Иас жгло сердце весь день. Она будто бы наблюдала в замочную скважину за жизнью, которой у неё не было и не будет, и была невидимкой – эти люди были привычными к воспитанникам Сопровождения, убиравшем у них и не замечали.
Может быть, правда, она поглядывала на них слишком часто и, может быть, это заметил Сколер и истолковал не так, но и против этого Иас не стала возражать. Ей казалось, что она полюбила, казалось, что полюбила их всех, и ей захотелось быть рядом с ними, играть в шахматы и обедать. Выбирать время и место следующей вылазки на ярмарку.
Всё это она хотела бы рассказать Магде, но почему-то в последний момент застеснялась и ограничилась лишь словом о Сколере и Магда – практичная Магда решила своё: влюбилась девка.
–Ну не знаю…– с сомнением протянула Магда, – он всё-таки палач! Всего лишь палач.
Иас не думала о страшной силе Коллегии Палачей. Она думала о том, что завтра, несмотря на саднящее сердце, пойдёт снова туда. Пойдёт работать и…наблюдать. А потом, возвращаясь назад сквозь промозглый ветер, будет представлять себя там, будет представлять себя равной им.
–Хотя, – Магда вдруг переменила тон, – Регар уже староват. Если он скоро умрёт, то твой Сколер может занять его место. И тогда он войдёт в совет Маары. Пусть хоть и палач, но…
Иас за день поняла, что так не будет. Её не стеснялись, и она услышала, что по этому поводу уже ничего не скрывается: Регар сам думал о своей старости и решил, что его место займёт Арахна, когда придёт к этому время. Но Магде Иас в этом не призналась. Коротко пожелав ей спокойной ночи, задремала, но снилось дурное: то ей рубят голову, то она рубит голову…
Магда же на следующий день пришла в Коллегию Обеспечения во всеоружии. Она выгладила и накрахмалила своё платье, выпросила зеркало у одной из воспитанниц и подвела губы (неровно и даже вульгарно) кусочком помады, найденному в дни ярмарки и припрятанному в ножке кровати, расчесала густые волосы (подарок природы!), подумав, оставила их без причёски и поспешила вершить судьбу.
Она улыбалась, хлопала глазками, как умела целый день и к вечеру уже получила лёгкую улыбку от советника Коллегии – Бертрана. Он был старше и искушённее, и сразу вычислил, что нужно этой девчонке.
Магда вернулась окрылённая, сказала Иас:
–Кажется, Луал и Девять Рыцарей Его на моей стороне! Один в меня влюбился!
–Поздравляю, – Иас выдавила улыбку. Она сегодня снова наблюдала за тем, чего не имела, и это держало её мысли сильнее, чем ухаживания Сколера. Палачи сегодня казнили, но вернулись дружно и весело, щебетали о том, что Маара заживёт спокойнее без заговорщиков, потом ужинали. Во время ужина Арахна и Сколер поменялись тарелками незаметно от Регара. Сначала Иас не поняла такой подмены, затем сообразила – на ужин сегодня была зелёная фасоль, которую Арахна не любила, но любил Сколер, вот и поменялись… Сколеру досталось две порции, а Арахна избежала её на ужин.
Правда Регар заметил перемену и отчитал без всякой злости, но с тревожной заботой, двух палачей.
–Овощи полезны! Арахна, так нельзя! Ты должна хорошо питаться! Сколер, не потворствуй ей!
–Больше никогда! – пообещал Сколер таким тоном, что было ясно – в следующую же фасолевую порцию он нарушит обещание, если не раньше.
–Лепен! – спохватился Регар, – ты почему их не остановил? Овощи полезны! Я думал, что хоть ты разумен.
–Фасоль не овощи, – меланхолично ответствовал Лепен, глядя на Арахну, – фасоль – трава.
Остаток ужина провели за спором: трава или овощи? Иас едва сдерживалась от смеха, глядя и слушая их, и заметила, как Арахна под шумок всё-таки избавилась от остатков фасоли, переложив её в тарелку самого Регара.
Но всего этого Иас не поведала Магде. Это был кусочек её света. И Магда не имела на него право. Одно дело – делить кровать, простынь и кусочек хлеба – это ничего, допустимо. Но делить счастье? Нет уж! Оно личное.
А Магда в следующие дни добилась всё-таки расположения Бертрана, и ликовала в наивности о том, что её жизнь приобретает краски. Бертран дал ей денег, подарил несколько простеньких браслетов, которые для Магды стали поводом для гордости.
–У тебя таких нет, – сетовала Магда, демонстрируя Иас браслеты, – я бы дала тебе поносить, но Бертран должен видеть, что я ношу его подарки.
Браслеты были простыми. Такие украшали руки Арахны в дни отдыха и вечерами. И несколько таких Арахна однажды вечером отдала Иас:
–Возьми.
–Это же ваши! – испугалась Иас, но Арахна поморщилась от «ваши». Вслух же сказала:
–У меня есть ещё, возьми.
Иас сжимала браслеты в руках, боялась надеть, порвать. Увидела бы это Арахна, долго бы смеялась: она сама швыряла их и срывала без всякой боязни. Но она жила. А Иас только смотрела на жизнь.
–Твой? – прищурилась Магда, глядя на браслеты. Она имела в виду Сколера, но Иас не поняла, подумала, что теперь Магда спрашивает про принадлежность и подтвердила:
–Мои.
–Твои? – Магда приподняла брови в удивлении. Тихоня Иас!
На следующее утро Магда устроила Бертрану скандал, от которого тот откупился с недовольством, преподнеся ей в дар серьги. Но похвастаться Магда не успела – в этот день Арахна заказала себе новую мантию и ещё несколько вещей, а потому отдала без всякого сожаления пару платьев, потерявших для нее ценность, Иас.
Магда почувствовала что проигрывает. Из жизни Сопровождения надлежало вырваться ей! И в следующий удобный момент Магда решилась на отчаянный шаг, надеясь, что после этого Бертран будет только её.
Но Магда плохо знала мужчин. Да и вообще людей. Хотя, откуда ей было знать? Она видела мир через мечты, через призрачные представления счастья и нарвалась.
Вернее, она не сразу спохватилась. Поняла, когда её начало мучительно тошнить утром. Под взглядом бледной Иас, расплакалась впервые, осознавая произошедшее.
–Иди к нему, пока Главы не узнали! – посоветовала Иас. – сама же знаешь, если разрешишься здесь, ребёнок продолжит твой путь.
Магда ослабела. Иас пришлось дать пощёчину подруге, чтобы привести её в чувство, и тогда Магда стала собой, набралась решительности, пошла на рабочее своё место для тяжёлого разговора, собралась с духом, и…
–И почему ты обращаешься ко мне? – Бертран был холоден. Ещё три дня назад он казался другим. Его глаза плели нежность, обещали счастливое будущее.
–Ну как? – растерялась Магда. – Это же твой ребёнок.
–Ты путаешь, – Бертран усмехнулся. – Я впервые тебя вижу.
Магда отшатнулась, как от новой пощёчины. Она не верила. Такого не могло быть! Она же ждала счастливого будущего! Она же хотела вырваться. Почему же этот человек, обещавший ей иную жизнь, теперь её топит?
–Я пойду к твоему главе! – Магда осмелела, когда воздух вернулся к ней.
–Не стоит, – Бертран был чужим. Совсем чужим, – на кону мое повышение и мне связи с такими как ты не нужны. Да и доказать, что он мой, ты не сможешь.
Магда побелела. Не помня себя, добрела до Коллегии Сопровождения, легла лицом в подушку, забыв про свои обязанности. Наставница заметила её удрученное состояние, спустилась, спросила в чём дело?
Магда кое-как рассказала. Слёзы душили её, она плакала, проклинала всю Коллегию и всех на свете людей. Но наставница строго выслушала её, затем велела каяться Луалу и Девяти Рыцарям Его.
***
–Что будешь делать? – спросила Иас тихо в последний вечер. Ей было жаль подругу. За две недели от страшного своего открытия она стала почти безумной. Она не приходила до поздней ночи, за что была бита хворостиной, на вопросы не отвечала.
–Ничего…– хрипло отозвалась Магда. Она исхудала, и лицо её изменилось до неузнаваемости. Худоба ей не шла. – Знаешь, это ведь несправедливо! Несправедливо так ошибаться! Никому я не нужна. Никто не желает связаться со мной!
–Ничего, мы справимся, – Иас убеждала подругу. – Ты и я выдержим!
Магда внимательно взглянула на Иас, и вдруг прорвало её:
–Мы? Да если бы ты на моих ошибках не научилась, где бы ты была сейчас? Крутишь там со своими палачами…подстилка! За браслеты да харчи! Тьфу! Повезло, что попала к тем, кто красивей ослицы никогда и не видел!
Иас захлебнулась от возмущения, слёз, обиды одновременно, но ещё попыталась спасти ситуацию, когда Магда её оттолкнула:
–Не трогая меня! Прочь! Не тронь!
Они забыли про тишину, но окрики наставниц, перепуганные шепотки соседок не имели уже значения. Магда вскочила и вывернулась от чьих-то цепких рук, выбежала на улицу. Иас осела на пол, не замечая рыданий. Упрёки Магды ранили её. Она находила их несправедливыми и никак не могла понять, что вдруг случилось с её всегда сильной подругой.
Ах. Если бы Магда знала только, что придётся пережить Иас! Если бы знала она, что Сколер в скором времени сам попадёт на эшафот к своим друзьям, что сама Иас будет в час его казни получать наказание, что останется она одна и затеряется в кипении рождающейся в залах заседания замыслов и крови…
Тогда бы она пожалела о словах, тогда пожалела бы она и Иас, и палачей, и всех, тогда стала бы сильной. Но в этот ночной час, в недобрый час, Магда не знала ничего. ей казалось, что только она испытывает горе и только она одна обманута жизнью, и что даже дурочка Иас близка к своему счастью, а Магда уже проигралась.
И эта мысль была неумолимой и страшной. Магда бежала до тех пор. Пока в боку не закололо, пока не в глазах не стало темно от ярости и усталости. Но бешенство не проходило. Магда огляделась и увидела реку.
Уставшая от себя, злая на всех, и почему-то больше всего на Иас, Магда в одно мгновение оказалась на мосту и…
Вода отрезвила её. Хлестанула по щекам, по горлу, по телу. Магда выдохнула:
–А…
От реки тянуло гнилью и чем-то ещё неприятным, едва уловимым. Магда пришла в себя. Холод вернул ей трезвость ума. Она рассердилась на себя, жажда жизни и молодость подняли в ней голову: ещё поборемся!
Магда усмехнулась сама себе, вспомнила ли историю безымянной воспитанницы, что отвоевала себе свободу, или просто чему-то своему? Нам этого уже не узнать. Но Магда твёрдо решила жить и поплыла к темневшему берегу.
Вода была холодная, но плыть было недалеко. Всего пятнадцать-двадцать гребков, сильных, жаждущих жизни рук, и вот, берег. И жизнь, и месть, месть. Месть! Всем мстить.
Раз…
Они ещё все увидят! Так нельзя сдаваться.
Два.
Главное, чтобы никто не узнал, не увидел.
Три.
Ребёнок! У неё будет ребёнок!
Четыре.
Девочка или мальчик?
Пять.
Они ещё увидят! Они ещё…
Шесть?
Что за…
Шесть? Ну же!
Луал, пожалуйста, что за чёрт? Почему так больно? Почему не чувствует нога? Что с телом?
Седьмой гребок Магда не сделала никогда. Нервное потрясение, ночной воздух, быстрый бег, холодна река и судорога – это плохие спутники для жизни. Магда захотела жить, но слишком поздно. Она барахталась, не в силах вздохнуть и никто не заметил её, как никто не замечал Сопровождения в кабинетах и в комнатах. Она умерла, до последнего цепляясь за воду пальцами, за жизнь, за несбыточное.
Она умерла, ненавидя несправедливость мира, ненавидя себя и не находя в себе сил для вдоха – ледяная вода слишком быстро наполнила горло.
Последней угасающей мыслью Магды было сожаление об Иас. Если даже Магда не смогла справиться, то что будет с ней?
А что будет и что стало с ней, мало кто знал в Мааре. Даже потом, когда Иас использовали, когда она имела вдруг
