Разве не видит он этого?
- Всё он видит и знает, - ответил Сермеж, глядя на пламя костра.
- Что ж ничего не делает? - с горечью спросил юноша.
- Если б ничего не делал, нынче бы хаос полный царил. А то, что попустил многое, на то есть свои причины.
- И... что это за причины? - напряженно взглянул на собеседника Кропот.
-Двух вестей он дождаться должен. Одна от тех, кому эта земля дорога, а другая - от тех, кто погибель ей прочит.
- Что за вести такие? - удивился Кропот.
Сермеж подвинул к себе котелок и налил в кружку воды. Отпив пару глотков, он поглядел на юношу и, чуть подумав, ответил:
- Наверное, будет понятней, если я начну со второй вести.
19. ОХОТА НА СЕРЫХ
- У нас много врагов. Когда есть, что грабить и есть, чему завидовать, их всегда много. Огнем и мечом осаждаютизвне. Шатают и бьют изнутри мятежами и бунтами. Но это враги явные. Как бы сильны они ни были, они всегда перед тобой. А значит, уязвимы.
- - Но есть еще враги тайные. Они могут тебе улыбаться, клясться в вечной дружбе, заключать в горячие объятия. А завтра внезапно воткнут нож в спину. Такие враги несут непомерно бо́льшую угрозу. Ты не знаешь, кто они, где таятся, сколько их на самом деле, чем вооружены, насколько опасны и что замышляют. А значит, ты перед ними почти беззащитен. Будь ты хоть самый искусный воин, меч твой тебе не поможет. Ведь лицом к лицу в открытый бой они с тобой никогда не выйдут. Они нападают только из темноты и бьют со спины, как все подлецы и трусы.
- - Но есть и на них средство. Только выдержка для этого нужна немалая. И терпение.
Сермеж подлил еще воды в кружку и, наполнив котелок, поставил его на огонь. Кропот, видимо, еще не был обучен терпению: всем свои видом он торопил собеседника рассказать наконец-то, в чем средство от тайных врагов. Сермеж, как всегда, никуда не спешил. И Раскита, обменявшись с ним взглядами, решил продолжить:
- Когда я служил на заставе, у нас как-то завелись крысы. Расплодились так, что нигде от них спасения не было. И бить, и травить пытались, а они вновь появлялись. Хитрые они твари, умные и прячутся хорошо. И чем больше бьешь, тем ловче и надежней прячутся. А был у нас в то время пушкарь один, спокойный такой, рассудительный. Сказал он нам тогда: «А вы не трогайте крыс. Пусть они решат, что вы отступились. Тогда осмелеют, обнаглеют, и все, как одна, вылезут».
- - Делать было нечего, решили попробовать. Ждали день, ждали три, еще подождали. И правда, осмелели, перестали прятаться. Хотели мы их шлепнуть, а пушкарь говорит: «Рано. Первыми глупцы и простофили вылезают. А самые хитрые и опасные до последнего ждут». Что ж, пришлось еще терпением запасаться и выходки крысиные смиренно выносить. А пушкарь все смотрит, оценивает. И как-то раз говорит: «Всё, ребята, в бой!» Так вот, после того ни одна крыса больше у нас не объявилась.
20. ИЗ ЛЕДЯНОГО МРАКА
Кропот задумчиво подобрал ноги, обняв руками колени:
- С крысами-то понятно... А в нашем, людском мире не слишком ли это опасная игра?
- Что может быть опасней, чем тайный враг? - услышал он голос из-за спины.
Юноша вздрогнул и обернулся. К огню подошел Бервест. Поставив на пень пару железных кружек, он подсел рядом. Мельком взглянув на Кропота, он продолжил:
- Да, опасно, и мы каждый день несем потери. Но иначе ты не заставишь врага встать перед твоим лицом.
Кивнув в знак согласия, Сермеж продолжил:
- Явных врагов заставить трудно. Но в тысячи раз трудней вывести на свет тех, кто правит королями, что беды и несчастья нам несут. Ведь короли эти - всё больше куклы подневольные. А те, кто ими верхово́дят, надежно скрыты в темноте. И жаждут страстно все живое разом попрать и смять в один ледяной кулак. И покончить раз и навсегда со всеми, кто еще хранит в себе свет и тепло вольных сердец.
Бервест дождался, когда закончит его товарищ и, погладив свой меч, добавил:
- Так что нужнее нам всего до них добраться и все их слабые места познать. Ведь только тогда мы сможем мир на земле возродить и защитить его надежно.
Еще раз поглядев на Кропота, он привстал и снял аккуратно с огня котелок с водой:
- За кипятком я пришел. Отвар на крепкий сон сделать хочу. День завтра будет нелегкий.
Он наполнил кружки и, подлив новой воды в котелок, подвесил его на огонь. И ушел так же тихо и незаметно, как и приходил.
21. ЛИЦА И МАСКИ
Из огня выкатилась полусгоревшая головешка. Юноша загасил сапогом уголек и подхватив ее с другой стороны, начал напряженно чертить на земле кривые линии.
- Может и надо ждать, ... молчать... - мельком, исподлобья глянул он на своих спутников. - Но вы же знаете, пока он молчит, иные при власти его именем указы позорные пишут и дела вершат непристойные. А гнев народный весь на него спускают. И всех, кто верен ему, шельмуют. А еще недовольных и буйных на них науськивают!
- Да, нынче смута и междоусобица - их главное оружие, - покачал головой Сермеж. - Только в хаосе и неразберихе им сподручно делишки свои черные проворачивать. Ворам и заморским стервятникам пуще жизни хочется нас разобщить, рассорить, обозлить и запугать. И силы на то они тратят немалые.
- - А что до клеветы и поклёпа на князя... Это война, и в каждой войне свои жертвы. Лишь время потом рассудит, кто был кем на самом деле... Ну а пока приходится порой играть в поддавки и терпеливо ждать. Иногда стоит на время притвориться слабым, беспомощным, безразличным. Только тогда узнаёшь всех подлецов и предателей, трусов и буянов. А еще узнаёшь, кто же твой настоящий друг и соратник, на которого можно положиться в самый тяжелый час.
- - Нынче маски многие носят. Князья и бояре, опричники и приказчики. Бывает, негодяя пол-жизни святым почитаешь. А порою и друг в негодяя играет.
- Это как? - удивился Кропот.
- А вот так: издал мерзавец при власти указ супроти́в народа. И дал приказ подданным исполнить его немедля. А тут один как бы забыл, другой как бы что-то напутал, третий как бы небрежно исполнил. А в итоге глядишь: результат-то ничтожный! ...Или еще, например: какой-то «вороватый» приспешник деньги увел из артельной казны. А завтра «вдруг откуда-то» в дружине броня новая объявилось. Или в год неурожая «неожиданно» золото нашлось зерна закупить. А бароны заморские бьются в истерике: «Ну откуда?! Мы же всё сделали, чтобы они с голоду на колени рухнули и милости нашей умолять начали!» ...Вот так, мой друг! Не всегда стоит судить по обложке...
22. С КОГО СПРОС?
Пока Сермеж держал речь, Раскита успел заглянуть в палатку и принести небольшую стопку румяных лепешек. Поделив их на всех, он снова занял свое место у костра. Подкрепление было очень кстати: Кропот уже успел проголодаться, хотя ужин был совсем недавно. Видимо, от волнения. Он жадно съел пару лепешек и потянулся за кружкой. Недавно Раскита заварил чабрец, и сейчас, по вечерней прохладе, он был очень кстати. Согревшись горячим чаем, Кропот снова повернулся к Сермежу:
- Так значит, первая весть - это когда серые из нор вылезут?
- Верно, - ответил Сермеж. - Ты хорошо соображаешь. А насчет второй сам сможешь догадаться?
Кропот наморщил лоб.
- Ну... Лиходеи заморские... Хотя, ... наши злыдни заодно с ними, а значит, и весть одна. Тогда... наверное, что-то обратное... Если там - враги, тут друзья должны быть, или соратники. ...Ну или... там господа, а тут народ...
- А если так, каких вестей нам от них ждать? - спросил Сермеж.
Кропот озадаченно почесал затылок:
- Кто-то народ разбудит, поднимет... Но если бунт и восстание, это разруха пойдет и убийство. Оно же только врагам на руку... - растерянно взглянул юноша на Сермежа.
- А тут смотря что разбудишь, - вступил в разговор Раскита, ломая об колено большую ветку. - Дурные глотки и шальные кулаки разбудить несложно. Лазутчики иноземные неустанно толпу на то науськивают. Благо, безголовых и чумны́х всегда хватает.
- - А если честь разбудить и совесть, душу и разум, люди такие с ними в один строй никогда не встанут. Человека мудрого и сердцем богатого никакая сила не сможет обмануть или заневолить. Пуще смерти ироды боятся этого пробуждения. Потому ничего не жалеют, чтобы держать людей в скотском сознании. Только жрать, брать, не ценить ничего и ни за что не ответствовать. А во всем, что не так, дядьку винить.
Раскита поднес поближе к костру небольшую охапку веток и, сев на бревно, продолжил:
- Многих уже сумели оболванить. Ведь это же так удобно: везде, всегда и во всем в ответе кто-то, но только не я. А значит, и тяготы жизниразгребатья не должен. На это дядька есть. Один на весь огромный народ. ...Только вот сколько бы чинов и почестей ему ни вешали, он один есть, один и останется. А их, долей своей недовольных, множество великое. И сила в этом множестве несметная кроется. Так скажи, кому же тогда за землю родную ответствовать? Кому отозваться хозяйской заботой?
Кропот только хмыкнул в ответ. Его собеседник достал кружку и, отпив пару глотков, закончил свою мысль:
- А пока все в одного пальцем тычат, да все за одной спиной прячутся, грош цена народу такому, и судьбы лучшей он не стоит. Видно, не так дорога им судьба, раз они так легко готовы ее кому-то другому сбагрить.
23. ЦЕЛЕБНЫЙ ЯД
Раскита сломал еще несколько веток и бросил в огонь. Костер громко затрещал, разбрасывая во все стороны яркие снопы искр. Сермеж взял из поленницы небольшую липовую болванку и, достав охотничий нож, начал задумчиво вырезать на ней какие-то несложные узоры.
Я сидел на лавке рядом с палаткой, со стороны наблюдая за увлеченной разговором компанией. Я любил вечернюю прохладу, ночное звездное небо и тихие голоса спящего леса. И сидеть у жаркого огня мне не хотелось. Да и говорить было особо нечего, ведь я жил вдали от всей этой суеты и знал о ней меньше, чем каждый из них. Так что я предпочел остаться незаметным и просто слушать.
Раскита снова заговорил:
- Кое-кто во всех грехах князя клянёт. Может быть, и в том он виноват, что народ так крепко держится за цепи свои и кандалы? С рабской покорностью встает на четвереньки и влезает в ошейники за миску похлебки на мягком коврике... Или, говорите, власти они ругают? Только ведь пока народ готов за подачки произвол и бесправие терпеть, он сам эту власть укрепляет и верной защитой ей служит. Так кого же винить: того, кто выше всех подняться возжелал или тех, кто ежечасно жадностью своей или трусостью власть эту си́лити множит? Сами взрастили чудовище, так самим бы и ответствовать, а не прятаться малодушно и на крайнего сваливать!
Кропот, чуть помолчав, мрачно спросил:
- То есть, ... всё так плохо?
Раскита ответил не сразу. Он не спеша подобрал рассыпанные на земле ветки, бросил их в огонь, отряхнул руки, и только потом снова обернулся к юноше:
- Нет, не всё. Нам волей провиде́ния помощники хорошие попались.
- Что за помощники? - с надеждой поднял глаза Кропот.
- Воры и лиходеи, что хоромы присвоили княжии.
- Это что, шутка?! - чуть не вскочил юноша.
- Нисколько, - спокойно ответил Раскита. - Люди бесчестные, душами нищие, меры на знают ни в чем. Власти, богатства - сколько ни дай, им всё будет мало. Долго способен народ притесненье терпеть, униженье. Но есть у всего свой предел. И как только власть самодуров превысит ту меру терпения, тогда никакие подачки и никакие угрозы не смогут заставить их встать на колени. Люди охотней пойдут на лишенья, чем
