холодными серыми глазами. Перед ней стоял Джек Рэндэл собственной персоной!
Загорелый, аккуратно подстриженный, в дорогом итальянском костюме и начищенных до зеркального блеска туфлях, словом, красивый, элегантный и безупречный, как всегда! Почти такой же, каким она видела его в последний раз, словно это было вчера, только с ровным бронзовым загаром, необычным для глаз Кэрол. Она не видела его таким загорелым, но ему очень шло. А в его глазах, впившихся в нее, словно две шпаги, вспыхнула ярость.
- Джек! - ошеломленно выдавила она. - Здравствуй…
- Здравствуй! - ответил он, словно ужалил, грубо и неприветливо, презрительно изогнув губы и, оттеснив ее с дороги плечом, продолжил прерванный путь в кабинет Куртни.
Кэрол растерянно проводила его глазами, которые медленно наполнились слезами. «Он меня ненавидит! - мелькнуло у нее. - И презирает!».
Заметив, что за ней наблюдают, девушка присела, чтобы подобрать осколки, спрятав чрезмерно расстроенное лицо от любопытных взглядов.
Рядом остановились изящные черные туфли и, подняв голову, Кэрол слабо улыбнулась одному из заместителей Куртни - высокой красивой женщине, холодной деловой леди, незамужней и ненавидящей мужчин. Причина этой неприязни, о которой знали все, оставалась загадкой.
Кэрол поднялась, растерянно держа осколки чашки в ладонях.
- Жива? - бросила Дебора Свон небрежно и слегка насмешливо, остановив свой взгляд на большом мокром пятне на блузке девушки, которое только что плескалось горячим ароматным кофе в чашке.
- Ничего… Глупо получилось, - смущенно проговорила Кэрол, опустив глаза на разбитую чашку. - Под ноги смотрела, не заметила… сама виновата.
- Сама? - все так же насмешливо хмыкнула Свон. - Ты-то, может, и не заметила, но не он. Чем это ты не угодила Рэндэлу, крошка?
- Я не понимаю, о чем вы.
- О том, что он чуть не отправил тебя в нокаут!
- Но он же нечаянно.
- Нечаянно? - Свон насмешливо приподняла высокомерно изогнутую бровь. - Господи, да ты просто не видела… Он мчался на тебя как танк, с такой кровожадной гримасой, что я испугалась за тебя, девочка, вполне поверив в то, что он вознамерился тебя затоптать. Тебя спасло только то, что ты умудрилась каким-то чудом устоять на ногах!
Женщина улыбнулась, явно забавляясь этой ситуацией.
- Ну, чем ты ему досадила? Колись! И мы тогда объединимся всем коллективом, чтобы тебя защитить! Потому что, если Джек на кого-то заточил свои акульи зубки…
Она не закончила, оставив зловещую многозначительную паузу и прожигая девушку горящим любопытством взглядом. Кэрол устало вздохнула и махнула рукой, выказывая свое безразличие.
- Не с той ноги, наверное, встал, - отшутилась она и, не желая продолжать, изобразила извиняющую улыбку и уединилась в туалете.
Оттереть пятно с блузки было невозможным, и девушка уныло смотрела в зеркало, пытаясь придумать, что делать. Не ходить же с таким пятном на груди всем на потеху! А переодеться было не во что.
Она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Почему-то ей сейчас было абсолютно наплевать на то, как она выглядит. Поведение Джека, его грубость, холодность и пренебрежение не просто расстроили ее, а ранили в самое сердце. Она, конечно, не заблуждалась на тот счет, как он себя поведет, если они случайно встретятся, и не ждала, что он бросится к ней с распростертыми объятиями, но и такой физической грубости не ожидала. Если он все еще злится на нее, ну прошел бы мимо, сделал бы вид, что не заметил ее, зачем же набрасываться и пытаться сбить ее с ног на виду у всех? Уже б ударил тогда, что ли, если так жаждет физической расправы.
Но Кэрол больше всего расстроило не то, что он ее толкнул. Гораздо больнее в ней отозвался его взгляд и тон, с каким он бросил одно короткое слово, соизволив ответить на ее приветствие. Неужели они стали врагами? А ведь когда-то он сидел у ее постели, заботясь с чуткостью и нежностью матери. Кэрол ясно помнила его силуэт, освещенный сзади тусклым светом торшера, белую расстегнутую рубашку, виднеющееся под ней тело, грудь, покрытую темными волосками, красивые руки, обнаженные до локтей, заботливо укладывающие ей на лоб холодный компресс. Она была тогда в полусознательном состоянии, но, несмотря на это, этот момент врезался в ее память и часто возникал перед ее мысленным взором. Вспоминала она и сон, приснившийся ей в ту ночь, в котором он ее ласкал и целовал. Она гнала прочь от себя эти воспоминания, стыдясь их, а еще больше того, что они посещали ее. Она так и не узнала, сон это был или не сон, а ей очень хотелось это знать, но наверняка это навсегда останется для нее загадкой.
Джек спас ее от Рэя. Он спас их с Рэем отношения. Ведь если бы Рэй по пьяни совершил непоправимое, никогда бы они больше не смогли наладить отношения. Джек помогал ей, он много для нее сделал, может, и не бескорыстно, но все же он помогал. Да, он виноват в том, что скрыл от нее правду, но он был прав, когда говорил, что делал только то, что она от него хотела. Она тысячи раз уже пожалела о том, что не сдержалась и выплеснула на него всю свою обиду на жизнь и негодование, взвалила всю вину на него одного. И ей хотелось выть, когда она думала о его признании в любви, о том, если он не обманывал и это на самом деле было так. Он, такой гордый и надменный, не подпустивший к своему сердцу ни одну женщину, вдруг говорит о любви, изменив всем своим правилам и принципам, а она его так грубо выгоняет! Только потом она сообразила, каким унижением это было для него, пощечиной, плевком в самую душу, которую он никогда ни перед кем не открывал. Его самолюбие, должно быть, жестоко пострадало. Конечно, если бы возможно было повернуть время вспять и вернуться в тот злосчастный день, она бы не бросилась в его объятия, но, по крайней мере, отнеслась бы к его признанию с большим уважением и постаралась бы выйти из этой ситуации, не задев его самолюбия.
Если судить по сегодняшней неожиданной встрече, он так и не простил ей этого, и не собирался прощать. Кэрол не была этим удивлена. Она успела достаточно узнать Джека, чтобы знать, что он из тех мужчин, которые никогда не простят обиду от женщины. Это подтверждала рассказанная им же история о его первой любви. Он не забыл нанесенную обиду и спустя годы все равно жестоко отомстил.
Кэрол не знала, что он вернулся. Куртни почему-то не сказала ей об этом, хотя знала, как она хочет перед ним извиниться. Почему она это скрыла? Кэрол этого не понимала.
И что будет теперь? Не захочет ли Джек ее наказать за нанесенную обиду, отомстить за свое попранное самолюбие? Кэрол больно было думать об этом. Неужели тот, кто столько помогал ей и так заботился, теперь хочет причинить ей какое-нибудь зло? Неужели Джек может ей навредить? Неужели он станет это делать? Трудно было в это поверить. Но, тем не менее, она понимала, что такое вполне возможно. Таков Джек.
Их первая встреча, спустя столько времени, не была обнадеживающей, и для нее закончилась весьма плачевно. Что же будет дальше? Что, если его попытка сбить ее с ног, тем самым прилюдно унизив и причинив боль, была только началом и сущим пустяком по сравнению с тем, что она может ожидать от него в дальнейшем?
Нет, так дело не пойдет. Кэрол было противно даже думать о том, что между ними может такое начаться, и не собиралась этого допустить.
Не потому, что боялась его, а потому что не хотела быть в списке тех, кого он ненавидел. Теперь, когда ее обида на него поутихла, и она раскаялась в своей горячности, она чувствовала, что ее теплое отношение к нему вернулось. Она не могла на него больше злиться. И не хотела, чтобы он злился на нее. Да, она все еще считала, что в смерти Мэтта есть его доля вины, но она была не больше, чем ее вина и вина самого Мэтта. Если судить по справедливости, они все виноваты. И есть множество «если бы... то этого бы не случилось» в поступках и поведении каждого. Чувство вины перед Мэттом и его мамой высасывало из нее жизненные соки, и она не могла от него избавиться.
А к нему еще прибавлялась вина перед Джеком за нанесенную ему обиду и оскорбление. Но от этого груза вины она могла, по крайней мере, попытаться избавиться. Примет он ее извинения или нет - это уже его дело.
Для нее будет достаточно просто сказать, что она сожалеет, чтобы перестать себя чувствовать перед ним виноватой. И может, это предотвратит его намерения жестокой расправы над ней, если это, конечно, входит все же в его планы.
Она понимала, что ее извинения он может встретить в штыки, что может ее обсмеять, обругать и унизить, но она готова была рискнуть ради очистки совести. Если он начнет хамить, она просто уйдет, и все.
Позвонив Рэю, она попросила ее забрать из офиса, потому что ей не очень хотелось разгуливать в залитой кофе блузке перед сотрудниками, а тем более, по городу.
Дома, приведя себя в порядок, Кэрол позвонила Куртни.
- Почему ты мне не сказала, что Джек вернулся? - сразу и прямо спросила она.
- Ты не спрашивала, я не говорила, - невозмутимо ответила Куртни, шелестя на том конце провода бумагами.
- А ты не знаешь, он не собирается в ближайшее время опять куда-нибудь уезжать?
- Собирается. Завтра. В Нью-Йорк. У него какое-то там сложное дело и судебный процесс, скорее всего, затянется…
- Понятно! - перебила ее Кэрол нетерпеливо. - Тогда пока!
- Подожди! Тебе какое дело до планов Рэндэла? Что ты задумала? Уж не собралась ли ты выяснять с ним отношения спустя столько времени? Не глупи, Кэрол! Тебе не за что перед ним извиняться, сто раз тебе уже говорила!
- Не волнуйся, я и не собираюсь. Просто так, из любопытства спросила, - слукавила Кэрол. Куртни не все знала. Кэрол не рассказывала ей о том, что Джек говорил ей о любви.
- Кому ты лапшу на уши повесить хочешь? - разгневалась Куртни. - Не смей с ним встречаться, слышишь меня?
- Хорошо, - улыбнулась в трубку Кэрол и тут же набрала номер офиса Джека Рэндэла. Приветливо поздоровавшись с секретаршей, она спросила на месте ли мистер Рэндэл. Ей ответили, что его нет и маловероятно, что он сегодня там появится. Уточнив у вежливой Сары, что он завтра действительно улетает, Кэрол поблагодарила ее и отсоединилась.
Некоторое время она колебалась, с потерянным видом бродя по дому.
А потом решилась. Она сделает это немедленно, сегодня же, и забудет об этом. То, что между ними произошло и так уже целый год сидит в ней неприятной занозой. Раз представилась возможность от этой занозы избавиться, нужно это сделать. Она сможет вздохнуть спокойно и больше не думать о Джеке. Она наивно полагала, что он все еще занимает ее мысли только потому, что она чувствует себя перед ним виноватой.
Поправив макияж и прическу, переодевшись, она отправилась прямиком к нему домой с колотящимся от волнения сердцем. Она вдруг поняла, что все-таки побаивается его и его реакции на ее визит. Руки ее взволновано дрожали, но она все равно подошла к двери его квартиры и нажала звонок.
Но ей никто не открыл.
Помявшись перед дверью, Кэрол отошла и спустилась на один лестничный пролет, собираясь там дождаться Джека. Отступать она уже не собиралась. Извинится и уйдет. Все легко и просто. Только почему-то сердце ее выпрыгивало из груди, и она не раз подавляла в себе порыв сбежать отсюда и забыть навсегда о своем благом намерении загладить
