откровенным. Сельдфигейзер, однако, наученный жизнью в подземном царстве, смолчал и на это.
–Будущего жаль его! – признал Мерихим. – Протекция не поможет, он опозорит меня, но ладно я, сам опозорится, карьеру свою порушит. А потом, когда спохватится, будет поздно!
Надежда хлестанула Сельдфигейзера по щеке. Он вдруг встрепенулся:
–Не порушит.
Мерихим осёкся, внимательно взглянул на него, пытаясь угадать смысл этой фразы.
–Не порушит, – повторил Сельдфигейзер. – Мы обязаны не допустить. Ты, потому что ты его родич, а я, потому что очень хочу получить тебя в должники. Мы поступим проще. Мы похвалим его подход, я подам прошение о переводе его в низшие чины, в свои отряды. Мол, так впечатлён, что прошу его под свою протекцию. А ты поддержишь. Век-другой перебесится, от воли тьмы не убежишь. Наш господин согласует, а с ним уже не поспоришь.
Мерихим приободрился:
–А как перебесится, мы ему новую протекцию составим и будет демоном!
–Некуда ему деться! – Сельдфигейзер щёлкнул пальцами. – Так, составляю прошение!
Он молниеносно сел за стол Мерихима, наплевав на то, что так с вышестоящими чинами поступать неприлично, выхватил пергамент, ловко обмочил перо в чернильнице и принялся записывать, повторяя написанное вслух.
–Я, Сельдфигейзер, демон второго ранга, повелитель отрядов смертей, наступивших в результате несчастных случаев или в результате взаимодействия с ядовитыми насекомыми, рептилиями и пресмыкающимися, в том числе отряда чешуйчатых…
–У тебя повышение? – Мерихим внимательно прислушивался к Сельдфигейзеру. – Я не знал про то. Что ты теперь ещё и насекомыми да змеями заправляешь.
–Да какое повышение! Оптимизация! Сокращение кадрового аппарата, – устало вздохнул Сельдфигейзер, – так… даю характеристику. Ну? Какой он?
–Умный, образованный, усердный…– спешно перечислял Мерихим и сам вдруг засмеялся.
–Врать нехорошо, – укорил Сельдфигейзер. – Давай не «умный», а «креативный», не «образованный», а «индивидуальный», не «усердный», а…
Сельдфигейзер задумался, пытаясь придумать ловкую формулировку, которую сложно было бы проверить.
–М…путь будет «делегирующий».
–Чего? – Мерихим обалдел.
–Тогда он будет не лентяем и раздолбаем, а творческой личностью! – объяснил Сельдфигейзер, ловко расписывая качества Карнивана. – так…на основании вышеизложенного, прошу перевести известного Вашему Темнейшству Карнивана в мои подопечные для обучения и…
–профессиональной переподготовки!
–Пойдёт, – одобрил Сельдфигейзер, дописывая строки. – Ох, редкий случай, когда несчастная латынь вобрала в пяти строках столько лжи!
На этот раз промолчал Мерихим.
***
–Это такая шутка? – вот теперь Карниван был серьёзен.
–Нет, это приказ. Видишь, кем подписан? – Сельдфигейзер услужливо ткнул в самый низ пергамента, где красовалась выжженная печать адского согласия. Воля Самого!
Карниван ещё раз прочёл приказ. По нему выходило, что его, за определённые черты характера и положительные отзывы Сельдфигейзера помещают под протекцию Сельдфигейзера и требуют от него хорошей работы.
Мерихим наблюдал за родичем со смесью раздражения и сочувствия. Его бесил этот мальчишка-вурдалак, но жалость побеждала и Мерихим убеждал себя, что тот перебесится и сам будет ещё благодарен.
–Это для твоего блага! – сказал Мерехим не то себе, не то Карнивану. Кого-то он пытался убедить больше.
–Какое зло я вам сделал? – спросил Карниван серьёзно. – Я говорил вам, говорил с самого первого дня, что не желаю быть среди подземного царства и карьеры вашей не желаю! Я хочу к людям, хочу смотреть комедии, играть в тетрис и мучиться от похмелья!
–Что такое тетрис? – не удержался Сельдфигейзер. Про комедии он слышал.
–Это такая игра…ну как вы кладбища уплотняете, составляя гробы друг на друга, – Карниван даже не взглянул на него.
–Так пойдём, я тебе покажу тетрис…– Сельдфигейзер оторопел. – И не надо к людям!
–Они нас ненавидят, – поддержал Мерихим. – Они нас боятся и презирают!
–И это лучшее, что они могут сделать! – Карниван почти кричал. Нервы, которые он тщательно маскировал под нарочитой развязностью, прорвали оборону хладнокровной маски. – Вы! Вы все… я вас тоже презираю! Я вас ненавижу! Вы не помните, что значит, быть человеком. Вы думаете, что можете решить за меня? Я к людям хочу! К людям! Не хочу я разгребать пыльные архивы и быть в царстве уродов…
Сельдфигейзер и Мерихим переглянулись.
–Но это твой мир!
–Нет!
–У тебя нет выхода! – напомнил Сельдфигейзер. – С Ним не спорят.
–Не спорят с Богом, – напомнил Карниван, – а с Люцифером спорят!
Сельдфигейзер схватился за сердце. Он не знал, болит оно на самом деле или нет, но если Люцифер услышит и придёт, лучше притвориться умирающим, авось и сжалится. А если нет, то надо умереть красиво, а это, как и всякий труд, требует репетиции и подготовки.
–Очнись! – Мерихим бросился к Карнивану, схватил его за грудки и тряханул, – очнись, ты губишь нас всех!
Карниван оттолкнул демона и вдруг улыбнулся так светло и чисто, что демонам стало не по себе.
–ты говоришь, что у меня нет выбора? – он взглянул на Сельдфигейзера. Тот на мгновение перестал изображать умирающего и приоткрыл один глаз. – Но, видишь ли, какая штука…выбор есть!
Он щёлкнул пальцами и Сельдфигейзер, отринув театральность, вскочил, на этот раз перепуганный ещё сильнее. Потому что нет в подземном царстве участи страшнее, чем кануть в Ничто, в беспросветную пустоту, где нет ни жизни, ни смерти, ни тьмы, ни света, ни даже мысли, чтобы осознать безнадёгу. Оттуда нет выхода.
И сейчас Карниван уходил в Ничто. Уходил в Ничто по своей воле. Стекленели его глаза, выцветала его кожа, и пустота, из которой потянуло беспросветной тоской, сжала желудок самого Сельдфигейзера, и он медленно осел на пол.
–Нет! мальчик мой! Мой мальчик! – Мерихим, в неприкрытом горе рванулся к Карнивану, но не сумел приблизиться, потому что Ничто ждало всех, и оно дохнуло на Мерихима предупреждением, отшвыривая его в глухом горе на тот же пол.
–Мальчик мой! – плакал Мерихим, забыв о том, что демонам нельзя рыдать.
Сельдфигейзер ошалело смотрел на растворяющееся тело, и ясно видел мертвеющее лицо Карнивана. Напоследок тот показал язык, заметив взгляд Сельдфигейзера. В памяти демона он таким и остался на вечность – с высунутым языком и издевательством, верный своему решению не оставаться в подземном царстве. Между жизнью в подземном царстве и Ничто, он выбрал второе, хотя больше всего хотел вернуться к людям.
–Этого не может быть…– прошептал Мерихим.
Сельдфигейзер смотрел, как сужается снова до точки жадное Ничто и не сдержался:
–Вот же ж…вурдалак!
