– Да куда уж мне угнаться за Вами в деле ожидания. Я, может быть, уже почти месяц кой-кого ожидаю, и то молчу себе в тряпочку, – парировал выпад Вован.
– Ну ладно, хватит любезностей на сегодня, – полосатый встал со скамейки и протянул руку. Они затрясли друг друга. Было заметно, что оба довольны встречей.
– Куда идём, ко мне? – более миролюбиво спросил Вован.
– А может куда-нибудь на природу? – предложил полосатый, – погода хорошая, не холодно.
И действительно, было начало сентября, погода оставалась по-летнему тёплой и сухой, об осени можно было догадываться только по желтеющим кое-где листьям.
– Может из дома чего взять? – спросил Вован.
– У меня всё с собой, – успокоил его полосатый.
– Тогда пошли. Знаю я тут одно место. А чего у Вас там? – Вован покосился на пакет.
– Да я тут это…, решил попробовать тропических напитков, – полосатый раскрыл ручки и Вован увидел большую красивую бутылку с коричневато-жёлтой жидкостью, на которой он успел прочесть название иностранными буквами Tequila.
И собутыльники пошли в посадку, которая находилась совсем недалеко, минут пятнадцать неспешным шагом. Они шли и болтали о несущественных вещах, так, трёп ни о чём. А между тем Вована так и раздирало неуёмное желание спросить о самом главном, о том, что не давало ему покоя последние три недели. Но приходилось сдерживать себя, законы приличия диктовали свои условия поведения. И внутренне борясь с этим несоответствием, он отвечал на реплики полосатого рассеянно и как-то невпопад. Что не прошло мимо внимательных глаз его собеседника.
Расположились они, значит, за гаражами возле глубокого оврага, по дну которого оживлённо журчала небольшая речушка с говорящим названием. В низине бил родничок и местные жители протоптали к нему капитальную тропу в зарослях диких трав. В виду удалённого окраинного расположения и непригодности данной местности к многоквартирному домостроительству постройки здесь носили малоэтажный и редкий характер. На самом верху одного берега этого оврага располагался гаражный кооператив, а по другую сторону тоже поверху возвышался и постоянно издавал громкий монотонный гул мелькомбинат. С его стороны почти возле самой речки жались несколько частных домиков. Было не совсем понятно, как жители этих построек выдерживали круглосуточный гул этого промышленного монстра, привычка, наверное.
Со стороны гаражей отдыхающие оборудовали место для пикников. Там имелся импровизированный мангал из кирпичей, самодельный столик и пара брёвен под скамейки. Это место было популярно у местных жителей, поэтому пришлось немного потрудиться и убрать мусор, который оставили недавние посетители. Вован быстренько раздобыл дров и разжёг костёр, а полосатый сервировал стол. Кроме текилы в пакете оказалось несколько лаймов, соль, хлеб, оливковое масло, кетчуп, сосиски и одноразовая посуда.
Пока костёр разгорался и набирал силу, они попробовали экзотического напитка. На вкус он оказался немного странным, но с солёным лаймом вроде как ничего. И долгожданная встреча двух высоких сторон стала потихоньку перетекать в неспешное, приятное русло. Поначалу Вован беспокоился, что после водки он совсем окосеет от текилы, но заморское пойло подействовало на него успокаивающе и даже несколько отрезвляюще.
После третьего стаканчика с долькой солёного лайма Вован взялся жарить сосиски на костре. Сок и жир вытекали из треснувшей от жара оболочки и шипели на раскалённых углях. На запах потянулись гаражные собаки. Они уселись неподалёку в рядок и терпеливо ожидали своего часа. В этом отношении эта публика была хорошо воспитана, никто не наглел, никто не пытался чего-то стащить втихаря. Богатый опыт общения с отдыхающими научил местную фауну терпению и деликатности.
– Сидят прям как на параде, – показывая на разномастный строй, сказал полосатый.
– Да уж, дисциплина, – ответил Вован, разглядывая знакомые морды.
В гаражной стае преобладали в основном экземпляры чёрно-бело-серой масти. Вован их всех хорошо знал, потому как частенько ходил через гаражи и иногда подкармливал их. Но вдруг его взгляд задержался на незнакомой суке рыжей масти. Была она в собачьей очереди с самого конца, видимо прибилась к стае совсем недавно и в собачьей иерархии занимала низкое положение, да и вид имела какой-то встревоженно-жалкий. Он некоторое время рассматривал её, а потом повернулся к полосатому и уставился на него вопросительно.
– Вы что-то хотели спросить? – участливо осведомился тот.
– А так ли уж невинна та «сука рыжая с ободранным хвостом»? – безо всякого предисловия поставил вопрос ребром Вован, – или она сама себе и устроила эту собачью жизнь?
– Вы совершенно правы, – как ни в чём не бывало, невозмутимо ответил полосатый, – именно она сама и есть создатель и главный архитектор всех своих бед и несчастий.
Вот так странно продолжился их разговор, который был прерван почти месяц назад. Как будто не было этих нескольких недель молчания, не было той долгой паузы отвлечённого забвения и тишины. Создавалось такое впечатление, что они только пять минут назад закончили свой прошлый спор и ненадолго отвлеклись на что-то другое, а теперь просто возобновили его с новой силой. Звучит странно, но так оно и было. Ничего не стёрлось из их памяти, ничего не забылось, остались даже прежние интонации.
– Обоснуйте, – настаивал Вован.
– Непременно, – не стал упираться полосатый, – но давайте сначала отведаем ваших сосисочек. Вован снял с огня две самые зажаристые и разложил по тарелкам. Запах пошёл просто закачаешься. Сосиски слегка шкварчали и он быстренько залил их кетчупом. Они выпили и стали есть. Было очень вкусно. Даже сам Вован после хорошего застолья у жены ел с большим аппетитом.
– Хорошо то как! – причмокнул полосатый, – вот умеете Вы, Вениамин, порадовать гостя, расположить его к душевной беседе, наполнить серую неказистую жизнь простого командировочного хмыря аппетитным и вкусным содержанием, – добавил он иронично, собирая кусочком хлеба остатки кетчупа с тарелки.
– Но, но! Попрошу без грубой лести, – строго ответил Вован, – к делу, профессор, к делу, – задал он чёткое направление разговору.
– Ну, к делу, так к делу, – полосатый вышел из состояния неги и удовольствия и принял деловой вид, – итак, в прошлый раз Вы точно подметили, что стишок этот был не совсем о собаке, а скорее даже наоборот, совсем не о собаке, то есть о человеке. Но позвольте Вас спросить, а что есть человек, что он из себя представляет, как явление, как форма бытия, как сущность?
– Интересный вопрос, – задумался Вован, – существует много разных версий происхождения вида: человек создан по образу и подобию Божьему, теория естественного отбора Дарвина, инопланетяне, вселенский разум, – начал он перечислять, загибая пальцы на руке, потом махнул ею, – да и ещё с десятка два всяких экзотических версий. Но вот что из этого выбрать?
– А что, если и не надо ничего выбирать, если все эти версии в какой-то степени верны? Ведь вопрос заключается не в том, как появился этот феномен, а в том, что лежит в основе такого явления, как человек. Что движет им, что руководит его поступками и желаниями, что направляет его помыслы и стремления? Кто пишет и реализует программу жизни человека? Кто эти поводыри и безжалостные диктаторы его психологии и поведения? Кто является Творцом, кого называют Богом или Создателем авторы всех этих теорий происхождения человека? – полосатый дожевал сосиску и вытер салфеткой руки, – вот, к примеру, если взять за Создателя природу, то получается, что человек есть животное. У него и правда все признаки такового: и инстинкты, и строение тела и днк, схожее с днк других обитателей планеты. Но, ведь что-то его отличает от других видов, не правда ли?
– Может быть разум? – предположил Вован.
– Совершенно верно! Именно эта способность выделяет человека из общей массы животного и растительного мира. И если отталкиваться от этого важнейшего аспекта, то можно взять в качестве Творца какую-то другую силу. Ну, например, Бога, или Вселенский Разум, или инопланетное вмешательство. Вы согласны?
– Скорее да, чем нет, – уклонился Вован от прямого ответа. Честно говоря, он ещё не совсем разобрался в хитросплетениях мысли собеседника, поэтому и осторожничал.
– Ну и прекрасно, – выдохнул полосатый, – а сейчас давайте промочим горло и закусим. Вован снял с огня ещё пару горячих сосисок, а полосатый тем временем разлил текилу по стаканам.
– Ну, за понимание, – провозгласил он тост. Они выпили и принялись с аппетитом жевать горячие сосиски.
– А всё-таки прав был профессор Преображенский, «культурный человек должен оперировать горячими закусками», – процитировал Вован известного литературного героя.
– Это точно, полностью с ним согласен, – аппетитно жуя, отозвался полосатый, – но вернёмся к делу. Итак, мы сошлись на мнении, что человек есть животное, но животное не простое, а разумное. Тогда получается, что у него как минимум два создателя – природа и какая-то другая или другие высшие силы. Вот в этой двойственности и сокрыта причина всех проблем. С одной стороны природа с её непреложными законами и животными инстинктами, а с другой стороны некие загадочные силы с разумным аспектом человеческого бытия. И если совсем уж просто, то это конфликт спинного мозга (животные инстинкты) с головным мозгом (разумом), – полосатый сделал паузу и ожидающе посмотрел на Вована, тактично давая тому возможность поучаствовать в развитии мысли.
– Ну, с природой и инстинктами более менее понятно, – после долгой паузы, наконец, отозвался Вован, – но вот что касается этой загадочной высшей силы и разума – сплошные потёмки и недопонимание. Что это за сила такая, откуда она взялась, что она хочет от человека и зачем вся эта кутерьма с разумом? Вот, к примеру, звери всякие с насекомыми и прочими головоногими моллюсками. Живут себе преспокойненько, размножаются, едят друг дружку и никаких внутренних конфликтов и противоречий не испытывают. А человеку откуда такая немилость и маета с этим разумом и прочими ограничениями, сильно осложняющими ему жизнь? Как-то это всё непонятно получается.
[justify]– Вопрос этот, конечно, очень интересный, – немного подумав, сказал полосатый, – но давайте мы его пока отставим в сторону, а поищем сейчас ответ лучше вот на какой вопросик: «А что есть разум, как вы себе представляете это явление, или дар, или проклятие (это уж кому как), какой смысл Вы вкладываете в это
