этот раз он прихватил с собой пистолет. Он уезжает за рубеж навсегда. Разумеется, после того, как обворует вас. Финляндия-то под боком.
Писатель нащупал в темноте рюмку и выпил. Ему очень хотелось закурить, но гость вновь остановил его.
- Потерпите немного.
- Но как вы узнали о сейфе?! Как он узнал?! Это невозможно, в принципе! – громко сказал писатель.
- Всё тайное когда-нибудь…
- Можете не продолжать.
Писателя вновь одолели сомнения: Может, они заодно? Сообщники? Но тогда зачем усложнять, придумывать инопланетян? Если он пришел проверить, пуст ли дом, мог не бродить под дождем и не трезвонить пол дверью. В конце концов, мог справиться со мной в одиночку, а вместо этого пьет коньяк. Букет, видишь ли, ему нравится. Ничего в этой истории не сходится. Чушь какая-то.
- Скажите, - гость отвлек писателя от неприятных мыслей, - люстра выдержит вес человека?
- Не понял?
- Если вор откажется от мирного разговора, мало ли, за пистолет станет хвататься, люстра – самое подходящее средство.
- Вы хотите подвесить его на люстре?
Гость кивнул.
- Это как же?
- Потом увидите. Вы не ответили на вопрос, - нетерпеливо напомнил гость.
- Ну, когда ее снимали для чистки, пришлось позвать трех рабочих. Она очень тяжелая. Крюк проходит сквозь перекрытие на чердак и закреплен там гайкой. Но он и с люстры нас перестреляет!
- Нам его пистолет не страшен. Лучше скажите, что вы знаете о своих родственниках за границей? – спросил гость.
- Зачем это вам? Никого у меня «там» нет! – ответил писатель. Он отмёл все сомнения: этот «инопланетянин» из КГБ.
- Неужели отец вам ничего не рассказал незадолго до смерти? Извините, что напоминаю.
Писатель понял, что его зажали в углу, как медведя в берлоге. За ним одновременно охотятся и полицейские и воры, как в детективе.
- Хорошо, от меня, что вы хотите?
- От вас? – ничего, - ответил гость и в недоумении развел руками, - Просто хочу помочь вам остановить вора. И если все пройдет гладко, то всем нам будет очень интересно посидеть, поболтать в уютной компании.
Писатель согнулся от нарастающей в груди боли. Гость мгновенно оказался рядом и подал писателю фиолетовый шарик размером с вишню. Писатель покорно проглотил «пилюлю», и гость вернулся в свое кресло.
- У меня для вас есть плохая новость: вам осталось года два. Но есть и хорошая новость: я не хочу, чтобы вы умерли от сердечного приступа в самый интересный момент, и дал вам кое-что. За это «кое-что» Рокфеллер, например, отдал бы всё своё состояние.
- Как вы это сделали?!- писатель вздохнул полной грудью, он давно позабыл, как это, когда не болит сердце, - Что вы мне дали?
- Потом, все потом. Я включил обратный отсчет. Ваш организм вернется к биологическому возрасту в сорок лет. Не сразу, конечно. К сожалению, вернуть молодость не могу – не все процессы обратимы, а я не Господь Бог. Главное, что вы можете кутить с нами наравне.
- И сколько я проживу?
Гость пожал плечами.
- Откуда ж я знаю? Живите и радуйтесь. Однако – к делу. Скажите, Николай Степаныч, отец рассказывал вам про своего дядю?
- Я знаю только, что он бежал в Польшу. Больше ничего.
- Правильно. А потом он переехал в Америку, - сообщил гость
- Но он не мог знать о шкатулке, потому что отец передал шкатулку мне там, где никто не мог нас увидеть или подслушать.
- Конечно, никто не мог. Не перебивайте! – прервал его гость и продолжил:
- В Америке ваш двоюродный дед женился и у него родился сын. То есть двоюродный брат вашего отца. Естественно, он знает, что осталось в России, но уверен, что все конфисковали, а вашего отца расстреляли. И однажды, в ресторане, он познакомился с одним советским подданным. Они, как положено, напились, и семейная тайна досталась постороннему человеку. Понимаете, на что я намекаю? Если бы ваш родственник знал, что никакого расстрела не было, и тайна осталась тайной, он ни за что никому ничего не рассказал. А так захотелось человеку поплакаться в жилетку, он и поплакался. Советский подданный оказался шустрым и быстро вычислил вас.
- Но почему тогда то, о чем мы говорим, до сих пор у меня? И что у меня в сейфе? – спросил писатель
- В сейфе, в шкатулке, десять алмазов. Все десять относятся к первой категории. С трудом представляю их цену. А один алмаз и вовсе уникален.
Насколько мне известно, ваш прадед был из крепостных. После 1861 года он подался на Урал где нелегально мыл золото и где, в одной из речек, наткнулся на алмазную россыпь.
- Получается, у меня есть родственник и он чрезмерно болтлив, раз выложил все первому встречному земляку. Мы его ждем? – спросил писатель.
- Его сына. Так что судьбу сокровища вершат потомки.
Писатель шепотом выругался. Бред какой-то. Сюжет для дешевого романа, выдумка. Но зато алмазы в сейфе далеко не дешевы и далеко не выдумка.
- Тихо! - прошептал гость и вышел на лестницу. Писатель – за ним.
Входную дверь кто-то пытался открыть.
- Идемте обратно, - прошептал гость, - Дверь я заблокировал. На всех окнах ставни. У него один путь – через террасу, прямо к нам в руки.
- Первый гость - незваный, но хотя бы спросил разрешения войти. Второй и вовсе не стал спрашивать. А если придет третий, то он возьмет дом штурмом, - шёпотом сказал писатель.
Гость рассмеялся и ответил:
- Я рад, что к вам вернулось чувство юмора. Надеюсь, вор будет последним, а если кто и придет, встретим достойно. Говорите нормальным голосом. Он нас не услышит и не увидит.
- Не проще впустить его через дверь? – спросил писатель.
- Пусть помучится, - весело ответил гость и потёр ладони.
По стеклам скользнула тень.
Прошло несколько минут, но вор никак не мог справиться с замком. Звякал инструментом и ругал дождь, нещадно его поливавший.
- Какой он вор, если не может войти? Ведь дверь на балкон я не запирал? - спросил писатель.
- Это я его не пускаю, - ответил гость, - Но раз он не ушел, значит, ничего не заподозрил.
- Мы так и будем сидеть? – спросил писатель. Он не мог отделаться от ощущения какого-то нелепого сна. Сейчас он откроет глаза…
…Открылась дверь. Вместе с холодным воздухом и каплями дождя вор проник в гостиную. Постоял с полминуты в темноте. Затем он подошел к торшеру, наступил писателю на ногу и, перегнувшись через столик, дернул за шнурок. Он подозрительно посмотрел под ноги и решил, что задел ножку кресла.
- Да! Да! - в восторге сказал гость, - Это лучше, чем с фонариком! Никто не заподозрит, что в доме вор!
- Однако, - сказал писатель, привстал в кресле, и спросил:
- Он и вправду нас не видит!
- И не слышит, - добавил гость.
Вор тем временем нашел выключатель. В ярком свете люстры он предстал крепким широкоплечим мужчиной в объемистой, не по размеру, штормовке, зеленых рабочих штанах, низких резиновых сапогах, с тощим рюкзаком за спиной и с корзинкой в руке - грибник. Разве что в медицинских перчатках никто за грибами не ходит. В другой руке он держал свернутый в рулон кожаный футляр для слесарного набора.
Вор откинул капюшон, обнажив черные, с проседью, густые волосы и снял со спины рюкзак. По-хозяйски, уперев руки в бока, походил по комнате. Открыл буфет. Почесав затылок, он взял бутылку рома и пару раз приложился к горлышку. Затем он хотел поставить ее на место, но передумал. Взамен вынул из кармана червонец, положил его на полку, чем опять развеселил гостя, и направился к столику, прихватив стакан.
Писатель поочередно смотрел то на одного, то на другого. С точки зрения артистизма, игра актеров выглядела безупречной.
Посреди гостиной вор остановился. Бутылки коньяка, рюмок, сигар и пепельницы в виде сидящего на скале орла, когда он включил торшер, не было. Вор еще раз внимательно огляделся, шумно выдохнул, уселся в кресло (Гость едва успел отскочить) и понюхал рюмку. Нахмурившись, перевернул ее и попробовал на язык остатки коньяка. Он осторожно встал и вышел на лестницу. Он не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает, кто-то, кто минуту назад пил коньяк. Но было тихо. Вор сел обратно в кресло и вынул из рюкзака сверток. Аккуратно расстелил газету, разложил на ней бутерброды сыром и колбасой.
Писатель остолбенел. В ответ на его красноречивый взгляд гость только развел руками.
Вор плеснул в стакан рома и жадно, залпом, выпил его. С бутербродом в руках он стал ходить по комнате и заглядывать во все углы. Затем он достал из рюкзака радиоприемник, включил его и стал водить им по стенам.
- Что это у него? - спросил писатель.
- Помните, я говорил вам про два высших образования? Так вот, он сумел запихнуть металлоискатель в корпус приемника.
Вор громко крякнул, когда приемник запищал, снял со стены декоративную тарелку и ободрал обои. В кожаном футляре оказались инструменты иного сорта, и вор приступил к работе.
- Остановите его, - взмолился писатель, глядя, как вор раскладывает инструменты и с хрустом разминает руки, - Если, конечно, вы на моей стороне…
Гость лукаво улыбнулся.
- Чтобы открыть сейф нашему «другу» достаточно фонендоскопа и отмычек, но не сегодня. Он не сможет добраться до камней, даже если вы дадите ему ключ и скажете шифр. Можете попробовать.
После неудачной попытки вор не отчаялся, хотя в его глазах читалось недоумение. Он потянулся, зевнул и глазами, покрасневшими от натуги, стал внимательно разглядывать замок. Недоумение вора было вызвано тем, что не мог открыть не сложный замок. Обычно, когда он вставлял в замок отмычку, чувствовалось пружинящее сопротивление механизма. А в данном случае замок словно замерз. Вор уселся в кресло. Времени было хоть отбавляй, и он решил передохнуть. Но тут его ожидал новый сюрприз: на каминной решетке он увидел развешенную одежду. Если натюрморт на столе ввел его в заблуждение, то одежды на решетке минуту назад он точно не видел. Вор подошел к камину и потрогал джинсы – сырые. Достав из кармана пистолет, он двинулся осматривать дом.
Гость налил в рюмки коньяка.
- Давайте выпьем, пока он бродит по дому, - предложил он и взял с газеты бутерброд.
Писатель механически выпил и отмахнулся от протянутого ему бутерброда.
- Как хотите, - пожав плечами, сказал гость и взялся за бутерброд.
Когда вор вернулся в гостиную, пистолет лежал у него в кармане.
- Пусть посидит, выпьет, а то он замерз на улице. Да и успокоиться ему надо, - сказал гость, глядя, как вор наполняет стакан, - Дадим ему вторую попытку. А потом начнем действовать. Нехорошо как-то, если он напьется в одно лицо.
- Я вообще не понимаю, зачем он пришел: воровать или выпивать? – спросил писатель.
- Куда ему спешить? Вы, по «легенде», уехали на неделю, - ответил гость.
После второй неудачной попытки вор вернулся за столик, и взгляд его упал на бутерброды. Он мог поклясться, что съел только один. Так как их было всего четыре, то должно остаться три! И рюмки! Пузатые коньячные рюмки стояли не так, как раньше! Вор замер и достал пистолет. Он решил отступать на террасу.
- Пора,- сказал гость взял из коробки сигару и закурил, как можно громче щелкнув зажигалкой.
Вор, раньше щелчка, почувствовал движение за спиной и обернулся: сигара выплыла из коробки и откинула голову орла на зажигалке. Затянулась. Густые кольца дыма, идеальной формы, одно за другим, волнами, растворились в воздухе.
Вор мгновенно вспотел. Дверь на террасу не поддавалась. Он попытался разбить стекло, но только ушиб локоть.
- Привет. Ну, как дела, приятель, - леденящий потусторонний
