рядового светлого парня самого невысокого ранга, офигевшего от свалившейся на него ответственности? Не зря древние русичи праздновали осенью начало нового года: жил себе, не тужил, и вот, блин, настала золотая осень и я вдруг оказался везде козлом отпущения. Ведь что бы плохого ни случилось – виноват один я. Но если вдруг все получится – то только благодаря слаженной работе всех светлых штабов и отделов. А пока, отдувайся дорогой, работай, паши, ведь в графе «ответственный» виднеется твое ФИО. Я горько вздохнул. Давай, парень, ты сможешь. Кроме тебя некому «сказать этой горе «иди», ведь, по ходу дела, ты один из немногих, у кого есть вера с горчичное зерно. Ладно, ладно, не будем превозноситься - с четвертинку горчичного. Смиряйся и иди вперед, и твое дело разрешится. Так подбадривал себя я, пока брел по осенним улицам Нью-Йорка. Осень в этом году попалась понимающая, и она поддерживала меня, как могла – ни одной дождинки, ни одной. Сплошное солнце и желтые листья. Красота! Казалось, это просто декорации для «Sex and the city» или «Autumn in New York». Просто красивые декорации для кино, по которым я скачу как дикий взъерошенный воробей. Однако же мне было не до осенней романтики. Обязательства сгибали мои плечи, заставляя сутулиться. Обязательства скребли по моей душе, как черные кошки. Я был сам не свой, я не понимал, как все это провернуть, как устроить, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. И артефакты найти и в лапы к темным не загреметь. Как?! Было много вопросов и ни одного ответа. В этом светлом городе судьба играла со мной в прятки. Но я тоже был не пальцем делан. Я знал, что мне бесполезно пытаться улететь из этого города, пока я не найду третью часть короны. Просто к бабке не ходи: даже если я куплю билет на самолет, пройду все проверки и регистрацию, перед самой посадкой они развернут меня. Придумают какую-нибудь нелепость, объявят по громкой связи и я никуда, никудашеньки не полечу. Осознание этого придавало мне сил: я понимал, что буду сражаться до последней капли крови, ибо вариантов больше не было. Силы зла не дремали, они опять пасли меня. От дебилы, всегда одно и тоже, прокалывались на одной и той же фигне. Но нам это было на руку, так мы всегда безошибочно опознавали темных. Война войной, ничего личного.
28 глава
Война войной, а обед по расписанию, я опять захотел кушать. Душа требовала китайской кухни. Я увидел пару забегаловок с золотыми драконами на противоположной стороне улицы и ринулся туда. В кафе стоял дым и чад, любители экзотической кухни жались по столикам. Я понимал, что, скорее всего, придется долго ждать, так как все столики были заняты, но желание экзотики перевесило все доводы разума. Из –за столика еле выползла какая то модная парочка, я немедленно занял их место. «Тоже обожрались, по ходу дела»,- усмехнулся я. Я жрал как не в себя в этом Нью-Йорке. Не знаю, может, это было влиянием американцев, которые тоже любили покушать. То ли это общая сейсмическая зона внимания к еде –хочешь не хочешь, попадая в нее начинаешь испытывать те же эмоции, что и тысячи окружающих тебя людей. То ли я тупо заедал мою гиперответственность и то, что проект шел «в час по чайной ложке». Было не ясно. Но каждые час – полтора я чувствовал дикий голод, сбивающий с ног. Такой, который стирал всякие воспоминания о том, что я ел час назад. Мне сложно сказать, что это было. Возможно, мой мозг так пытался защититься от окружающих его опасностей. Я заказал какую-то лапшу с морепродуктами и принялся жадно ее есть. Я ел ее, захлебываясь слюнкой, потому что она была дичайше, зараза, необычайно вкусная, пока не почувствовал всей кожей, всем своим нутром леденящий душу взгляд. «Суки, не дали доесть»,- как всегда, первая промелькнувшая мысль оказывалась самой верной. На меня смотрела девушка в длинном черном плаще с ярко рыжими волосами, уложенными волнами. Но поверьте, мало кто из прохожих стал бы разглядывать яркий цвет ее волос. Всему виной был ее взгляд: холодный, ледяной, обжигающий холодом и пронизывающий насквозь. «Заколебала, дура»,- подумал я. Не дала спокойно мужику дожрать. Вот жеж блин. Поставил огненный щит, потом еще один. Потом отражатель. Спокойно увидел, как вся черная энергия, направленная на меня, отскочила ей прямо в лицо. Если бы кто мог видеть, как ее энергия, отскочившая от отражателя, превращается в огонь и прожигает ей насквозь лицо, мне пришлось бы откачивать его – зрелище было не для слабонервных. Она завизжала так, что у меня выпали палочки из рук. Никто, кроме посвященных, не слышал этого пронзающего душу крика, и поверьте мне, в этом им очень повезло. Корни Мандрагоры орали слабее, чем эта темная бабенция. Прошипев мне пару проклятий, как водится, она подобрала полы плаща, уже начинающего распадаться на химические составляющие и дымить, и вылетела в окно. Ох уж эти ведьмы, никогда никакого уважения к точкам питания. «Ни пожрать, ни посрать»,- шел я по бульвару, сердито бормоча под нос и с горечью вспоминая об оставленных пол-тарелки лапши в кафе. Доесть их было никак нельзя, даже после отлета темной суки в стратосферу – еда уже получила свою порцию негатива. Вот за что я так не люблю стычки с ведьмами в ресторанах –сам то ты почиститься сможешь, а вот еда уже 100% пропала. И сами не жрут, и другим не дают. Мотаются, бестелесные, злобные, голодные веками, и не едят, и не спят, и не радуются, и знают, что после Второго Пришествия светит им только ад, и ничего больше, и даже жалости не вызывают, так, темный балласт, и пытаются отожрать всякую малую толику энергии у людей, и сбить их с пути истинного, и захватить их с собой в ад, да побольше, ведь это единственная радость, которая им будет доступна прежде чем гореть вечность. Так себе развлечение, скажу я вам. Прекрасно осознающие, что обречены и что дни их сочтены, все, что они пытаются сделать – захватить как можно больше людей, чтобы сделать больно Богу и ангелам Его. Это все, на что они способны. Но если ты сопротивляешься, стараешься жить по заповедям, исповедуешься, а еще круче – причащаешься, ты становишься крепким орешком для этих тварей. Они могут кружить вокруг тебя вечно и не сделают ни-че-го. Над моей головой всегда кто-нибудь, да летал. Издалека было похоже на темную тучу, кишащую разнообразными летучими черными тварями. Наверное, они считали меня стратегическим объектом. Идиоты. Не могу сказать, что это было приятно, нет, но я знал, что это была вынужденная необходимость. Мы здесь работаем на территории врага. Обреченного, но врага. Сетовать на то, что он везде лезет со своей тьмой – смешно и бессмысленно. Мы знаем, на что идем. Поэтому жаловаться и ныть не в наших правилах. Мы, дети Света, неуклонно следуем своему Пути. И никто не сможет нас сбить с него.
Итак, те же яйца, в тот же профиль. Окрыление от предыдущей победы довольно быстро исчезло, и я опять не понимал, как мне найти еще один кусочек, при этом не вызывая лишнего внимания у темных. Хотя ясно-понятно, та рыжая стерва в кафе была неслучайна. Но все таки, все таки, я надеялся, что меня еще не было заявлено в эпицентре боевых действий темных и я не значился у них на всех картах, вместе взятых. Половинка сожранной китайской лапши согрела мне сердце, мир уже не представлялся таким мрачным, а задача по сбору короны – неразрешимой. Ну, если выпало так, значит, Ему это было угодно. Если Ему угодно, то что я могу поделать? Только выполнять. Все мои стенания о том, что я недостаточно опытен, квалифицирован, ценен, высок рангом и уверен в себе – чепуха, потому что солдат Света не имеет права сомневаться, если приказ уже дан. Приказ дан, и кто я такой, чтобы его оспаривать? Буду делать все, что смогу, до самой смерти. А там уже пусть судят меня судом праведным. От себя – сделаю все, что могу, а там уже…как будет. Настроение мое улучшилось. Осеннее солнце светило прямо в глаз, из-за чего я вспомнил все детские нелепые стишки по этому поводу. Я пинал желтые листья и пытался сообразить, с какого перепугу я вообще решил, что в Нью-Йорке – два куска короны? Почему не три? Почему не один? Остальные, например, могут быть в Париже или Венеции? Откуда такая уверенность. Я шел и спрашивал себя, и в какой-то момент мне показалось, что эти вопросы задает Седой. Значит, вышли на связь. Как красиво и незаметно вплелись в мои мысли, я даже не заметил. Интересно, видели ли стычку с рыжей? «Видели»,- подтвердил Седой. Я включился: они сидели в переговорной, а в моей голове устроили что-то навроде ZOOM, прямая трансляция. «Так почему же именно два артефакта»,- светлая сделала ударение на «два», и все остальные напряженно вгляделись в мое лицо, как будто оно могло дать ответ? Мое лицо ничего, абсолютно ничего не излучало, я был полный ноль, я чувствовал себя как на экзамене, когда не знаешь ответа, и в твоей голове – молочное, воздушное ни-че-го, я не мог ничего им сказать. Я чувствовал интуитивно, что нужно искать еще, но где и конкретно в каком районе, и у кого может быть артефакт – этого я не мог им выдать, потому что и сам не знал и не представлял. Еще раз промониторив меня (довольно жестко кстати, ощущение, когда твои кишки выворачивают наружу, проверяя следы от темных мыслей – не из приятных) , мои «экзаменаторы» отступились, пообещав информационную и энергетическую поддержку. Я усмехнулся про себя, что что-то никак не почувствовал поддержки от них, когда бежал от того мужика по узким коридорчикам и улочкам китайского квартала. Убедился, что они полностью вышли из моего мозга и уже не слышали моей горькой усмешки. Нет, все чисто, остались следить снаружи, чисто визуально.
29 глава
Я пошел на аллею звезд, хотел слиться с толпой, и, может быть, что-нибудь, да и почувствовать. Интуиция моя спала таким крепким сном, что я чувствовал даже храп, и это было обидно, потому что я даже не смог толком сформировать свою мысль светлым, почему же, почему мне кажется что в Нью –Йорке остался еще один кусок короны? Им нужны были факты, а не какие-то странные домыслы и допущения. И тут, как назло, я не мог им выдать ничего конкретного. Я изо всех сил старался слиться с толпой туристов, но на меня пялились все, кому не лень: аура выдавала меня с головой, и все подсознательно это чувствовали. Аура светлого полыхает над ним как флаг СССР – видно издалека, вызывает зависть неопределившихся и ненависть темных, и хрен скроешь. Да, безусловно, есть такие уровни светлых, что скрывают и маскируют ауру, натягивая образы убитых ими же темных на свою светлую ауру, так сказать, волчьи шкуры на овец, но я так не умел. Да и такого уровня у меня не было, чтобы так долго держать на себе останки убитого врага и самому не надышаться тьмой. Да и я еще, если честно, никого толком не убил. Так, ранил немного нескольких. Я был не боевой маг, я был… Я был непонятно кто. Мощно отогнав паразитарные мысли самобичевания, я надел на голову капюшон толстовки и черные очки на нос, постарался поставить все служебные ауры невидимки, которые мне выдали перед этой командировочкой наши, сработала лучше всех, как ни странно, сама старинная. «Вот умели раньше делать»- стариковская мысль пронеслась в моей голове как пуля, а что, а что, так и есть. Был страх в людях, боялись Бога и суда Его, тьма сидела в болотах и лесах, а не тусила в
