другом.
– Движение вперёд, не снижая скорости, позволяет сохранить баланс и гарантирует возможность дальнейшего движения – я бы это определил, как езду на велосипеде. – Старик вновь хмыкнул и добавил вкрадчиво. – Тот, кто стоит на месте рискует не меньше движущегося, хотя и испытывает некую иллюзию безопасности, но его настигает арьергард времени.
Немного потоптавшись на месте, видимо, для иллюстрации своих слов, он подошел к столу с ящиками и, вытащив две связки протестующе позвякивавших ключей из его недр, направился в темный коридор. Его голос внезапно потеплел, как будто ему требовалось время на разогрев:
– Kära gäster, прошу вас за мной, в апартаменты. – Вспыхнула сильная лампа, неожиданно высветив сгорбленную фигуру старика в поношенной серой кофте грубой вязки, одинокого, потерянного, похожего на гнома, по недоразумению угодившего в сеть - взъерошенного, изрядно потрёпанного, но не сдавшегося.
Запах древесного дыма, приглушенное поскрипывание пола, ощущение запустения, безвременье…
Гуляя по лесу, который всё ещё был во власти зимы, Ирри местами замечал следы вторжения её ежегодной смены: кое-где на полянах блестели солнечными бликами весенние лужи, в окружении жухлой прошлогодней травы. Подтаявшие слоёные многомесячные сугробы выглядели нагромождением башен оплывших форм – Гауди приложил руку, не иначе, усмехнулся он, может даже в обнимку с Дали. Огромная, со стволом в два обхвата, реликтовая сосна ярко зеленела на фоне глубокого голубого неба, широко расставив сонм причудливо изогнутых ветвей, как многорукий Шива, сжимающий пучки длинных изумрудных иголок. Дробный перестук пёстрых дятлов казался Ирри звуком молотков кровельщиков из далекого детства, несмотря на то, что как раз детских воспоминаний у него не осталось, но ему хотелось, чтобы они были именно такими, как он представил – с запахами свежей древесины строящегося дома, нагретой солнцем травы и грибов в ельнике, стрекотанием кузнечиков и ощущением липкой смолы на ладошках, звуками всплеска серебристой рыбы, и далекого жужжания мотора, несущейся по волнам лодки, и пушистой белоснежной нитью конденсационного следа, тянущейся за блестящей иглой далекого самолета, пришивающей облака к синему полотну небес, по пути в неизведанные страны.
На самом деле, он помнил себя лишь немногим больше двух месяцев, очнувшись в клинике доктора Романо, который возился с ним, как с младенцем, обихаживая, проводя вечера в разговорах о его самочувствии, обследуя его разными методами, пытаясь победить ретроградную амнезию и даже дав ему новое имя, взамен старого, прочно забытого, хранящегося в кладовых неподвластной теперь памяти.
Услышав похрустывание снега под чьими-то осторожными шагами, Ирри обернулся, но никого не увидел. Ритм сердца мгновенно усилился, мышцы непроизвольно напряглись, зрение стало отчетливее, краски ярче, все контуры резче, воздух холоднее. За толстым коричневым стволом дерева, метрах в двадцати скрывалась женщина. – Ирри не видел её, но почему-то в его голове возник образ невысокой стройной блондинки, только преодолевшей тридцатилетний рубеж. Он чувствовал её напряжение и, одновременно, любопытство, вызов, задор. А может, всё это игра воображения? Остаётся только проверить.
– Выходите, fröken, я вас заметил, – крикнул Ирри, слабо улыбнулся, уже зная, что прав, – и, дабы вселить в вас спокойствие, могу заверить, что я абсолютно не опасен, в это время года – добавил он, на случай особой мнительности женщины.
– Откуда вы знаете, что я не замужем? Вопрос вашей опасности мы пока оставим открытым – произнесла с улыбкой в голосе миловидная блондинка, пройдя половину разделявшего их расстояния. – И вообще, как вы узнали, что я там, вы ведь стояли спиной и не поворачивались, смотря вверх, и даже если допустить, что вы меня услышали, как вы догадались, что я женщина?
– Do you believe in magic? – Ирри не мог придумать другого ответа, скрывающего его собственное недоумение от точности догадки.
– Ну, не настолько,.. правда, порой хочется поддаться искушению и выбрать именно эту версию объяснения событий. – Женщина теперь по-настоящему лучезарно улыбнулась и задала другой вопрос – Вы только приехали, Herr Mystisk Främling? И сразу пошли на прогулку?
– А меня хозяин уверил, что уединение клиентов – главная добродетель его предприятия, – откуда вы знаете, что я недавно вселился? – Ирри слегка выделил обращение интонацией, в общем-то, довольно невежливо ответив вопросом на вопрос.
– Do you believe in magic? – Женщина скорчила забавную рожицу. – Вид у вас городской, усталый совсем, лицо бледное. Поживете здесь пару недель, посмотрите на себя внимательно – это, кстати, мы довольно редко делаем в повседневной жизни, и поймёте, что отличает свежеприбывших, от старожилов и аборигенов. – Она довольно громко, пожалуй, даже нескромно хохотнула, – но вам даже идёт такая аристократичная бледность – голубая кровь, не иначе.
Она совсем его не боялась, подойдя близко – слишком близко, по мнению Ирри, нарушив его личную дистанцию. От неё пахло чем-то неуловимо знакомым, но он не мог определить, чем именно было это «что-то», витавшее в терпком весеннем воздухе, нежно-родное, давно привычное. У него закралось подозрение… Почему? Он не понимал сам себя. Хотя, как понять человека, которого совершенно не знаешь? Знал ли он себя? Скорее, просто чувствовал. Ощущал. Но знание ли это? Сложный и не имеющий однозначного ответа вопрос не занимал его более. А занимала его всё сильнее и сильнее блондинка, склонившая сейчас голову вправо, сродни удивленной умной собаке с красивыми и добрыми лучистыми глазами – они напоминали о теплом лазурном море с бликами солнечных зайчиков на интерферирующих волнах и солёным бризом, подгоняющим их. Она молча, с наивным любопытством взирала на него – и как это ей удавалось? Женщина её лет уже давно должна была расстаться с иллюзиями юности и иметь взгляд совершенно другой. Он поймал себя на мысли, что влюбляется. Совершенно не ко времени, невольно и несуразно. Но, что он мог поделать – природа значительно сильнее нас. Внутри, в его мыслях, это звучало довольно забавно – «Влюбленность? Но это же не входило в мои планы!» Воистину – Бог располагает.
Показывать ей свои внезапно возникшие чувства Ирри не собирался – хотя бы по велению инстинкта самосохранения. Но… он обладал и иными инстинктами. Какие же из них сильнее?.. Поди знай.
– Как вас зовут, прекрасная загадочная незнакомка? – Он мог себе позволить хотя бы этот невинный вопрос. Невинный? Да он открыл ворота и отдал ключи от города иноземной захватчице.
– Было бы весьма соблазнительно сохранить таинственное инкогнито, но от искушений надлежит воздерживаться… иной раз. Аннабель. Аннабель Рэйд. – Она несколько принужденно улыбнулась и приподняла чётко очерченный маленький подбородок и столь же чёткую тонкую бровь – смесь удивления с самоуверенностью? Сомнение с комплексом неполноценности? Нет, он определённо не знаток женских душ. Разберемся, с наполеоновской уверенностью подумал он.
– Иррисолто Адвена. И, раз уж я знаю, что вы не замужем, приглашаю вас на скромный, но, надеюсь приятный ужин. – Ирри явно зашел дальше, чем собирался, но какая-то неудержимая сила внутри толкала его всё сильнее.
– Трудно отказаться. Очень заманчиво. А насколько скромным будет ужин? Признаться, имею слабость чревоугодия..., тоже, иной раз. Особенно, после интригующих знакомств с таинственными магами и чародеями на свежем воздухе. – Она точно флиртовала, и Ирри уже не мог противостоять её обаянию, сколько не одергивал себя.
– К сожалению, слабо представляю себе запасы яств нашего хозяина, но, безусловно, все они у ваших ног.
– Будем ужинать в восточном стиле? Я всё же старомодна и предпочитаю принимать пищу сидя за столом. – Она снова хохотнула, и снова нескромно.
Смущение, запах пробуждающейся природы, очарование свежим чувством, отброшенная за ненужностью грусть, предвкушение…
Обычным этот ужин назвать было нельзя, но никому из них обычность и не была нужна – вечер первого свидания определяет очень многое. Люди присматриваются друг к другу, зорко отмечая малейшее изменение позы, жесты, улыбки, чувствуя новые запахи, тонко реагируя на изменения тембра голоса и ещё миллион-другой нюансов. Всё отпечатывается в памяти, создавая одни из самых долговечных картин в нейронах, красками, замешанными на гормонах. Эти картины живо сверкают при воспоминании и десятилетия спустя, никогда не исчезая в пыльных, захламлённых чередой событий, запасниках разума.
Ирри откровенно любовался тонкими запястьями и совершенной шеей собеседницы. Именно они поразили его теперь, к чувственному лицу с огромными блестящими глазами он уже успел немного попривыкнуть. Он боялся сделать что-нибудь не так, разрушить иллюзию, ощущение счастья, от которого уже начал испытывать зависимость, непонятную, тревожащую, сладостную.
- Итак, вы итальянец? – Ани, а она уже была просто Ани, соблазнительно улыбнулась.
- Определённо, это так – несколько неуклюже ответил Ирри.
- А чем вы зарабатываете на такие немудренные трапезы с новообретёнными знакомцами и на отдых в чудесных пансионатах?
- Я, видимо, юрист. – Окончательно стушевался Ирри.
- Видимо? – Она недоуменно воззрилась на него. – То есть вы не уверены? Я, конечно, знала, что юристы зачастую уклончивы в ответах…
- М-да, что поделаешь? Я не уверен... – Ирри протяжно вздохнул и выдержал драматическую паузу перед решительным объяснением. – Мы с доктором долго пытались вычислить это и мои познания в итальянском законодательстве убедили нас в большой вероятности правильности определения моей прежней профессии. Видите ли, я не помню не только этого, но и вообще всего, даже своего имени. Можно сказать, что я, как личность, появился на свет лишь пару месяцев назад.
Она была в смятении и сконфужено поглядывала на него поверх бокала с шампанским, и переплетающимися в нём ниточками пузырьков, стремившихся слиться с земной атмосферой, несколько увеличив процент углекислого газа в ней. Пауза затягивалась. Казалось, она прикидывает – а не разыгрывает ли он её?
– Как это – совершенно ничего не помнить? Я решительно не могу этого представить. – Наконец смогла вымолвить она, даже скорее выдавить, потому что если бы этого не произошло в ближайшие секунды, их едва налаженная связь испарилась бы, как дымок над бокалами с шампанским, и стала бы просто неловкостью общения незнакомцев, тоже просто разреженной частью земной атмосферы. – Расскажите мне. Ведь вы и вправду таинственный незнакомец.
– Сложно объяснить – как будто написанную лишь наполовину картину закрасили и поверх наносят новый слой и тот, прежний можно увидеть только посредством рентгена. – Ирри несколько мрачно усмехнулся. – Право, может это и к лучшему? Я ведь абсолютно не представляю того незнакомца, который носил это тело до меня. – Ирри замолк, задумавшись.
–
