Гулливер, любовь и приключения.

ветром. Но за островами Зеленого мыса нас застигла ужасная буря. Не выдержав напора ветра рухнула одна из мачт, вышел из строя руль и наш корабль несколько суток носило по воле ветра и волн. Несмотря на хорошие мореходные качества, судно дало течь и все мы выбиваясь из сил откачивали воду из трюмов. Наконец стихии сжалились над нами, ветер стих, сквозь лохмотья туч выглянуло солнце и на горизонте показался одинокий скалистый остров.
Кое-как починив руль мы подплыли к нему и вошли в одну из бухт. Проплывая мимо голых, совершенно лишенных растительности берегов мы обратили внимание на небольшие белые холмики непонятной природы, резко выделявшиеся на фоне серых камней. Наиболее зоркий из нас марсовый Майкл Богач утверждал, что это груды костей, среди которых видны и человеческие черепа. Но проверку этого сообщения и высадку на остров нам пришлось отложить до следующего дня.
Заделав течь, с наступлением темноты, вся команда совершенно обессиленная легла спать прямо на палубе. Ночь прошла спокойно. Но на рассвете я проснулся от топота ног и криков. Сквозь полусон, в предрасветной мгле я увидел, что всю палубу заполнили странные существа. До пояса это были женщины, а ниже блестел чешуей рыбий хвост. Иначе говоря, это были морские русалки или как их еще называют моряки – сирены.
Ловко передвигаясь по палубе они сразу по нескольку набрасывались на спящих товарищей, тащили их к борту и сбрасывали в воду. Недалеко от меня, двое русалок схватили юнгу, общего любимца маленького Джона. Шустрый малый выхватил нож и ударил одну из них в грудь. Брызнула красная кровь. Но Джону не удалось спастись. Вторая сирена прокусила ему горло.
Это окончательно привело меня в чувство и я вскочив на ноги бросился к ближайшей мачте. Одна из русалок успела вцепиться мне в ногу. Но я второй, свободной ногой сильно ударил ее по голове, вырвавшись взлетел на мачту и остановился только на безопасной высоте. На палубе, в живых, оставлся один Мак-Дональд, шотландец, здоровенный парень, бывший известный в Эдинбурге кулачный боец. Своими огромными кулаками он дробил челюсти и ударами в голову убивал наповал наседавших на него полуженщин-полурыб. Мы, наблюдавшие за сражением с мачт, ничем не могли ему помочь и после того как он наступил на хвост одной из русалок, поскользнулся и упал морские твари сразу же облепили его и с ним было покончено. Разделавшись с командой на палубе, на мачты взобраться они не рискнули, русалки собрали тела погибших подруг в кучу, сели вокруг них и начали петь раскачиваясь из стороны в сторону. Я бы не сказал, что голоса у них были очень неприятными, но утверждать будто-бы их пение может завлечь моряков на гибель было-бы большим преувеличением. Впрочем, я далек от мысли обвинять тех кто утверждает обратное во лжи. По-видимому, это были русалки другой породы.
Напавшие на нас русалки походили на нарисованных художниками со слов видевших их моряков. Кожа и волосы у них были голубовато-зеленого цвета, под цвет морской воды, но пальцы рук заканчивались длинными когтями, а изо рта торчали две пары изогнутых клыков – верхние и нижние, безобразившие их лица. Когда я рассказываю друзьям о своих приключениях, то всегда находятся скептики неверящие моему описанию сирен, тогда я демонстрирую клыки собранные мной в том месте где бился за жизнь Мак-Дональд и икру своей левой ноги на которой сирена на всю жизнь оставила мне память о своих острых когтях.
Я и мои товарищи сопаской слезли с мачт. В живых нас осталось семеро, считая меня и капитана. Вся палуба была забрызгана кровью и посыпана рыбьей чешуей. Мы подняли паруса, вышли из бухты и поспешили отплыть от злополучного острова. Один из нас, ирландец О.Нил, человек со странностями, заявил, что из абсолютно достоверных источников ему известно, что русалки перед тем как съесть свои жертвы насилуют их. Эта выдумка, несмотря на трагичность нашего положения, вызвала общий, долго не умолкавший смех и шутки, поскольку невозможно было себе представить чем эти полурыбы могли бы изнасиловать бравых матросов.
В открытом море судно снова дало течь с которой мы уже не в состоянии были бороться. Ночью трюмы настолько наполнились водой, что нам пришлось сесть в щлюпку и отплыть подальше от тонущего корабля.
Мы не знали где находимся и с какой стороны ожидать ближайшую сушу, поэтому не стали тратить силы и отдались во власть течения. Довольно быстрое оно двое суток носило нас часто меняя направление, пока мы не увидели полоску земли. Тогда все дружно взялись за весла и проведя шлюпку через проход в рифах причалили к берегу покрытому мелкой галькой и песком, в ста метрах от которого виднелся лес.
Первым делом мы нашли ручей и вдоволь напились чистой воды. Затем наелись кокосовых орехов, росших здесь в изобилии. Не найдя следов людей, спутники решили отдохнуть в тени раскидистого дерева.
Я задремал, и открыв глаза от тревожного ощущения, что нас кто-то внимательно разглядывает, увидел группу из нескольких десятков созданий отрезавших нам путь в лес. – Опять сирены. На этот раз нам конец. – мелькнула у меня мысль. Но присмотревшись успокоился. Это были настоящие женщины. Из под платья до колен, на манер древнегреческих туник, у них виднелись загорелые ноги.
После настороженного молчания, одна из женщин вышла вперед и подойдя поближе обратилась к нам. К своей радости я понял ее речь – она говорила на искаженной латыни, - и перевел ее слова друзьям.
- Путники, вы в стране амазонок. Приветствуем Вас и просим к себе в деревню.
Нам пришлось принять их приглашение, подкрепленное видом копий и коротких мечей которые они держали в руках, и мы последовали за амазонками.

Глава третья. Первый день в деревне.

Сначала мы шли вдоль берега моря, а затем круто свернули в лес. Нижний ярус леса густо зарос колючим кустарником, но благодаря множеству прогалин и полян мы продвигались без особого труда. Не было видно никаких признаков протоптанных людьми троп и амазонки ориентировались по известным им одним приметам.
Во время перехода мы впервые столкнулись с весьма своеобразным поведением островитянок. У них не принято скрываться от мужчин в укромных местах чтобы справить естественную нужду. Они останавливаются и мспражняются прямо на месте. Сначала мы думали, что таким поведением женщины хотят нас завлечь, но видя с каким непринужденным и неприступным видом они делают это у нас на глазах, мы сами стали поступать таким же образом. И только капитан у которого свело живот от недозрелого кокоса, чтобы не уронить своего авторитета, несколько раз бегал прятаться за кусты. Но к его большому возмущению и к развлечению команды ему и там приходилось опорожняться под настороженными взглядами нескольких амазонок, у которых попытки капитана укрыться вызывали подозрение.
Часа через четыре мы услышали шум прибоя и сквозь поредевшие деревья снова увидели море. А выйдя из леса попали на запущенную дорогу ведущую в деревню. На окраине которой столкнулись с дюжиной девочек разного возраста, почти голых, перемазанных глиной, с интересом следивших за дракой собак и свиней. Небольшие, лохматые собаки, родственники наших дворняжек с яростным лаем нападали на серых, свирепого вида свиней пытаясь схватить их за ноги или за хвост. Те же сгрудившись, в свою очередь, отвечали шавкам грозными выпадами, стараясь поддеть их острыми, изогнутыми вверх клыками. Сражение было настолько яростным, что мы остановились опасаясь как-бы не досталось и нам, но проводники быстро согнав с дороги и животных и зрителей освободили путь в деревню. Позже я узнал, что это зрелище является излюбленным у молодых островитянок и как считают взрослые воспитывает у них мужество.
Миновав несколько десятков глинобитных хижин, рядом с которыми хлопотали женщины и копошились детишки, наша группа достигла центральной площади. Видно было, что когда-то она имела форму прямоугольника, а сейчас из-за затоптаных углов стала овальной.
Нас разместили в большой круглой хижине, покормили и оставили одних, разрешив выходить во двор – на этом и кончалась вся наша свобода. Я вышел подышать свежим воздухом и долго любовался великолепным звездным небом. Судя по созвездиям остров находится в северном полушарии, недалеко от экватора.
Мы долго не могли заснуть и пытались разобраться где находиться страна амазонок и почему здесь одни женщины. Самым правдоподобным было то, что все мужчины на войне или на охоте. Но это не объясняло почему не видно стариков и мальчиков. Кто-то пустил слух, что это как раз и есть та страна которую испанцы называют Эльдорадо и что здесь полно золота. И хотя для этого не было никаких оснований, все сразу же в него поверили и растащили металлические предметы которые нашли в хижине и во дворе надеясь, что они золотые. К нашему разочарованию на следующий день мы убедились, что все они из железа, бронзы или меди. И конечно было сказано много слов о привлекательной внешности амазонок и об их заманчивых формах, проглядывающих сквозь тонкое полотно платья. Здесь все без исключения сходились на том, что нас ожидают любовные приключения.
Заснули мы только под утро, но амазонки дали нам выспаться и вошли в хижину когда большинство из нас уже пронулось. После легкого завтрака из фруктов нас повели вкупальню по дорожкам, которые в центре деревни были прямые и одни из них шли с севера на юг, а другие с востока на запад. Рядом с деревней протекала небольшая речка с мутной водой и множеством обитавших в ней зеленых водяных змей, подозрительного поведения. Поэтому жители деревни соорудили из большого числа толстых бамбуковых трубок настоящий водопровод забиравший чистую воду в источниках, в миле от деревни, у подножия невысоких гор, и подводивших ее к бане.
И вот, когда мы нежились под горячим солнцем и струями прохладной воды, смывая с себя и содежды корку соли, которой покрылись за последние несколько дней, к нам подошли молоденькие амазонки. Они остановились, сбросили с себя всю одежду и остались стоять голыми опираясь на копья и рассматривая нас безразличным взглядом, хотя за безразличием иногда проскальзывало затаенное любопытство. Амазонки были такими соблазнительными и стояли так близко, что нас тянуло хотя бы потрогать их руками. И мы бы так и поступили, если бы не вид их копий. Единственное, что мы могли себе позволить и что, по правде говоря, произошло помимо нашей воли так это то, что у всех нас встали члены.
В стороне, уже давно сидела и наблюдала за нами группа женщин. Когда девушки разделись, эти женщины начали что-то оживленно обсуждать. Вскоре стало ясно, что их внимание сосредоточилось на мне, а точнее – поскольку я ничем другим не отличался от товарищей – на моем пенисе, размер которого намного превосходил размеры аналогичных органов моих спутников.
Постояв, девушки оделись и ушли, а мы просушив одежду и вернувшись в хижину, до вечера играли в кости на пока не найденные сокровища Амазонии. Разговоры вертелись вокруг женщин. День подтвердил, что в деревне нет никаких признаков особ мужского пола.
Во второй половине дня в деревне началось оживление. Было видно, что амазонки готовились к какому-то событию. По версии