пятнами.
- Тебе что? Опять больно?,- спросила жена, уже сама боясь его касаться.
- Да,  снова – как огнем печет,-ответил он,- старательно обдувая проступившие пятна.
Посмотреть и почитать переписку муж отказался, сославшись на усталость. Обещал, что потом они с Лерой обязательно этим займутся.
Только к утру  Лере удалось забыться легкой дремой. Беспокойство о состоянии здоровья мужа захватило все ее сознание – и она решила сама принимать меры.
Коллеги Валерии Константиновны давно поняли, что с ней творится что-то неладное. Но из тактичности никто в душу не лез и ни о чем ее не спрашивал. И только двум своим близким подругам Лера призналась во всем с просьбой найти ей кого-то - типа хорошей знахарки. Подруги бросились в поиск.
А тем временем прошел выпускной вечер у дочери – прошел благополучно и даже радостно.  Валерия и Анатолий были в гуще внимания учителей и других родителей, выглядев образцово-показательной парой. Анатолия приятно удивило, что все одноклассники дочери хорошо знают жену:  часто кто-то из них подходил и разговаривал с Лерой, а она в свою очередь отлично знала детей – кто из них  -  художник, а кто – математик.  Документы дочери конечно же  оставили на продолжение учебы в 9-10 м классе.
Через день Анатолий объявил, что бензин заканчивается и надо основательно заправиться. А очереди на заправках были такие длинные, что приходилось выстаивать там многие часы. Вереницы машин всех мастей вились около заправок в ожидании то завоза бензина, то своей очереди. На этот раз Анатолий согласился взять с собой жену – хоть не так скучно будет, решил он.  Подъехав и пристроившись за последней машиной в  очереди, оба молчали или обменивались мнением – сколько часов им прийдется здесь протомиться. Часа через два, когда они едва продвинулись вперед, Лера заметила, как быстро портится настроение  мужа. Нервничая, он начинал стучать руками по рулю,  хлопать себя по коленям,  трогать губы, будто что-то там проверял. Женщина пыталась сказать ему хорошее о детях, родителях, но он вдруг  заявил, что у него  голова от мыслей просто лопается.
- Толя,  это потому, что у тебя нет близкого друга, мужчины – уверена, что он бы легко помог  тебе справиться со всеми твоими вопросами и проблемами ,- ответила жена.
- Как это у меня нет друга?, - возмутился муж.
- А кто? Миша?,- спросила Лера.
- Нет!- воскликнул мужчина.
- Вася?, - допытывалась женщина.
- Это у тебя подружек – воз с тележкой,- уже более спокойно ответил Анатолий,- А у меня как был мой единственный  друг в жизни – так он им и остался. Сама должна знать, что ближе никогда и никого не было.
Валерия задумалась на какое-то мгновение и, рассмеявшись, пошутила: 
- Вспомнила бабка как девкой была! Ты что, Толик, нашего Локтева имеешь ввиду?
- А почему это вашего?,- рассердился муж.- Это с каких пор он ваш? Он – только мой! Мой - друг. И никакой не ваш.
-Ты не понял,- возразила женщина,- Я имела ввиду, что он – наш одноклассник. Ну, а друг он – конечно,  только твой. И больше – ничей. Успокойся, Толя. А где же ты с ним видишься? И как он может тебе помочь?
- Беда у меня. Не вижусь. И даже не знаю – где он и что он,- голос Анатолия сник и стал тихим шепотом.
- А ты уверен, что он может тебе помочь?,- не отставала Лера.
- Уверен! На 100% уверен!-  громко и твердо  произнес  муж.
- Если так,  я его тебе найду, - с готовностью откликнулась жена,- Я смогу – поверь мне! И у тебя все будет хорошо! Хочешь?
- А вот это как раз то – чего я больше всего не хочу! Даже не смей его искать! Поняла? Я – сам. Если сумею найти – то только сам. Он мне нужен. Мне, мне - поняла? И найду!
- Да  хорошо, хорошо,- быстро согласилась женщина,- желаю тебе  его найти. Но только поскорей, Толик!
Анатолий ничего не ответил, но взглянув на жену каким-то странным  взглядом, вышел из машины и медленно пошел в сторону  начала очереди.
Валерия опустила рычаг положения кресла и, откинувшись на сидении, вспомнила свой разговор с отцом почти 25-летней давности, да так ярко и ясно – будто это было вчера.

Константин Игнатович давно уже заметил, что дочь стала какой-то другой, не прежней Лертой. И улучив минутку, когда они остались в квартире вдвоем, он подсел к ней, когда она читала какой-то учебник.
- Что-то ты стала от меня скрывать, Лерта!, - взял быка за рога отец без предисловий.
- С чего ты взял?,- покраснела Лера.
- Да, вот думаю, взрослой становишься. Влюбилась что ли?
Дочь совсем смутилась и опустила голову.
- Лерочка! Ты что так вот – сразу? Все влюбляются когда-то первый раз! Первая любовь - это хорошо. А как ты ему? Нравишься?
- Кажется, да..- прошелестел ответ.
- И что?,- не отставал отец. –Целовались уже?
- Да ты что!,- возмущенно воскликнула девочка.
- Ааа, ну, извини меня. Прости. А как же тогда? Он тебе портфель носит от школы до дома?
- Нет,- дочь отрицательно покачала головой.
- А как? За твою роскошную косу дергает? Хулиган?- не унимался отец.
- Нет,- ответила дочь.
- А как же тогда?
- Он - смотрит, - услышал отец тихий голос дочери.
- Вот дурачок!, - со смехом сказал Константин Игнатович. – На уроке надо только на доску и на учителя смотреть!
- Он совсем не дурачок! – с обидой возразила девочка, - А он – и не на этом уроке, - добавила она.
Отец, не поняв смысла сказанного, даже обрадовался:
- Ну, на переменке – это нормально . Это – хорошо.
- Не на переменке, - Лера опять отрицательно качнула головой.
- А где же тогда?, - удивился мужчина.
- На уроке физкультуры, - шепотом сказала дочь.
- Вот бессовестный!, - не унимался отец. – Это что ж? Насмехается над  тобой как ты на шведской стенке извиваешься или через козла прыгнуть не можешь?
- Нет! Папа, он смотрит, когда в баскетбол играет!
- Ну, я же говорю – дурачок! В баскетболе надо на кольцо смотреть, - с досадой в голосе  заявил отец.
- А он – после… кольца…- тихо произнесла Лера.
- Тааак!  Значит, тааак….Значит, бросает и…  он хоть попадает?
- Папочка! Все время! Он – самый лучший в нашем классе!
- Тааак..,- продолжал отец. – Парень спортсмен – это хорошо. А баскетболист – замечательно. У тебя, Лерта, вся жизнь еще впереди! У тебя еще таких баскетболистов будет!, - отец  замялся и добавил радостно,- десять!
И вдруг, растерявшись, вскочил из кресла  и бросился к дочери- ее плечи начали вздрагивать, из глаз покатились крупные слезы и комната наполнилась громкими рыданиями.
- Лерочка! Лерочка! О, господи! Что это с ней?, - бормотал он себе под нос, поглаживая трясущиеся от плача худенькие плечи девочки и неловко целуя ее в макушку золотистых волос.
И вдруг Константина Игнатовича осенило.  Он опять сел напротив дочери и ласковым голосом спросил:
- Лерочка, не хочешь десять баскетболистов?
- Нееет, - услышал он сквозь плач.
- А хочешь его одного?
- Даааа, - ответила девочка.
- И что? Пусть  смотрит? – не унимался отец, но от сердца у него уже отлегло.
- Дааа,- услышал он.
- Договорились! Пусть он будет один и смотрит!,- отец с облегчением вздохнул и откинулся в кресле.
Плач также внезапно прекратился, как и начался.  Лера уже