Подъезд

пойми что, и это сопровождается головокружением и повышением температуры».
Андрей резко пришёл в себя ото сна. Это была очередная галлюцинация. Бечёвка не подвела. Тело болело от врезавшейся в него веревки. До утра оставалось около часу.
Андрей заварил кофе, надо было как-то проснуться. Горячий душ сильными струями разогнал кровь, сердце начало ровно биться, готовое к новому дню. Крепкий кофе придал уверенности и энергии для того, чтобы быстрее ветра проскочить три этажа вниз. Сегодня он дал себе слово, что попытается вновь пробраться в квартиру первого этажа, чтобы обосноваться теперь там, навсегда минуя необходимость передвижения по подъезду.
Первый этаж – самый близкий к выходу, открывающий возможность попадания в жилище через балкон, минуя подъезд, казался Андрею единственным возможным решением выжить в сложившейся ситуации. Он неоднократно предпринимал попытки залезть в открытое окно 37-й, однако, как только приближался к спасительному проему, здание непостижимым образом исчезало из поля зрения, как будто таяло в воздухе. Стоило сделать шаг назад, и оно вновь появлялось на том же самом месте, абсолютно реальное и вполне ощутимое. Это было ещё одной загадкой, которую Андрей силился разгадать каждый день. Он совершенно не помнил, кто именно занимал этаж, как исчезли эти люди из жизни дома, но ведь очевидно, что они были. Пытаясь вспомнить их, Андрей, как казалось ему, различал в сознании неясные образы и контуры, однако, как только пытался подобраться к ним ближе, чтобы тщательно разглядеть и запомнить, терял их в то же мгновение. Андрей полагал, что, если удастся вспомнить обитателей нижней части дома, ему удастся-таки проникнуть в жилые помещения первого этажа. Как только люди, жившие там, перестанут исчезать из его памяти, так же исчезать перестанет при приближении и часть здания.
Он спрашивал в ЖЭКе, но архив ЖЭКа сгорел в прошлом году при невыясненных обстоятельствах. Спрашивал у соседей по дому, однако никто не мог припомнить ничего, кроме той информации, что там действительно кто-то жил.
Из-за странного, загадочного и всеобщего провала в памяти, Андрею приходилось преодолевать ежедневно дорогу смерти, вырывая у недр зла, обитавшего в подъезде, каждый новый день, как награду. Он смотрел на лица скучавших вокруг людей и презирал их. Как можно было так пренебрежительно относиться к великому дару – целому дню на земле, который приходится отвоёвывать в жесточайшей борьбе с неизвестным притаившимся врагом. Презирал их и завидовал им.
Нет, сначала он, конечно, пытался пожить у друзей. Когда пропал сосед из 43-й, он даже домой возвращаться не стал, купил в магазине зубную щётку, смену белья, букет цветов и через час звонил в дверь старой знакомой. Анна была не то, чтобы хороша или умела расположить к себе. Но у нее было одно выгодное свойство: ни с одним мужчиной она не могла ужиться, а потому ее трёхкомнатная квартира всегда оставалась открытой для бывших кавалеров. Они навещали её, когда некуда было податься или просто по причине тоскливой пьяной грусти. Анна же была довольна тем, что все, когда-то покинувшие её, к ней же возвращались, чем доказывали её превосходство над соперницами.
Ему даже не пришлось выдумывать причину своего внезапного появления, цветов было вполне достаточно.
Анна жеманно приняла букет:
– А ты похорошел, я давно тебя не видела…
Андрей, действительно, за эти два месяца с начала странных событий, сильно окреп. Бросил курить и много времени посвящал физической подготовке. До этого он не мог и двух этажей пройти, чтоб его не начала одолевать одышка. Сейчас же он птицей взлетал к своей двери, практически на одном вдохе.
Иначе было не выжить. Выбор был небольшой: либо застрять в переходе и повиснуть на перилах, либо домчаться до квартиры, которая непонятно почему оставалась неподвластна этому, там, за дверью.
Хозяйка распахнула перед Андреем давно забытый мир уюта, спокойствия и женской неги. Ночью, перед сном он даже задумался: "А почему бы и нет?", – представляя себя в роли жениха. Во всяком случае, до тех пор, пока не прояснится ситуация с их подъездом.
Утомлённый и разнежившийся в безопасности он уснул.
Снился странный сон, будто его рвали на части тысячи одинаковых рук, ужас сковывал все члены, в ушах звенело. Однако, боль и ужас дробились на миллионы осколков, потому что весь он состоял из каких-то кусочков. Полностью себя обнаружить во сне было никак невозможно. Андрей только тем и занят был, что, продираясь сквозь уродливые видения, выискивал свои части, находя их в разных местах родного подъезда: где-то была рука, где-то нога, волосы нашлись под ковриком соседа из 45-й.
Он понимал только одно, нужно как можно быстрее найти и собрать себя целиком, чтобы покинуть проклятое место, пока удушливый, надвигающийся сладкий запах, не настиг его. Не хватало только глаза и нижней челюсти, как вдруг он понял: то, что настигало его и от чего он бежал, стоит совсем рядом.
Он замер, понимая, возможно, это его последние минуты, но верх взяло любопытство.
Андрей медленно стал поворачивать голову, борясь с собственным ужасом, чтобы обернуться и узнать, кто же преследует его.
Ещё немного и он увидел это…
Громкий крик пронзил воздух. Услышав его, он даже не понял, что кричит сам. Нечто смотрело прямо ему в глаза.
Андрей в ужасе вскочил на кровати: «Что? Что именно он увидел?!» Ведь это было что-то до боли знакомое, совсем родное, но почему, почему это так напугало его?
Он силился восстановить в памяти увиденный во сне образ, видение было где-то совсем рядом, на кончиках ресниц. Андрей почти уловил его, но каждый раз, приближаясь и чувствуя, что вот-вот узнает привидевшегося, он терял его.
Нервничая, стал расхаживать по квартире взад и вперёд, машинально поставил кофе, настроил душ.
Почему он так хорошо знает расположение всех комнат, откуда ему так хорошо известно, что и где лежит на кухне, кроме одного: где Анна?
Потому что он проснулся дома. Это было просто и элементарно. Но как он здесь очутился, ведь он прекрасно помнил вчерашний вечер: цветы, красный-красный борщ, другого Анна бы и не сделала, у неё все было на высшем уровне…
Неужели и это был сон? Неужели вчерашнего вечера не было?
"Что делать?" – заметался переполошенный разум, пытаясь вырваться из загадочного круга невыносимого фарса действительности.
Андрей потянулся к телефону. "Стоп! Куда ты собрался звонить? – задал он сам себе вопрос. – Анне? И что ты скажешь ей? Как дела? Был ли я вчера у тебя? А если не был?"
И тут Андрей в ужасе схватился руками за голову и почти взвыл:
– А вдруг был?!
Соседи справа глухо ударили в стену в знак того, что ранним утром не стоит напрягать голосовые связки так сильно. Они всегда делали ему замечание и всегда барабанили в стену, если к моменту их отдыха Андрей позволял себе хоть сколько-нибудь шума.
– Как вы достали! Моя квартира! Моя! Делаю что хочу! – Андрей схватил чугунную сковороду с плиты и со всей силы ударил по кафелю стены, разделяющей его с соседями из сорок пятой. Ещё и ещё раз. Плитка потрескалась в нескольких местах. Сковорода полетела в угол.
Андрей как-то оплыл и растёкся на полу, всхлипывая, как маленький ребенок:
– Там никого нет, их тоже нет, с кем, с кем я спорю? Я схожу с ума?
Соседи из 45-й были вполне милые люди: Оксана и Гоша. В принципе, не так уж и сильно они мешали. Просто были повёрнуты на здоровом образе жизни: не ели мяса, рано ложились спать.
Он однажды был у них дома. Все уставлено маленькими статуями будды. Комната пропахла благовониями. Детей у них не было, некогда, наверное, было: они постоянно мотались по всему свету, разыскивая учителей, которые приведут их к просветлению. Когда случалось встретиться с ними в подъезде, они смешно так складывали ручки у груди и немного кланялись. Кто только над ними не потешался за это. Потом, правда, так делать стали все.
Он прекрасно помнил то утро, когда Оксана, стоя внизу под балконом, уговаривала Гошу сбросить ключи от велосипедного замка. Тогда уже подъезд проглотил и Леночку, и соседей с первого этажа, поэтому Оксана боялась лишний раз подниматься за ключами, возвращаться – плохая примета. Гоша не сдавался, его очень многое смешило в этой жизни. Вот и в этот раз он потешался над женой, заставляя пройти несколько метров по ступеням наверх:
– В горы, значит, подниматься было не страшно, скорпионов жрать – пожалуйста… Что случилось – то?
– Ты сам знаешь, – выкрикнула снизу Оксана, понижая голос
– Что это я такое знаю?
– Ну? На весь двор сообщить?
– Хорошо, давай я, – сказал Гоша и крикнул, что было силы, – моя жена боится привидений!
Оксана отвернулась и быстро пошла прочь, оставив попытки воспользоваться велосипедом.
– Да погоди ты, сейчас я принесу тебе твои ключи! – крикнул Гоша и бросился догонять её.
Он, кажется, единственный, не боялся того, что живёт в подъезде.
Натянув наспех халат и взяв в руку ключи, побежал, перепрыгивая через ступеньку, вниз.
Один из прыжков Гоша не рассчитал и рухнул кубарем, пересчитав бетонные ступени всем, что имел, растянувшись у мусоропроводной трубы.
Там его и нашла через несколько минут Оксана, вернувшаяся, чтобы доказать мужу, что она вовсе не трусиха, и заставить его извиниться за обидные слова.
Андрей услышал крики в подъезде, в его дверь тут же заколотили. На пороге стояла Оксана.
– Гоша! Гоша! – кричала она, когда Андрей открыл ей. – Скорую, надо срочно. Ему плохо!
Андрей посмотрел в подъезд и увидел Гошу. Тот уже не смеялся и не шутил, на лице застыло изумление, рот слегка приоткрыт, брови приподняты, халат распахнулся, обнажив крепкий торс. Пояс халата чудным образом обвил шею.
Андрей метнулся к телефону в прихожей, начал набирать ноль три и вдруг понял, что разом, мгновенно и неестественно всё поглотила какая-то невесть откуда возникшая тишина. Только что в подъезде раздавались женские вопли и вдруг стихли, оборвавшись на выдохе. Он взглянул на то место, где только что была Оксана.
От нее оставалось не так уж и много: раскрытые от ужаса глаза и бледные контуры тела. Вся она как-то постоянно менялась, как будто утекала в трубу огромного пылесоса, расположенного сразу за ней.
Андрей с силой схватил то, что до этого было Оксаной, и рванул за волосы к себе, внутрь квартиры.
Удерживаемое в руке со вздохом упало на пол и с чавкающим звуком впиталось в ковёр.
Это было две недели назад, он помнил события того дня прекрасно. Но что же тогда стучало в его стену. Андрея осенила догадка: "Может быть! Может быть, это был только сон. Такой же мерзкий и противный, как сегодняшней ночью! А Оксана и Гоша просто уезжали в свою очередную Индию, и я не заметил, как они вернулись! Конечно! Конечно, так и есть, вся эта ахинея просто приснилась! Такого не может быть на самом деле!"
Андрей радостно выскочил в подъезд и стал трезвонить в 45-ю, готовый обнять и расцеловать того, кто ему откроет.
За дверью мешкали, и Андрей принялся стучать. Дверь от хлопков ладонью тут же открылась, и он прошёл внутрь.
"Нет, они не уехали. И этот чудовищный кошмар был не во сне, а наяву», – записал он в своем дневнике следующим вечером.
" В комнате было пусто, по-прежнему пахло благовониями. Я задел маленькую фигурку Будды, и