Лучший голкипер сезона

  Но  не  сейчас!  И  Крапивин  метнулся  навстречу  летящему  мячу,
чувствуя,  что  не  достает,  дико  угадывая,  что  сильно  не  достает,
потому  что…
        -  Мимо!!!  -  орал  в  микрофон  Горденков.  -  Белл  промахнулся.  
Свисток.  Все.  Три-два.  Кубок  России  у  «Шинника».  Роберт  Белл
на  газоне  корчится   от  рыданий.  «Спартак»  в  нокауте.  Великая  игра
и замечательная  победа.
         Игнат  на  коленях  долбил  кулаком  землю,  из  глаз  хлестала  вода,
а  грудь  исторгала  медвежий  рев.  А  потом  сверху  навалились  все
игроки,  и  запасные  тоже,  но  он  был  сильный  и  выдержал.  Правда,  
силы  почти кончились,  а  пришлось  встать,  получить  золотые  кубковые
медали  и  сам  хрустальный  кубок,  потом  пробежать  целый  круг  по  
стадиону,  улыбаясь  зрителям,  большинство  которых  были  дико  ликующие  
питерцы.  В честь  Иваныча,  в  честь  Оксаны,  в  честь  детей,  в  честь  
Сергея.
        Карпинский  небрежно  сунул  в  карман  пиджака  серебряную  кубковую  
медаль.    Телефона  там  уже  не  было.  Его  осколки  валялись  возле  бетонного  
паребрика.
       Спартаковцы  по-быстрому  собрались  и  покинули  стадион.  На  
следующий    день  при  уборке  поля  работник  стадиона  нашел  прямо
на  одиннадцатиметровой  отметке  серебряную  кубковую  медаль
Роберта  Белла.
        -  Мама,  -  спросил  Сашка,  отвернувшись  от  телевизора.  -  Теперь
дядя  Игнат  будет  жить  с  нами?
        -  Упорный,  -  мечтательно  произнесла  Оксана  то  ли  об  Игнате,
то  ли  о  Сереженьке,  который  толкался  сегодня  особенно  активно.
        В  раздевалке  измученных,  но  довольных  игроков  ждал  президент  
клуба  Игорь  Петрович  Колесников.
       -  Шампанского  не  будет,  -  голос  его  был  тих  и  горек.  -  Зайцев
из  больницы  звонил.  Олег,  неси  водку,  -  сказал  помощнику.    
     
                                             Эпилог
                                     
       Три  дня  спустя,  хоронили  Иваныча.  
       Собралась  команда,  семья,  куча  народа  из  футбольного  союза.
Игнат  не  думал,  что  их  может  быть  так  много.  Даже  спартаковцев
привел  бывший  главный  тренер  Алексей  Карпинский.  Небо  затянуло  
тучами  и  моросил  непривычный  для  мая  осенний  дождик.
     Крапивин  и  Сергеев  старались  держаться  поближе  к  Варваре
Степановне,  если  что-то  вдруг  понадобится,  но  она  вела  себя  стойко,
без  нервов  и  истерик.
     -  Как  он  любил  вас,  мальчики,  -  сказала  она.  -  Говорил,  что  лучше
игроков  у него  не  было  и  не  будет.  Вместе  команду  поднимали.  Вместе
сражались  за  честь  города.  Какую  радость  людям  принесли.  Всю  ночь
Ярославль не  спал.  Чуяло  мое  сердце,  нельзя  ему  было  на  игру  идти,  
но  то  судьба.  От  нее  не  уйдешь.
     Она  говорила,  а  Игнат  думал,  что  дети  ее  -  сын  и  дочь  уже
Взрослые,  не  оказалась бы  одинокой.  Нужно  чаще  ей  звонить,  иногда
Навещать  и  ни  в  коем  случае  не забывать.
    Кто-то  потянул  за  руку.  Игнат  обернулся  и  увидел  побледневшего,
если  так  можно  говорить  об  афроангличанине,  и  растерянного  Роберта
Белла.
     -  Идем,  -  произнес  одно  из  немногих  выученных  русских слов  и
Подвел  к  Андрею  Карпинскому.  Они  поздоровались.  Белл  стал  быстро
говорить,  глядя  ему  в  глаза.    
    -  Он  говорит,  что  виноват  перед  тобой,  -  переводил  Карпинский,  -
Во  время  матча  ему  несколько  раз  хотелось  тебя  убить.  Ударить  в  висок  
носком  бутсы,  когда  ты  бросался  в  ноги.  Но  тебе  бог  помогает.  Он  за
эти  мысли  наказал.  Говорит,  как  только  пенальти  бить  собрался,  как
по  глазам  желтым  светом  полоснуло.  Теперь  страшно.  Даже  серебряную  
медаль  на  поле  оставил.  Просит  простить.  Обещает  больше  никому
зла  не  желать.
      Белл  слушал перевод  и  кивал,  как  несмышленый  ребенок,  а  потом
протянул  Игнату  обе  руки.  Руки  дрожали.  Крапивин  понял,  что
Роберт  всерьез  боится.  Он  заключил  его  кисти  рук  в  свои,  свел  вместе  и
как  можно  убедительнее   произнес:  «Я  прощаю  тебя».  Он  на  самом  деле
простил  его,  зная  какие  дикие  мысли  бывают  у  игрока  в  ходе  матча.
Лицо  Роберта  озарила  улыбка  и  он  даже  попытался  поцеловать  руку  
Игнату.  Тот  еле  успел  одернуть,  и  раскланявшись  с ним  и  Карпинским,
отошел  в  сторону.
     -  Здорово,  Крапива,  -  был  он  заключен  в  крепкие  объятия  председателя  
местных  футбольных  фанатов  Медведя,  бывшего  борца,  а  ныне  
объемного  как  пивная  бочка.  -  Ты  красавчик  просто.  Практически,  один
игру  вытащил.  Молодец.
   -  Команда  вытащила,  -  ответил  Игнат.  -  В  футболе  один  ничего  не  
сможет,  -  и  вспомнил,  не  зная  почему,  мерзкие  события  трехлетней
давности.
   -  Команда,  так  команда,  -  соглашался  Медведь.  -  А  Павлюку,
поганцу,  за  то,  что  башку  в  «стенке»  убрал,  надо  ее  открутить  было.
Всю  игру  испортил,  -  добавил  он.
  -  Если  каждого  за  плюхи  казнить,  можно  без  команды  остаться,  -
возразил  Крапивин.
   -  Да  я  в фигуральном  смысле,  -  пояснил  Медведь.  -  Эх,  жаль
Иваныча.  Какой  человек  был.  Всего  себя  игре  отдал.
   -  Это  точно,  -  согласился  Игнат  и  вдруг  в  толпе  заметил  того,
с  кем   встречи  не  ожидал,  но  желал  все  три  года.
      Федор  Демин.  Капитан  «Шинника»  три  года  назад.  Времена
были  нелегкие.  После  первого  круга  образовалась  задолжность  за  три
месяца  по  зарплате.  Шибко  хорошо  начали  сезон,  хотели  в  премьер-лигу
вернуться.  Что  ни  победа,  то  премия.  Вот  деньги  и  закончились.
Команда  роптала.  Демин  тогда  на  правах  капитана  чуть  ли  не  профсоюз  
в  клубе  учредил.  Игнат  сразу  сказал  ему – плохая  затея.  С  руководством
надо  по-хорошему  поговорить,  пусть  письменные  гарантии  даст,  а  потом
в  совет  спортсменов  и  дальше.  Но  каждый  сам  должен  выбор  делать,  и
игра  страдать  не  должна.
     Но  Федор  собрал  игроков  и  ультиматум  руководству  выдвинул.
«Если  к  началу  второго  круга денег  не  будет,  начнем  игры  соперникам
«сдавать»».  Говорил  с  ним  Иваныч,  что  нельзя  так,  а  команда  молодая,  
перспективная  была,  вот  Федора  и  послушали.  Хотел  Кольцов  бузотеров
этих  на  дублеров  заменить,  но  Демин  с  товарищами  ему:  «Помешаете  нам,
вообще  на  поле  команда  не  выйдет».  А  это  дисквалификация  
и  лишение  клуба  профессионального  статуса.  Только  Игнат,  Николай
Сергеев  и  Виктор  Проскурин  отказались  в  том  деле  участвовать.  Вышли
Они  на  игру  и  бились,  как  могли.  Да  только  защита  «Шинника»  перед  
нападающими  соперника  расступалась.  Столько  выходов  один  в  один  с  
вратарем  ни в  одном  матче  не  было.  Три  гола  все  же  пропустил,  а  Виктор  
Проскурин  с  подачи  Сергеева  даже  два  забить  сумел.
        От  такого  позора  Иваныча  инфаркт  прихватил,  сразу  после  игры.
Три  месяца  не  было.  Вернулся,  на  десять  лет  постаревший.  К  тому  
времени  спонсор  нашелся,  и  бузотеров  всех  с  бравым  капитаном  -  вон.
        После  той  игры  руководство  команды  кое-какие  деньги  дало.  
Получил  их  Игнат  и  Демину  под  нос  сунул.  «На.  Бери.  Этого  ты
добивался.   А  мне  эти  деньги  в  руках  держать  стыдно».  И  ведь  взял,
подлец.  Не  человек  стал  для  Крапивина  бывший  капитан.  От  одной
памяти  о нем  кулаки  сжимались.  
        Подошел  теперь  Игнат  сзади, за  плечо  тронул.  Оглянулся  тот,
испугался.  
         -  Пришел  посмотреть  на  дело  рук  своих?  -  спросил  Крапивин.
         -  Не  надо,  Игнат,  -  ответил  Федор.  -  Виноват  я.  Кругом  виноват.
Жизнью  наказан.  Все,  во  что  верил,  рухнуло.  Играю  во  второй  лиге
за  гроши,  да  не  в  них  дело.  Одна  радость:  по  полю  пройти,  к  мячу  
ногой  приложиться.
         И  такая  горечь  в  словах  была,  что  дрогнул  Игнат.
        -  Жалиться  пришел?
        -  Прощенья  просить  у  Иваныча.  Не  могу  больше.  Совесть  замучила.
Деньги  те  кончились,  а  позор  остался.  А  теперь  что  же?  Может,  ты
простишь  меня,  от  его  имени.
       «Что  за  день  такой?» -  подумал  Игнат,  а  вслух  произнес:
       -  От  меня  ты  прощенья  не  дождешься,  а  Иваныч  добрый человек  
был,  простил  бы.   От  его  имени прощаю.  Только  на  глаза  больше  не
попадайся.  Тут  Медведь  со  своими  ребятами  ходит.  Узнают  тебя  -
на  куски порвут.
       -  Еще  дело  есть,  -  облегченно  сказал  Демин.  -  Те  деньги,  что  ты
тогда  не взял,  я  в  банк  положил.  Проценты  набежали.  Вот  счет  на  
предъявителя.  Поступай  как  знаешь,  -  сказал,  передал  лист  бумаги  и  исчез
в  толпе.
      -  Варвара  Степановна,  -  протиснулся к  ней  Игнат,  народу  уже  было
море,  -  Вот  счет  на  предъявителя.  Пусть  память  об  Иваныче  долгой  
будет.
        -  Спасибо,  Игнат,  -  улыбнулась  она,  и  снова  зазвонил  мобильный.
        -  Мы  с  Сереженькой  согласны,  -  услышал  он  нежный  голос  Оксаны. –
Ты  слышишь?  Мы  согласны.
       -  Я  сейчас…  Я  быстро…  -  ответил  он.  -  Я  уже…
       -  Согласилась,  -  утвердительно  произнесла  Варвара  Степановна.
       -  Поздравьте,  у  меня  жена  и  трое  детей,  -  только  и  мог  ответить  
Игнат.
       На  следующий  день  вместе  с  Сашкой  и  Пашкой  он  встречал  из
роддома  Оксану  с  маленьким  Сереженькой.   Все  были  счастливы,  но  
мобильник    не  унимался.
        -  Брат,  ну  ты  даешь, -  кричал  в  микрофон  Петька.  -  Лучший  голкипер
сезона.  Вчера  по  телевизору  сказали.  Деревня  второй  день  гуляет.
       -  Спасибо.  Спасибо  всем,  и  всем  привет,  -  сказал  Игнат,  как  кто-то
потянул за  рукав.
       -  Дядя  Игнат,  -  спросил  Пашка.  -  А  ты  не  покинешь  нас,  как  папа?
       В  горле  встал  ком  и  увлажнились  глаза.
      -  Ни  за  что,  -  хрипло  ответил  он,  потому  что  «никогда»  говорить
нельзя.






























                                          Часть  2

                                       Лучший  голкипер  сезона в мире
                                                                                                                 
                                                Глава  1
                                                 Финал
                                       (три  года  спустя)

           Спортивный  комментатор  Алексей  Горденков  прокашлялся,  
глотнул  воды  и  начал:
          -  Добрый  вечер,  друзья, -  именно так  он  стал  обращаться
к  зрителям  после  присуждения  первой  премии  спортивной
журналистики  три  года  назад. -  Сегодня  мы  видим  чудо.  Наши  в  финале
чемпионата  мира  против  Бразилии  на  знаменитой  «Маракане».
Невероятно,  но  факт.  Год,  пол  года,  месяц,  неделю  назад  в  это  трудно
было  поверить.  Но  мы  все  видели.  Как  наша сборная  с  первого
места  отборочной  группы  вышла  в  финальный  турнир,  оттеснив
сильных  соперников  из  Швеции  и  Дании.  Испытали  огромное
удовлетворение  от  возмездия  португальцам  в  групповом  турнире  за
давний  разгром.  Восхищались  великолепным  ударом  со  штрафного
Алана  Братаева,  принесшим  победу  над  хорватами  в  одной  восьмой
финала.  А  в  какую эйфорию  окунул   страну  Виталий  Григорьев
на  последней  минуте  дополнительного  времени  четвертьфинального
матча  с  итальянцами.  Но    все  затмили  подвиги  Игната  Крапивина  
в  полуфинале  против  Голландии,  большую  часть  которого  пришлось
играть  в  меньшинстве  после  удаления  в  конце  первого  тайма
Станислава  Курдюмова  за  отмашку  сбившему  его  защитнику  соперников.
Наш  вратарь  отразил  два  пенальти  в основное  время  и еще  два  в
послематчевой  серии.  Говорят,  что  с  нас  хватит  и  «серебра».  Как  знать?
Для  такой  команды  нет непреодолимой  преграды.
          Андрей  Сергеевич  Карпинский,  главный  тренер  сборной,  с
хитрым