Гулливер, любовь и приключения.

появилось даже и мысли обратиться к ним за помощью. Наспех порывшись в ворованном – на мою шкатулку они не обратили внимания – стражники допили вино и бросились в догонку за преступниками. Я же, когда затихли их шаги, выбрался из убежища, пробежал через комнату к выломанной двери и спрыгнув с нескольких деревянных ступенек оказался на заросшем бурьяном пустыре.

Глава двадцать вторая. В гостях у гетеры.

Начинало темнеть. Я стоял за подгнившим забором, отдирая от одежды приставшие колючки, и сквозь широкую щель между досками смотрел на мощенную булыжником улицу.
Мимо уже прошло несколько прохожих, но их физиономии не вызвали у меня доверия. Наконец я увидел то, что мне было нужно – молодую, симпатичную женщину с пышным бюстом и в маленькой изящной шляпке с искусственными цветами. Она приближалась стуча каблуками и шелестя накрахмаленными юбками, и я выйдя из-за укрытия начал кричать и махать руками, чтобы привлечь ее внимание.
Женщина прошла мимо, но вдруг, все-таки услышав мой призыв, когда я уже не надеялся на это, повернулась и уставилась на меня удивленными голубыми глазами. А наклонившись поближе и выслушав мои объяснения поняла кто я такой и ответила, что завтра отнесет хозяину. Сегодня уже поздно. К тому же у ней есть дела, и придется мне погостить эту ночь у нее, перспектива чего, по правде говоря, меня больше привлекала чем возвращение на постоялый двор. Добрая бробдингрегская самаритянка посадила меня за лиф, себе на теплую, мягкую грудь, где я пригрелся и задремал.
Эта женщина была настоящей доброй самаритянкой. Она не только погрела меня на груди, но придя домой, посадив на стол, покормила и угостила хорошим вином, которое я пил за ее здоровье из наперстка.
Разомлевший на груди, сытно поевший и захмелевший от вина, видя рядом с собой одетую по домашнему, привлекательную женщину, смотревшую на меня большими, отражавшими свет свечки глазами, задумчиво вздыхающую, я ни сколько не сомневался в том, каким будет продолжение и готовился провести ночь в жарких объятиях спасительницы. Но к великой досаде услышал тихий стук и женщина посадила меня на шкаф. Она открыла дверь и впустила рослого бробдингрегца с лихо закрученными усами. Не теряя времени даром молодец обнял гетеру и повалил ее на постель. Он залпом выпил стакан вина и скинув с себя всю одежду лег на любовницу, начав заниматься тем, чем несколько минут назад надеялся заняться я сам.
Но и его счастье продлилось недолго. Со злорадством я услышал как в дверь снова постучали. На этот раз громко. И за ней послышались женские голоса. Неудачник мигом спрыгнул с куртизанки и с возгласом – проклятая жена – схватил в охапку одежду и бросил ее через окно во двор. А сам попытался спуститься со второго этажа, где находилась комната, по виноградной лозе оплетавшей стену дома. Я хорошо видел со шкафа как ветви не выдержав тяжести героя порвались и он рухнул вниз.
Куртизанка кое-как приведя себя в порядок и затолкнув под ложе башмак забытый беглецом неосмотрительно открыла дверь – чего ей никак не следовало делать – и впустила в комнату, на этот раз, двух женщин. Одна из них осталась стоять у двери, а вторая прихрамывая подбежала к окну. Не увидя на улице ничего кроме темноты она повернулась. Ревнивая жена сильно косила и в то время как мне казалось, что она разглядывает меня, на самом деле, женщина смотрела на кончик башмака предательски выглядывавший из под кровати. В приступе ярости налетевшем на нее как вихрь супруга бросилась на обидчицу и схватила ее за волосы. Сцепившись женщины стали царапать и кусать друг друга. Несколько раз они налетали на шкаф и мне пришлось уцепиться за бортик прибитый по краям чтобы не свалиться с него. Хорошо еще, что не упала свечка и они не наделали пожара. Силы были примерно равные. Но когда на помощь жене пришла подруга гетеру повалили на пол и начали бить ногами. К сожалению я ничем не мог помочь куртизанке хотя и был полностью на ее стороне несмотря на ревность. Все-таки ей удалось вырваться из рук противниц и выскочить из комнаты. Было слышно как она топая сбегала по лестнице и как с грохотом покатилась оступившись на ступеньках.
Вскоре переведя дух после драки ушли и победительницы захватив как улику неверности злополучный башмак и в дверях их сменила бабуля. По ее походке было ясно, что у нее очень больные ноги. Но зрение у бабушки было отличное. Она сразу заметила меня и сообразив без слов кто я такой долго держала меня в сухом кулачке, взвешивая, как будто бы вознаграждение зависело от моей упитанности. Наконец она отправилась туда откуда пришла. Спустившись по лестнице и преодолев коридор, через бесконечное время, старушка достигла своей цели, комнаты в которой она обитала. И здесь столкнулась с противоположностью – маленькой девочкой, которая приходилась ей, по-крайней мере, правнучкой. Она и была здесь настоящей хозяйкой. Девочка уже легла спать, но увидев миниатюрного мужчину, разжала старые пальцы и получила меня в свое полное владение. Таким образом, я оказался в постели, на груди, и стал предметом ласк и поцелуев маленькой девочки, совершенно неожиданно для себя. Чтобы побыстрее усыпить меня девочка начала рассказывать сказку про белого бычка, но раньше заснула сама. И я воспользовавшись этим, высвободился из ее рук, спрыгнул с груди и вскарабкался на спинку кровати. Я решил, что здесь безопаснее чем на полу в темной незнакомой комнате. Так, на спинке кровати, устроившись поудобнее я и провел ночь, размышляя о превратностях человеческой судьбы, наблюдая при свете полной луны, такой родной, как беспокойная девочка, во сне, переворачивается с боку на бок, со спины на живот и с живота на спину, и благодарил бога за то, что оказался предусмотрительным, вовремя покинув тело своей маленькой подружки.
Ранним утром к кровати подошла бабка. Она внимательно осмотрела простынь в ногах у спящей правнучки. Я же узнав из ее бормотания, что у всех мужчин на уме одно и то же и что чем меньше мужик тем он пакостливей, завернутый в тряпку очутился в кошелке. Выбравшись из обертки, до полудня – столько длился наш героический поход – я, сквозь щелку обнаруженную в дне сумки, имел удовольствие любоваться и мостовой, и нижней частью зданий, и ногами встречных бробдингрегцев. Достигнув цели и поторговавших старуха ушла и хозяин, оставшись со мной наедине, откровенно высказал все, что он обо мне думает.
- Чем больше я тебя узнаю поганец, тем больше убеждаюсь, что ты неисправимый негодяй. Еще у меня дома, пользуясь моим кровом и пищей, вместо того чтобы каждый день благодарить меня за гостеприимство, ты дулся как маленький лягушонок пытаясь доказать, что превосходишь всех во всем. Мне известно, что ты путался с моими служанками и что у тебя хватило наглости покушаться даже на честь моей жены. А теперь, вместо того чтобы честно работать, ты воспользовавшись моментом улизнул в город и развратничал там с непотребными девками. Но это была твоя последняя подлость. Теперь я не спущу с тебя глаз. Пеняй на себя! По этим словам читатель легко может представить себе характер хозяина и мою дальнейшую жизнь.

Глава двадцать третья. Крестник наследника.

В некоторые периоды жизни, судьба человека зависит не от каприза случая, а представляет из себя последовательность событий каждое из которых однозначно определяется предыдущим. В Бробдингреге, чтобы меня не приняли за бессловесное животное, я сразу же вынужден был демонстрировать свои способности. А это необходимо привело к тому, что я поневоле стал артистом. При этом хозяин, по вполне понятным причинам, не мог не стремиться в столицу.
Представления же в столице не могли, в свою очередь, не заинтересовать королевский двор и короля. А король непременно захотел иметь меня у себя. И конечно, хозяину, против желания, пришлось подарить диковинку Его Величеству. Следовательно то, что я оказался во дворце было не простой случайностью, а необходимым следствием начальных обстоятельств. Добавлю, чтобы подчеркнуть благородство и щедрость короля, что его величество отблагодарил моего тирана дав ему столько золота сколько тот не заработал бы на мне. Кроме того, по моей просьбе, со мной, как нянюшка, осталась и Глюмдальклич.
Королевский двор, место где из-за праздности процветает сплетничество и мое пребывание там обросло множеством небылиц. В основном, это истории о моих столкновениях с различными животными, подобные той которую выдумала, в свое время, служанка и большинство из которых не имеют под собой никаких оснований. Я действительно испытал приключения, но совсем иного рода, о чем можно судить по моему сочинению. Первое время при дворе мое положение было неопределенным, хотя я и находился под покровительством Его Величества. Достойное место я занял благодаря событию важному для всего королевства.
Солнечным погожим деньком я гулял в одиночестве по великолепному королевскому парку, и в одном из отдаленных и укромных уголков неожиданно столкнулся с девочками пажами, загоравшими на небольшой полянке, обнажившими при этом такие части тела, которые в обычных условиях прикрывают одеждой. Я раскланялся и увереннный, что смущаю девочек своим присутствием, повернулся и быстро пошел назад, но одна из них, перехватив меня рукой, поставила на свою голую ягодицу. Я оказался в щекотливом положении, и немного подумав решил, что лучше будет не возмущаться и не становиться в позу наставника-моралиста, именно чего и ждали девочки давясь от смеха, а ответить на шутку шуткой. Я снял камзол со шпагой и башмаки, чтобы не повредить нежную кожу, и вежливо поклонившись, разогнался и лихо перепрыгнул ложбину разделявшую пухлые половинки задницы девочкки шутницы. А затем, таким же образом вернулся назад. Я молча сел и надеясь, что девочки успокоились взял башмак, но тут другая девица, быстро придумав не менее остроумное продолжение игры, посадила меня себе на обнаженную грудь. И поскольку в мою голову ничего другого уже не приходило, я стал невольно осматривать ее большие и развитые не по годам груди и прикидывать расстояние между ними, оценивая свои силы. Трудно сказать к чему бы привела забава пажей, если бы в этот момент не послышался звук трубы. Девочки вскочили на ноги и забыв обо всем на свете помчались в сторону дворца. И неудивительно – сигнал сообщал, что у Ее Величества начались роды.
Забыл обо всем другом и я, и поспешил во дворец. Пройдя по его залам, мимо толпившихся придворных, я вошел в покои королевы и без труда взобрался на тело роженницы. Хотя я не был специалистом-акушером, но во время учебы и особенно часто в Лондоне мне приходилось принимать роды. Кроме того, поскольку знания бробдингрегских лекарей и повитух, в том числе и королевских, оставляли желать лучшего я был уверен, что моя помощь окажется нелишней. Крепко уцепившись рукой за бедро Ее Величества я заглянул внутрь, в широко раскрытое жерло, и увидев там темя наследника продвигавшееся, благодаря потугам королевы, наружу сообщил об этом радостном событии окружавшим меня повитухам и начал давать указания, которые женщины стали с удовольствием выполнять, сразу же признав мой авторитет. Иногда, когда Ее