Телега с перебитым крылом

Салтыкова-Щедрина. Конечно, лицей имеет, по сравнению с обычной школой, свои преимущества: во-первых, тетрадей раза в три меньше, во-вторых,  начало занятий на час позже. Можно позже встать и, соответственно, позже лечь. А то, что рабочий день ночью заканчивается, по-видимому,  видовой признак любого учебного заведения: если  не совещания о  необходимости обеспечить рост успеваемости школьников к всенародному празднику, то научно-практические  конференции с демонстрацией старательно изготовленных учительницами папок, содержащих фантастические доказательства творческой активности всего школьного коллектива.

Подобные и иные «хронофаги» - пожиратели времени, по определению старой учительницы Марины, Олимпиады Антоновны, - призваны были с одной стороны, сократить жизнь тем, кто имел слишком высокий уровень амбиций и намеревался  осчастливить человечество умопомрачительными открытиями в педагогике; с другой стороны,  - помочь скоротать жизнь тем, кто не сумел наполнить ее достойным содержанием.

У Липочки (так именовала Олимпиаду Антоновну заглазно вся школа, и Марина – школьница  вместе со всеми) в классе над доской  вместо портрета вождя  висело изречение: «Самое дорогое у человека – это жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…» Сама  Липочка  отличалась суровостью в оценках и прямотой в высказываниях. У нее не было явных любимчиков.

Потом, в одной из полюбившихся  отставной учительнице-пенсионерке откровенных бесед с бывшей ученицей, Липочка проповедовала: «Любимые ученики – ошибочное в корне представление учителей, созданное умениями корыстно-преданных бездарей, цепляющихся за  каждую шерстинку  старшего  лидера стаи, чтобы оказаться в первых рядах. Использовав,  эти  «близкие» ученики  приходят к справедливому убеждению о ненужности  старого учителя (его духовные неисчерпаемости для них ничего не значили никогда, ибо они видели в нем то, что видели: материальную конечность оболочки, занимающей определенное место в пространстве; когда им станет не хватать пространства, они справедливо столкнут  объект, утративший  полезность в сфере материальной, на обочину). Ученики  трудные, даже кажущиеся дебильными, это чаще всего те, кто должен был бы занять место любимцев. Но фокус в том, что ЛЮБОВЬ – это  самое трудное занятие в мире. А мы упрямо ищем удовольствия. Любовь – понятие духовное, а мы его непременно низводим на уровень материи. Ну так -  так нам и надо. Потому  же   никого не  следует обвинять в  предательстве  либо корыстолюбии: оно типично – и все тут сказано».
       
Наоборот, к тем, кого Липочка  считала способными понять искусство слова, она бывала пристрастно требовательнее, из-за чего Марина в свои школьные года частенько не соглашалась с ней, но обычно помалкивала - побаивалась ее. А сейчас, оказавшись перед  новыми проблемами, выглядевшими неразрешимыми, Марина испытала острый приступ беспомощности и  попробовала приложить к Липочке создавшуюся ситуацию, однако   - не складывалось. С Олимпиадой Антоновной ни один Мика или Жора не посмел бы разговаривать так свободно и непринужденно, как с Мариной Васильевной.

Хорошо это или плохо? О доверительности отношений или о пренебрежительности к авторитету  учителя свидетельствует это положение, в которое поставила себя Марина Васильевна? Имеют ли право ученики претендовать на равенство с учителем, или права Алена Александровна, предлагающая не подпускать «это»  близко,  а после уроков хорошо отмыться  - и забыть все, как дурной сон?  

А ведь завтра ей предстоит опять весь день тренировать характер. Как дожить до выходных? Глаза слепо глядели в текст, мозг не воспринимал информацию.

Марина набрала привычный номер – у матери занято: важные переговоры с подругами.

Другой номер ответил сразу:
- Я вас слушаю.
- Олимпиада Антоновна, добрый вечер!
- Ах, Мариночка! Здравствуй, здравствуй, пропажа. Занята очень? Как дела, рассказывай.
- Много накопилось всего, по правде говоря. Если можно, я к вам в выходные заскочила бы, - Марина Васильевна  помялась, придумывая причину. – Посоветоваться.
- Ну, я советчик известный. А что случилось-то?
- Не то чтобы случилось…
- Не случилось, значит и не случится. Хотя кто знает, что лучше. Может, лучше бы случилось?
- Олимпиада Антоновна! Они меня не любят! – Марина всхлипнула. – Что мне делать?
- Во-первых, с чего ты взяла, что не любят? Во-вторых, это наша задача – любить. Помнишь, «любимый – на льдине, в коросте – любимый», ты наизусть учила в десятом классе. А уж нас любят ли, это их дело и их грех. Да и вообще,  проблема сложная – любовь. Христа любили (и утверждают, что любят), а оплевали и предали. А почитают того, кого боятся. По крайней мере, на нашем берегу.  Так что Кесарю – кесарево, а Богу – богово. Все идет по плану.
- Да, хорошо вам с высоты пенсии смотреть.
- Ладно, валяй в субботу, после обеда. Залижем твои раны. Чаю настоящего попьем. Договорились?
- Спасибо! Значит в субботу. До свидания.

Марина взглянула на часы: господи, одиннадцатый час! Наталье пора быть дома. Пойти приготовить что-нибудь перекусить.

Наташа вошла, как всегда, стремительно:
- Мама? Как дела? Я джинсовку надевала, ничего? Есть хочу ужасно. Можно курицу разогреть? Тут записка в дверях была. Тебе. – Наташа носилась из комнаты в кухню, что-то брала, клала, включила телевизор, убавила звук. В доме как будто сделался сквозняк, Марина проверила входную дверь -  заперта. С Наташей в дом ворвалась струя свежего воздуха, и, несмотря на позднее время, Марина расхотела спать. Даже появилось  желание готовиться к урокам. Марина залюбовалась своей  удивительной  Наташей, в которой энергия  била через край. Люди находят, что мать и дочь похожи. Мысль об этом обнадежила и придала сил.

Марина развернула записку. «Марина Васильевна! Жаль, что Вы несмогли сего дня выслушать меня. Очень прошу Вас найти для меня время в субботу. Ваш любящий ученик».

Сборник стихов опубликовал, а «не» с глаголами пишет слитно – устойчивый навык, с которым Марина Васильевна безуспешно боролась. А для чего разделил «сего дня»? И главное, называет себя ее учеником!

Вот она, правда.

- Мама, что за кич? «Алмазные подвески» на газетной бумаге. Слушай пёрл, -  Наташа старательно произнесла «пьорл»). - «М’Арина, как тебя назвать? Ты мне и бабушка и мать!»

Наталья захохотала так, что в стену громко ударили: «Приглуши телевизор!»

Правда, затмевая красивую фальшь заголовка «Алмазных подвесок» и подписи под запиской «любящего ученика»,  приобретала черты откровенной насмешки.
       
 Марина решительно шагнула к книжному шкафу, вытащила том «10 писем и 100 стихотворений» единственного своего верного друга, А.С.Пушкина, за коричневой коленкоровой  обложкой которого таилась спасительная фляжка с початым коньяком (спасибо, коллеги из прежней школы в День учителя навестили). Капнула  осторожно в бокал себе и оглянулась на Наталью:
- Будешь?  
- О кей! Мне можешь побольше. В качестве снотворного. Мне завтра ко второй паре. «И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет»? - улыбнулась Наташа. - За что  или против чего мы пьем? – Она опять удивляла Марину, не успевавшую замечать, что дочь взрослеет.
- Ясное дело, за искусство!
- Мамочка! Хватит за искусство! Давай за жизнь. Простую. И  красивую. Чтоб хватало времени на сон  и денег –  на косметику. И давай кота возьмем! Он будет у нас  добро и любовь символизировать. А то мы друг друга  не успеваем любить. А кот – он всегда на месте сидит и любовь его всегда к услугам. Выпьем.
- За кота? – задумалась погрустневшая Марина.
- За нас, мамусенька, моя маленькая мамуля. За нас и нашу любовь и дружбу. Вместе мы сделаем все. И мир еще узнает истину. Только не отчаивайся и не спеши. Будем здоровы!

Дочка выросла. Она понимала мгновенно все то, над чем Марина безуспешно билась долгими часами. Она знала, что надо делать сегодня. Она отвергала не искусство. Она отвергала приверженность к тем старым оценкам действительности, которые хранило в своих архивах каждое сокровище из прошлой жизни человечества. Да, античность прекрасна, но, следуя ее принципам, можно дойти и до того, чтобы избавляться от слабых, сбрасывая их со скалы. За неимением скалы, можно придумать синтетические заменители. Во всем ведь важен сам принцип действия.  Так же  высоко значение Средневековья. Однако вспомним святую инквизицию и содрогнемся. Так  же можно оценить и Просвещение с его гениальными открытиями в духовной сфере и кровавой действительностью в сфере материальной истории.

Секрет -  в чистоте взгляда. Как у Наташи. Она умеет отделять мух от котлет, как сегодня принято говорить об альтернативе.  Только ли?

Да, Марина Васильевна, учитесь, учитесь у молодежи, не знающей уныния, не опускающей крыльев, умеющей отделять дух от материи и материю от  обычного барахла. Правда, добро и красота – это все хорошие слова. Никто не спорит. Но вот Наташа произнесла тост «за любовь и дружбу». И сердце оттаяло.  Не бойтесь, Марина Васильевна, любви! Она – сама правда. Ничего, что ошибки случаются, без борьбы со злом не бывает добра. А красота – это то, что возникает в результате. Так что засучивайте рукава вашей ковбойки – и за дело! Ведь завтра вот-вот наступит.