Скорбь

было лишь бы подняться пару пролетов вверх, свернуть налево и постучаться к целителям. Вот и всё! Жалкая малость и боль отступит.
Но многие годы назад Абрахам запретил себе исцеляться. Он твёрдо верил в то, что вся боль, проходящая через него, заслуженная, и знал, чем заслужил каждый толчок этой боли в своем же теле.
За предательство – с одной стороны, за богохульное служение магии – с другой, и за потерю всего самого близкого и значимого – самое сильное наказание! Маг, продавший душу, опрокинувший бога в природе своей, не смог защитить того, что ему было дорого! Цена этой магии? Далась она ему!
Абрахам знал свою ношу и не желал открывать ее никому, но всё-таки иногда и на него находило острое колкое чувство досады, что он живет в полном заточении собственных чувств, и не смеет разделить их ни с кем, а другие как-то беспечны, как-то проще переживают происходящее и живут же, живут! А он уж разучился и произвел страшное колдовство, не подчиняющееся законам магии и доступное даже людям: превратил понятие жизни в существование. Еда потеряла для него вкус, одежда блистательность, ценности роскошь. Не получая же удовольствия от того, что доставляло другим радость, Абрахам забился подальше, в маленькую комнатку, обставил ее по своей минимальной надобности и стал забываться в работе еще больше, чем прежде, когда в нем была еще жизнь.
И вот это уже нельзя было исцелить его собственным колдовством или микстурами в кабинете целителей. Эта зараза сидела в самом существе Абрахама, и медленно изматывало его, все больше и больше подчиняя беспросветной циничности.
Абрахам знал, что его упоение болью, это самобичевание длиной в остаток жизни не продлится долго и будет нарушено. Как всегда – ворвется эта Стефания, затараторит свои глупости, начнет докладывать о чем-то совсем незначительном – отвратительно! Отвратительна ее молодость, её радость и её беспечность. Сегодня она опоздала из-за какого-то пустяка, но как может она себе позволять эти пустяки?
Почему какая-то Стефания, переведенная из архивных отделов к нему в помощницы-прислужницы с уровнем заданий принеси-подай-понюхай, может позволять себе эти пустяки, а он – Абрахам, подающий когда-то надежды маг, а ныне лучший охотник церковников на всю магическую братию – нет?
Впрочем, Стефания – это еще не худший вариант помощника – в худших вариантах Абрахам понимал весьма и весьма значительно. Конечно, он знал, что Стефания докладывает Рене обо всём, что видит, но, нужно отдать ей должное, в отличие от других, она не лезет по ящикам и столам Абрахама в попытке выяснить что-то важное; во-вторых, ей стыдно.
Да, Абрахам отчетливо чувствовал её стыд, и видел, что она хочет даже признаться, пока есть еще безгрешность, пока она не наткнулась на какие-нибудь сведения, которые Рене всерьез сможет использовать.
«Стыдливая кроткая, пусть и не самая умная, но определенно старательная помощница», – Абрахам подумал так и решил, что пусть пока будет Стефания. Может быть, позже подвернется кто-то более удачный, или же Совет Церкви Животворящего Креста поймет, наконец, что Абрахаму удобнее работать одному.
Абрахаму не надо было открывать глаза и поворачивать голову, когда он почувствовал скольжение холодка из коридора и тихое подрагивание двери. Он знал, что это вернулась Стефания, но никак не отреагировал на ее появление.
Стефания тоже молчала. Это, в самом деле, была она, и, хотя впервые за последние пару недель ей было о чем сообщить (в чем Стефания даже дала себе клятву), молчание не было нарушено.
Абрахам этого уже не ожидал и заинтригованный открыл глаза и удостоил её взглядом, спросил:
–Чего молчишь?
–Вы сказали, что мне не следует говорить, раз я не могу сказать что-то стоящее, и что вы сами со мной заговорите, – Стефания опустила голову, ей было невыносимо смотреть в глаза Абрахаму, что-то было в них такое, чего не бывает у людей.
И очень напрасно она опустила голову! Если бы этого не было сделано, Стефания могла бы увидеть, как по лицу Абрахама скользнуло удовлетворение ее ответом! Да, впервые, впервые уже за многие годы, с того самого перехода, он был чем-то доволен!
«Дура, но не совсем безнадежна!», – подумалось Абрахаму, но он сохранил в своем тоне всю прежнюю силу и велел:
–Рассказывай.
Стефания, не решаясь поднять головы, рассказала, что изменений у охотников нет, о чем рассказали довольные, похоже, таким устройством дел, помощники.
–Изменений у них нет, потому что сидят и ждут, когда какой маг или ведьма себя в открытую проявят! Вот и вся их работа! – в глазах Абрахама сверкнула ярость, – дальше!
–Дальше…– Стефания сделала глубокий вдох, чтобы рассказать, – дальше советники попросили меня остаться.
–Тебя? – Абрахам оглядел Стефанию сверху вниз, затем снизу вверх, как бы ни решаясь поверить, что она вообще может быть чем-то большим, чем мебель в его кабинете.
–Меня, – упрямо подтвердила Стефания, – они спрашивали, нравится ли мне моя работа, не желаю ли я альтернативы…
–И как? – развеселился Абрахам. – Нравится?
Она позволила себе дерзость и подняла на него глаза, а затем, силой воли, которую ей пришлось в себе отыскать, заставляя глядеть в его лицо, ответила:
–Меня устраивает мое место!
Фраза была короткой, но голова Стефании после нее бессильно мотнулась, как будто бы, на самом деле, она произнесла монолог.
–О как…– на Абрахама внешне это не произвело никакого впечатления.
–Тогда они сказали, что дадут мне задание. Только мне, – продолжала Стефания, и голос ее дрогнул.
Конечно, она не рассчитывала на что-то по-настоящему стоящее, но ей казалось, что судьба дала все-таки шанс, возможность самоутвердиться и показать, что может и помощница, пришедшая из архивных глубин, чего-то значить.
Стефания даже на мгновение поверила, что ей дадут интересное и волнующее задание, а услышала она совсем другое:
–Мы просим вас составить списки уничтоженных Абрахамом за последний год магов и представителей магической общины. Реестр, понимаете?
Реестр! Сколько их она составила в архивах? Реестр охотников, реестр отчетности всех церковников перед советом,  пришедшие в услужение церкви и ушедшие из нее, реестр имен павших, реестр умерших, реестр рожденных, реестр с реестрами…
Тот вид работы, от которого она так усиленно пыталась сбежать, нагнал её! Нагнал, придавил коленом грудь и расхохотался:
–От судьбы не уйдешь!
Стефания заставила себя не плакать, но голос ее дрожал так, что даже охотник Абрахам воззрился на нее в удивлении. Она не позволила себе рыдать и переживать из–за его оскорблений и замечаний, многие из которых не имели смысла и были призваны лишь для того, чтобы не отступать Абрахаму из своего мирка…
Но она не дрогнула на этом еще ни разу, чтобы дрогнуть здесь и так.
–До какого дня? – спросил Абрахам спокойно.
Стефания посмотрела на него с удивлением и всякая жалость, сочувствие и милосердие оставили Абрахама, он догадался:
–Ты не спросила о дне сдачи?
–Они не сказали…– Стефания рассеяно нахмурила лоб.
–Дура! – Абрахам расхохотался бешено и яростно, – какая же ты дура! Они и не скажут никогда. Они никогда не говорят самого важного. Тебе дали задание, а ты даже не догадалась уточнить, когда его сдать!
Стефания залилась краской. Да, она почувствовала себя очень униженной, когда ей дали составление реестра, и забыла обо всём на свете. Абрахам прав – она дура!
–Ладно, – неожиданно мирно отозвался Абрахам, точно бы отвечая (а может быть, на самом деле отвечая, кто этих магов разберет, на ее мысли), – сдашь через два дня.
Он заставил себя встать, сквозь пелену еще не отпустившей его тело боли, дошел до своего стола, склонился к ящикам, и открыл один из них, щелкнув пальцами. Стефания молча наблюдала за его действиями, и действия не заставили себя долго ждать – Абрахам извлек из ящичка квадратную коробку, по прикидке Стефании – где-то десять на десять дюймов.
–Подойди, – кивнул он и Стефания, покорная всякому року своей судьбы, приблизилась к столу.
Охотник откинул крышку с коробки, и Стефания увидела четыре ряда карточек, разделенных между собой листами свернутой бумаги. Каждая карточка сама была тоненькой и содержала в себе лишь несколько строк информации.
Абрахам взял наугад одну и прочел с неё:
–Дело – «двести шесть-дробь один». Валькенбург, население около двухсот человек. Уничтожен вампир. Приблизительное число жертв – девять человек в возрасте от пяти до тридцати трёх лет. Уничтожен заклинанием жизни. подпись, дата.
Стефания выслушала с почтенным молчанием. Валькенбург ей не говорил ни о чем, да и вампиров она не встречала еще ни разу, так – пара мелких ведьм и магов, а вот остальная магическая братия – вампиры, оборотни, некроманты, нимфы и русалки – все это было еще ей знакомо только по рассказам.
–Прошлый год был урожайным на всякую шушеру, – объяснил Абрахам, вкладывая карточку на ее законное место. – В основном по мелочи – вампиры, заблудшие слабенькие маги и ведьмы. Четыре ряда – я думаю, даже ты можешь сосчитать! Это весь мой прошлый год. Тут почти триста карточек, триста дел. Не все были уничтожены…
Абрахам умолк на мгновение – это было его профессиональной раной. Несколько раз за прошлый год он едва не погиб, нет, такое и раньше бывало, но в прошлом году одно из смертельных ранений ему едва-едва не нанес вампир.
Вампиров Абрахам презирал. Он и охотился на них без азарта, в его представлении все они были глупыми, наглыми и отвратительно неловкими.
Впрочем, не только Абрахам презирал вампиров. Даже церковники сходились тут единодушно – тошнотворно! Абрахаму хватало легкого заклинания, чтобы лишить вампира скорости и уничтожить его, а церковникам пары зарядов энергии Животворящего Креста, чтобы разнести врага в клочья, или, если не повезет, сгинуть самим.
Именно по этой причине в прошлом году Абрахам не внял серьезности ситуации и тогда, во-первых, упустил своего врага, а во-вторых, едва не умер сам.
–Но читать даже ты умеешь! – закончил Абрахам, почувствовав на себе взгляд Стефании, ожидавшей в том же почтительном молчании продолжения. – Так! все дела должны быть на месте, в том же порядке, в каком я их тебе даю. Ясно?
Стефания кивнула, каким–то интуитивным чувством поняв, что говорить не стоит.
–Отсюда ты их не выносишь, – продолжал Абрахам, – ясно?
Стефания повторила кивок.
–Переписываешь без вопросов, не отвлекая меня…– Абрахам хмыкнул, – это все героически выглядит, но я не собираюсь отвечать тебе о каждом деле. Ну?
–Ясно, – согласилась Стефания. Ей было уже давно понятно, что вся ее жизнь – это пустое и серое существование, которое нельзя было изменить. Скука дней догнала ее даже в статусе помощницы охотника. Интересно было участвовать в поисках, на которые брал ее пару раз Абрахам, расщедрившись. А вот составлять реестр уничтоженных магических существ было совсем неинтересно.
Но Стефания была покорна и терпелива, потому что ей больше ничего не оставалось. Она села на выделенный ей стул, заняла самый краешек стола, а по другую сторону устроился Абрахам, склоняясь над своей картой – следы того, осрамившего его вампира, вели в Сарматские горы, но Абрахам хотел выучить карту наизусть, чтобы не прибегать к ней. Задетый за