Моя Богиня. Несентиментальный роман. Часть вторая

печальной российской традиции не был избалован официальным признанием. Во всяком случае, семь написанных им монографий остались неизданными». /Кобрин В.Б., Лурье Я.С., Хорошкевич А.Л. Послесловие // Зимин А.А. Витязь на распутье: феодальная война в России ХV в. – М.: Мысль, 1991/…

9

Почему подобное произошло в жизни и судьбе замечательного русского учёного-патриота? - понятно! Тем в особенности, кто хорошо знаком теперь с реальной Русской Историей, на «Славяно-Арийских Ведах» базирующейся и «Велесовой книге», на работах Н.В.Левашова и А.В.Пыжикова; кто бредовую романовско-иудейскую версию на дух не переносит, не ценит, не любит и не воспринимает всерьёз; время которой заканчивается, слава Богу, с окончанием Ночи Сварога! Ведь если признать, допустим, работу Зимина о сознательной фальсификации данного литературно-исторического памятника правильной и справедливой, - то тогда автоматически надо будет объявлять ФАЛЬСИФИКАТОМ и весь тот псевдонаучный вздор и бред, что до сих пор в обиходе у нас и почему-то зовётся “славяно-русским прошлым”. А всю псевдоисторическую литературу-макулатуру - а это сотни миллионы книг, брошюр и журналов - придётся кидать в костёр, а учёных-историков в шею с работы гнать, в пинки, переименовывать их всех в шарлатаны и проходимцы. 
Ведь «Слово о полку Игореве», напомним, - один из краеугольных камней, на котором до сих пор держится шаткое здание вымышленной “славяно-русской истории”. Выдерни его из фундамента - и здание рухнет как карточный дом, что в течение 400-т лет плотно застит и закрывает собой Истинную картину Славяно-Русского Прошлого - кровавого и трагического, да, но и великого, и славного, и героического одновременно, и очень и очень древнего… {2}

10

Зимин не сдавался и не раскисал, не распускал нюни - работал. До конца жизни он продолжал придерживаться своей точки зрения, высказанной в новой версии «Слова», дополняя текст рукописи новыми данными, почерпнутыми из публикаций 1960-х и 70-х годов, относящихся к данной проблематике. Окончательный же вариант его нашумевшей книги о «Слове...» (расширенный почти в два раза по сравнению с первым ротапринтным изданием), был опубликован лишь в 2006 году. И тиражом всего 800 экземпляров (А.А.Зимин «Слово о полку Игореве». СПб: «Дмитрий Буланин», 2006). На большее толи денег у издателя не хватило, толи не позволили власти…

В 1970-х годах темпераментный Зимин, уязвлённый и измученный глухой завесой молчания вокруг своего имени, и вовсе начал работать над мемуарами, прямо и честно, без оглядок и обиняков, рассказывающими о неприглядной жизни советского научного сообщества. Исторического, главным образом, поскольку сам он являлся историком. Но это его описание, как легко догадаться, вполне приложимо к сообществам исследователей и в других научных областях - естественных и гуманитарных, - всяких, где те же самые люди действуют и живут, где они ожесточённо делят власть и деньги.
В своих мемуарах Александр Александрович достаточно критично, если не сказать зло, описывает поведение и нравы советских учёных-историков, - нравы, которые способны вызвать у обывателей один сплошной негатив вперемешку с брезгливостью. И никаких светлых и восторженных чувств, никаких! Он даёт нелицеприятные портреты крупных деятелей советской российской исторической науки (С.О.Шмидта, Б.А.Рыбакова и др.). С болью в сердце показывает, что многих исследователей интересует не Истина как таковая, а исключительно деньги и власть, карьера и прилагаемые к ней материальные блага и богатство. И что в борьбе с конкурентами в научном мiре зачастую используются неблаговидные и крайне вульгарные приёмы, звериные порой и по-настоящему дикие.
Мемуары А.А.Зимина, названные им «Храм науки», были опубликованы в Москве только лишь в 2015 году - через 35 лет после смерти автора! - и смехотворно-мизерным тиражом в 300 экземпляров!!! Представляете! Бредом маньяка и патологического лжеца-Солженицына завалили весь мiр как жвачкой и пепси-колой, от которого думающие и нравственно-выдержанные люди стонут и на стенку лезут давно. Мемуары же честного и мужественного историка не достать и не прочитать. Ибо даже и в таком крайне-малом количестве они так и не дошли до магазинов и до развалов: у спекулянтов-перекупщиков их нет в наличие, и никогда не было, по их словам.
Хорошо, если тогда весь тираж скупили полностью в типографии душеприказчики А.А.Зимина - В.Г.Зимина, Е.Л.Бешенковский, Р.В.Овчинников, Я.С.Лурье, В.Б.Кобрин, С.М.Каштанов и А.Л.Хорошкевич, из которых в живых на сегодня остались лишь двое последних. Тогда ещё есть хоть призрачная надежда их когда-нибудь увидеть и в руках подержать. А если это сделали сотрудники ФСБ, допустим, ответственные за идеологию и за промывание мозгов народу? В советские годы такое бывало неоднократно: изымание из продажи неугодных и крамольных книг, по недосмотру работников АГИТПРОПа пропущенных к печати; существует подобная практика и теперь, как это можно с уверенностью предположить, не боясь ошибиться.
А если это так и есть - и тайное участие ФСБ в деле скупки и уничтожения книги имеет место, - то будущее мемуаров Зимина печально: их просто-напросто ликвидировали лихие люди - и всё! И концы в воду, как говорится! Косвенным свидетельством чему является такой, например, красноречивый факт, что даже и электронную версию «Храма науки» невозможно теперь купить и скачать в Интернете: её там нет. Значит, Власти не заинтересованы и не хотят выдавать в эфир ПРАВДУ о научном мiре и том разврате и бардаке, что там и по сей день повсеместно и на всех уровнях и этажах творится…

Жалко и горько это, обидно до слёз, что прячут от православных русских людей их же собственную ЖИЗНЬ и ИСТОРИЮ, написанную мужественными патриотами России не за бабло и сладкую жизнь, не за привилегии, а по ЗОВУ СОВЕСТИ. А вместо этого нам вот уже более 400-т лет втюхивают под видом “добра” и “правды” вздорный, похабный и мерзкий бред, пошлые сказки господ карамзиных, соловьёвых, костомаровых, ключевских и солженицыных, которые не переводятся на Святой Руси как те же блохи и тараканы.
Жалко и обидно это потому ещё, что
«Зимин был и остаётся гордостью советской и российской исторической науки. Учёный с огромным творческим потенциалом, широчайшим кругозором и редкой научной интуицией, он вызывал уважение и восхищение как своими трудами, так и своей личностью. Обладая ярко выраженным холерическим темпераментом, Зимин буквально “горел” жаждой творчества… Зимин был “учёным с мировым именем” в полном смысле этого слова. Не только российские, но и иностранные коллеги относились к нему с глубочайшим почтением, я бы сказал, с преклонением, а также с большой душевной теплотой. Ценились его труды, ценилась его эрудиция, острота мысли, остроумие, раскованность, искренность и желание помочь».
/Каштанов С.М. Зимин Александр Александрович // Историки России: биографии / сост. А.А.Чернобаев. – М.: РОССПЭН, 2001. – С. 813/…

11

Словом, последний университетский месяц июнь, проведённый рядом с Ботвичем, оказался очень успешным и плодотворным в познавательном плане для жадного до знаний Кремнёва, зарядил его информацией под завязку и на всю оставшуюся жизнь. Беседуя с Димой по вечерам, с замиранием сердца слушая его искренние рассказы, профессиональные и качественные на удивление, Максим всё думал при этом: а чего же раньше-то их не соединила Судьба? почему позволила вместе пожить лишь последние два месяца? Ведь проживи они рядом 5-ть лет, допустим, - столько бы они друг другу хорошего и полезного дать смогли в духовном, интеллектуальном и познавательном смысле!!! В отличие от тех же Меркуленко и Жигинаса - двух никчёмных и ничтожных, абсолютно бездарных, тупых и ленивых хохлов, живших по принципу “себе на уме”, про которых Кремнёву перед выпуском было и вспомнить-то нечего. Они и сами не узнали и не поняли ничего за 5-ть университетских лет, дубины стоеросовые, тупоголовые! - только просиженные штаны меняли, комнаты в общежитии, да причёски на голове! И Максиму ничего не добавили в копилку памяти кроме злости и отвращения! А под конец ещё и нагло предали его оба, смачно наплевали в душу, поганцы и стервецы!...

Вот он, пресловутый интернационализм в действии, братство и дружба народов во всём своём неприглядно-тошнотворном виде, про что упорно трезвонили с экранов и всех партийных трибун наши советские бонзы, чем долгих 70-т лет россиянам засерали мозги!
«Нет уж, ребята, - итожил просветлённый выпускник истфака Максим Кремнёв, сильно обжёгшийся за 5-ть студенческих лет на той тотальной гос-пропаганде любви, терпимости и братской взаимопомощи, когда мысленную подводил черту под подходящей к концу учёбой и общажной жизнь. - Чушь собачья этот ваш сраный интернационализм и космополитизм, демагогия сплошная, вражеская, пустословие!!! А по сути - подлый и наглый обман доверчивого и двужильного великорусского населения, его сознательное зомбирование на многие годы: чтобы сладко и сытно жить за наш великорусский счёт, нашим добром и богатством задарма пользоваться и питаться, вековыми культурными, техническими и научными знаниями и традициями, литературой той же. Нам, славянам-русичам, насельникам Святой Руси, с вами определённо не по пути - с нацменами-дармоедами так называемыми. Отдельно нам надо жить от вас ото всех - и от западных деятелей-хапуг, и от восточных лукавых племён, и от южных! - и по возможности нам самим надо помогать друг другу. Это - всенепременно! Это - главное и обязательное условие выживания ДРЕВНЕЙ ВЕЛИКОРУССКОЙ нации. Другого нет! Иначе - нельзя, иначе соседи сомнут и сожрут - и не подавятся, не поперхнутся, не поблагодарят за пищу!…»
«А хохлы пусть себе живут с хохлами вместе в своей родной и любимой Хохляндии - и к нам не лезут, не суют носы, не учатся в наших школах и вузах без-платно и без-полезно, не занимают наши места законные и родные. Дело это пустое и убыточное для нас, их своей великорусской наукой и культурой подпитывать, самоубийственное и крайне накладное! Ибо “дураков учить - что мёртвых лечить!...” Ну их всех к лешему, дебилов, бражников и гедонистов! И гори он ясным пламенем - этот гнилой и вульгарный, поганый и пошлый интернационализм! - если кроме как камня за пазухой у малороссов в итоге не остаётся ничего от совместного с великороссами проживания, и какой-то лютой к нам, москалям, ненависти, зависти и злобы…»

12

В середине июня, за пару недель до выпуска, в комнату к Кремнёву на проспект Вернадского внезапно нагрянул Жигинас, про которого Максим уже и забыл совсем, вычеркнул его из жизни как хлам ненужный.
Однако Серёга не забыл его, хотя пару месяцев уже и не видел бывшего кореша, не заявлял о себе. С того момента, фактически, как Максим покинул Главное здание и зону «Ж» - на Вернадского жить перебрался. Тогда-то они и расстались с Жигинасом, которому комната была уже не нужна, который в Сокольники окончательно переселился…

И вот забытый дружбан-Серёга вдруг взял и нагрянул к Кремнёву в гости нежданно-негаданно, где-то адрес предварительно раздобыв, что было сделать не просто в той выпускной чехарде, когда всех 5-курсников по разным местам разбросали: ловким и пронырливым