Лары».
– Как тебе удалось? – не могла взять в толк Скрипачку. – Да еще и вино в придачу.
– У мужчин свои секреты, – говорил он, страховки ради держа ее руки в своих ладонях.
15
Ровно в девять Вадим был уже у подъезда. Внедорожник поменял на «Ниву».
– Такая тачка сгодится?
– То, что надо.
Пока втроем завтракали остатками генеральского ужина, прибыл на своем «мерседесе» Гера.
– На участкового еще не вышел. Только на начальника районного отдела. Утром у них типа развода, часика в одиннадцать-двенадцать дозвонюсь.
– Дозваниваться не надо, езжай прямо к нему, так надежней, потом в Степянке присоединишься к нам.
Гера отозвал Алекса в коридор и передал ему конверт с восьмью «франклинами».
– Это от Игоря Михалыча, на твои накладные расходы. Он от твоих замашек в полном восторге. Так и сказал: вот учитесь, никаких школ милиций и юрфаков не кончал, а как лепит. В смысле о тебе так сказал.
– Как по другим делам?
– Пока еще выясняем про Харьков и твоего подполковника.
– Что с вашей бухгалтершей, Мариной кажется?
– Она тебе когда нужна?
– Сразу после Степянки.
– Предварительно я ей сказал, она – в штыки. Может как-то без полиграфа. Без полиграфа она согласится, я думаю.
– Узнай ее домашний адрес, может мы к ней с полиграфом вечером подъедем.
– Узнаю. Да, забыл сказать, позавчера умер тот, который в госпитале был, не приходя в сознание.
– Так это самое главное, – даже просиял Алекс. – Точно знаешь, что умер?
Смерть водителя-охранника Лавочкина, давала люфт времени, нет нужды уже на полноздри опережать Свиридова и штирлицев. Надо было об этом срочно дать знать Зацепину. И как только Алекс об этом подумал, так майор позвонил ему сам:
«Ты чего это на звонки из Большого дома не отвечаешь?»
– Наверно из вредности, а что?
«Твой новый куратор рвется с тобой встретиться. Говори адрес».
– И что я как дурак буду сидеть и ждать его? Давай по-другому: он едет к тебе, и я еду. У тебя и встретимся. И чтобы он необходимые верительные грамоты приготовил, а то в его легитимность не поверю.
«Именно так и передать?»
– Ну да, а чего тут такого. Мне еще в десять мест сегодня успеть надо. Это ты там сидишь, книжки читаешь, а мне в клюве народу надо денежки приносить. В общем, я еду к тебе. Кстати, тот на больничной койке два дня назад умер, – последнюю фразу Алекс сказал по-испански.
«Спасибо за эту хорошую испанскую шутку», – по-русски ответил майор.
– В общем, я еду, – пообещал его бывший поднадзорный.
Гера с Вадимом смотрели на него с терпеливым ожиданием.
– Мы с Вадимом сначала заедем в одно место, потом в Степянку, а ты, как договаривались, в район. Если что раньше узнаешь, сразу звони.
Когда они втроем выходили из квартиры, Лара на секунду задержала Алекса:
– Я сегодня тоже найду чем себя занять. А ты можешь у нее на ночь остаться.
– Почему? – слегка вытаращился он.
– Не хочу, чтобы ты меня возненавидел.
Разбираться в нюансах ее голоса он не стал, побежал по лестнице нагонять элисцев.
Возле супермаркета у дома Зацепина «Нива» сделала остановку, и Алекс, не доверяя вкусу Вадима, сам сходил купить приличный торт.
Когда въехали во двор, Вадим всполошился:
– Я в «Рейнджере» прослушку оставил.
– Вычту из твоей зарплаты, – хохотнул Алекс. – Тогда сиди и жди до победного конца. Если что, я убит в шестнадцатой квартире.
Вылезая из тесного салона, он не забыл ни торт, ни плечевую сумку. Увы, до шестнадцатой квартиры добраться было не так просто. Сначала из бэушного «Пежо» наперерез ему выбрался молодчик в бейсболке лет двадцати шести, затем из знакомого уже минивэна тот громила, кто отвозил его в наручниках в «диспетчерскую».
– Копылов, не спешите, есть разговор, – Бейсболка даже ладони выставил, преграждая путь.
– Пускать туда не велено, – Громила тоже был настроен серьезно.
– Сегодня ровно десять лет, как дядя Петя вывез меня из Коста-Рики в опломбированном контейнере в Москву Златоглавую. Хотите круглую дату испортить?
– Хотим и испортим, – Громила не страдал особой сентиментальностью.
– А если так… – правая рука отельера скользнула в сумку и через полсекунды прозвучал выстрел, лежащая в пяти метрах возле мусорки пивная бутылка разлетелась на мелкие осколки. Оба штирлица невольно отшатнулись и испуганно огляделись по сторонам.
– Пошли-пошли, вам тортика тоже достанется, – пообещал Алекс, сунул пистолет назад в сумку, но руку не вытащил. Роль «полковника» рвалась в нем наружу.
Оба парня переглянулись между собой и нерешительно тронулись к подъезду. Сверху из квартиры Зацепина на них смотрели второй охранник и сам майор.
– Не верят, что десять лет назад ты, дядя Альберто, вывез меня из моей карибской виллы с бассейном в опломбированном контейнере в славную Московию, – так говорил Алекс, вручая второму охраннику торт.
– А точно, я и забыл, что уже десять лет прошло, – подтвердил арестант, повязка все еще была у него на руке.
– Дядя Петя, а ты говорил новому куратору, что со мной ласково надо обращаться, чтобы он справки навел, про моих питерских кураторов?
– Да ладно тебе, балабол, – пожурил майор. – Стрелять зачем надо было?
– Ты же сам учил: раз достал пистолет, сразу стреляй, а то на робкого американского копа будешь похож.
– Он только косит под чокнутого, не обращайте внимания, – извинился перед мрачной троицей майор.
Потом они сидели на кухне всей компанией и в самом деле пили чай с тортом. Отельер с увлечением рассказывал о строительстве на Фазенде деревянного замка и о предстоящем его штурме. Его рассказ был столь увлекателен, что скоро в нем приняли участие все трое фээсбэшников. Как людей военных их тоже занимало: могут ли двенадцать защитников противостоять сорока восьми штурмующим и как сделать так, чтобы никто из всех маскарадных бойцов не свернул себе шею.
– Ну все, надевай наручники и веди меня куда хотел, – сказал Копылов, делая последний глоток, Сергееву – так звали его молодого куратора.
Вышли из подъезда, как и вошли, дружной троицей. Громила отвалил к своему минивэну, Бейсболка повел подопечного к «Пежо». Алекс сделал успокаивающий жест в сторону «Нивы» (жив и невредим), Сергееву же сказал:
– Видишь, меня машина ждет. Давай никуда не едем, я прямо здесь во всем расколюсь.
Сергееву такой вариант не очень понравился, но он решил не возбухать с таким кадром. В общем сели тесным рядком и уставились друг на друга, пренебрегая американским личным пространством.
– Сначала всю ситуацию мне сейчас тезисно, а потом развернуто письменно, – солидно приступил к разговору куратор.
– Ты у нас кто? Вряд ли капитан, скорее, старлей, а то и вовсе лейтенант. Я тоже лейтенант, поэтому давай без служебного фанатизма. У меня, во-первых, нет лишнего времени, во-вторых, я до конца письменный русский так и не освоил и просто зверею, когда начинают потешаться над моими грамматическими ошибками. Лучше под диктофон, а потом ты сам отберешь самое главное, а я подпишу.
– У меня диктофона нет.
– В следующий раз обязательно возьми. Итак, что тебя интересует?
– Я не очень понимаю, в чем смысл твоей «Биремы», а теперь еще и «Арго». Зачем это вообще нужно англосаксам?
– Сразу задал самый главный вопрос. С меня двадцать копеек. Я тоже этого долго не понимал. Думал, все дело в «Лэнгвидж Скул», в нашей компьютерной газете и в дискуссионном клубе, мол, идет тихая вербовка питерских айтишников и журналюг. Ведь морковка в виде кембриджского языкового сертификата или поездка в Лондон так себе приманки. Денежная молодежь и так уже все европейские панели оттоптала. Но потом оказалось, что кроме лондонской морковки, есть еще и мальтийская. Наши милые мелкобриты подсказывают отдельным ученикам, как именно надо составить заявку, чтобы прокатиться на Мальту и окунуться там на месяц в полноценную языковую атмосферу. Там тоже свои учебные классы есть. Из «Биремы» туда скакануло за последний год человек тридцать пять.
– В твоем досье существует еще одна причина, – вставил Сергеев. – Что пытаются создать у нас некое подобие английского клубного масонства под их скрытым контролем.
– Одно не отменяет второе. Кстати, если в «Арго» у меня что-то выгорит, можно тебя в эту Скул внедрить и я примерно догадываюсь, что нужно сделать, чтобы тебе тоже досталось это приглашение на Мальту. How are you doing with English at all?
– Как у меня с английским? – понял Сергеев. – Так себе. Скороговорку почти не понимаю.
– Ну вот и подтянешь.
– Так начальство и разрешило, – кисло поморщился куратор.
– Сделаем, что разрешит. А тебе первое большое задание: найти мне толкового редактора для московской компьютерной газеты.
– Я не понял сейчас: кто у кого куратор?
– Разумеется, ты. Введи это в уши своему начальству, как свое предложение, мол, узнал у этого питерского выпендрежника, что будет компьютерная газета и самое время внедрить туда нужного человека. В общем, на сегодня все. Набери мой номер телефона, я его срисую и буду на него отвечать эсэмэсками.
– А почему до сих пор не отвечал?
– А что, в моем досье не значится, что я на незнакомые номера не отвечаю? В следующий раз с диктофоном, – напомнил Алекс, вылезая из «Пежо».
16
– Теперь в Степянку, – сказал он, кое-как устраиваясь на заднем сиденье «Нивы». – Надеюсь, ты маршрут построил? Не против, если я твою куртку себе под голову положу, полночи не спал.
– Подушка есть, – Вадим протянулся через весь салон и откуда-то сзади достал подушку-думалку. – Это кто, фээсбэшники или кто? – его голос заметно подрагивал.
– Скорее всего. Документы у них не смотрел. «Нива» на тебя записана?
– Ну.
– А «Рейнджер»?
– От фирмы.
– Могут нехорошие вопросы тебе задавать.
– Ну! – градус паники Вадима еще больше усилился.
– Отвечай только на поставленные вопросы, явно не ври, говори, что не можешь сразу вспомнить. Попробуют сделать стукачом, говори, что по пьянке можешь все разболтать. Если с моим клубом что-то выгорит, могу потом к себе забрать, если захочешь, конечно.
Минут пять они ехали молча.
– А ствол у тебя они забрали?
– Еще чего!
– Мне Гере об этом рассказывать? (Алекс про себя довольно ухмыльнулся.)
– Если расскажешь, потеряешь доверие Геры. Сколько меня не было? Минут сорок, вот про это и расскажи. Про ствол тоже не надо. Мол, съездил к знакомому по своим клубным делам. В общем, реши сам.
Разговор с Сергеевым оказался весьма полезным насчет перспектив клуба. Достав мобильник, он набрал Жорку:
– Пишешь уже или как?
«Пишу и с ужасом жду, как ты во все это меня припахаешь».
– В самом начале подчеркни развитие языковой школы, что нужно не менее десяти носителей языка с зарплатами как у мелкобритов «Биремы». Чтобы у школы был отдельный вход и отдельный английский паб для инглиш публики. Работай.
Размеры «Нивы» позволяли ему скрючиться лишь в позе эмбриона. Закрыв глаза он попытался уснуть, но не тут-то было.
Первый успех в глазах Аникеева обернулся тревогой, что дальше такого успеха не будет. Собственные слова Жорке о том, что зацепинско-стасовской крыши над ними уже не будет, превратились в голую реальность. Облегчение от смерти водителя Лавочкина обратилось в страх, что майора или его помощника Андрея посадят – ведь за убийство по российским законам непременно кто-то должен отвечать. Единственной радостью был собственный выстрел из
