котором лежал как оказалось открытый подлинный дневник Хумана и какая-то почерневшая от времени деревянная свирель на нём.
— Именно в настоящих записках инженера находился этот инструмент среди страниц. Хуман только ним мог подтвердить то, что всё увиденное ему не приснилось. Однако эта маленькая вещица по легенде была создана самой Артемидой. И об этом описывается в подлиннике дневника, а вы либо по невнимательности, либо этого вовсе не было в копии не упомянули совершенно. Один царь построил для дочери Зевса храм и всё хвастался, что потратил на него очень много мрамора, что было большой ложью. И тогда разгневанная богиня решила обрушить своды этого храма на голову подлого лжеца. Когда он находился внутри святилища и рассказывал перед подданными какое почтение оказал богине она издала из вот этой вот свирели звук, что в мгновенье ока превратил своды строения в порох.
Гиальтиеры только хмыкнул и присев на край фонтана забросил ногу на ногу.
— Но этого не было в дневнике.
— Любопытно. А вам известно по какой причинен третья жена султана приказала убить девушку? Фахрие султан была также прекрасно образована, как и Айлин. Ей было тоже известно об этой легенде. Женщины полагали одинаково – библиотеке надлежит быть там, где её и оставили. Никто не имеет права её тревожить ещё пару тысяч лет. Когда Айлин открыла секрет Карлу Хуману Фахрие султан испугалась, что сокровищница со свитками может также стать достоянием Германии и у неё не было другого выхода, как убрать Айлин и завладеть монетой.
Орожди отдал приказ помощникам вытащить через один факелы из стен и вскоре их взору предстала картина тайной залы, где на деревянных полках лежали горы свитков, а за ними какое-то невообразимое скопление глиняной всевозможной посуды.
— Ну вот тот самый миг, которого мы ожидали все с трепетом! – Воскликнул князь. – Вот она сокровищница, которой трудно будет даже найти цену. Свитки, которые почти две тысячи лет считались исчезнувшими в огне! – Неожиданно он кивнул своим помощникам, и они в миг приставили к голове Гиальтиери пистолеты.
— Вы станете баснословно богатым человеком господин Орожди. – В голосе Горацио звучала горькая насмешка.
— И вы даже не можете себе представить на сколько мой друг. Как я уже и сказал вам далеко не всё известно об этом месте. Почему я упомянул легенду об этой свирели? А ведь она долгое время хранилась на полке в библиотеке, как один из свитков. А в сущности инструмент был завёрнут в пустой свиток. Его по приказу молодого хозяина дома принесла из библиотеки вот эта девушка. – И князь указал на её скелет, склонивший голову у скелета юноши. – Марк-Антоний спешил вывезти всю библиотеку в Египет и подарить Клеопатре, но свирель и карта должна была остаться в доме Веттуриев. Почему для юного хозяина дома было так важно не отдать в руки высокопоставленного гостя эти вещи? Да потому, что карта указывающая неверное расположение библиотеки в городе в сущности была ничем иным как вот этой самой виллой Веттуриев. Но зачем тогда понадобилась свирель? На этот вопрос я нашёл ответ совершенно случайно, когда попытался издать подобие музыки в моём доме! И каково же было моё изумление, когда внезапно подаренная вами ваза внезапно осыпалась и перед моими глазами засверкало чистое золото! И тогда меня осенило. Ведь Хуман писал, что за полками со свитками почем-то находилось бесчисленное количество глиняной посуды!
Неожиданно он приложил к губам инструмент и первые звуки музыки создали невообразимый треск – каждый бюст в мгновенье ока рассыпался на мелкие кусочки и падал на землю, обнажая золотые изваяния лиц славных предков.
То же самое слышалось и в библиотеке – вскоре сотни сосудов и ваз, огромных подносов и фигурок сбросили свою неприметную оболочку и засверкали во всей красе.
— В роду Веттуриев имели право создать себе золотой бюст только те, кто на самом деле заслужил его, другими словами заработал столько золота, что мог позволить себе увековечить своё имя как тот, кто приумножил богатство в семье. Но Веттурии не были простаками. Они не могли просто складывать золото в тайнике, как и не могли выставлять на показ настоящие бюсты. Уж не знаю каким образом им было известно о свирели и её свойствах, однако этот юноша сделал выбор остаться со своей возлюбленной в тайнике навсегда, даже не открыв тайну семьи Веттуриев своему отцу. Любопытно, что самый старший представитель семьи был лишён права не только знать о наличие огромной сокровищнице, но и о библиотеки, в которой за каждый свиток Веттурии платили золотом, и платили тем, кто переписывал и оставлял на полках библиотеки всего лишь копию.
Орожди сделал несколько шагов ко входу в библиотеку, однако рука жены тотчас же его отдёрнула:
— Ты помнишь, что сказала Айлин? Тайник строил египетский инженер. Неужели ты полагаешь, что если он создал такую махину, способную подниматься и опускаться, то зал подобной сокровищницы не был бы защищён?
Князь как-то по-особенному посмотрел на свою жену:
— Сокровища и в правду вскружили мне голову, дорогая. Я стал немного невнимательным.
С этими словами он схватил Кьяру-Лучию за локоть и со всей силы просто швырнул за порог сокровищницы.
Молодая женщина не сразу поняла, что случилось, только резкая боль в голове от сильного падения воспрепятствовала ей почувствовать, что её ногу пронзило тонкое копьё, а запястье приковано к деревянному полу стрелой.
А потом она потеряла сознание, и уже не помнила сколько находилась в таком состоянии.
— Ну вот теперь можно переступить порог библиотеки. Ловушек больше не следует опасаться! – Бесстрастно произнёс Орожди и в миг очутился среди свитков и золота.
Подобные богатства совершенно отняли всё его внимание да так, что он чуть было не наступил на лежащую бесчувственную и окровавленную жену.
— Вы так легко пожертвовали княгиней друг мой! Неужели она никогда ничего не значила для вас? – Воскликнул ещё остающийся под дулами пистолетов Гияльтиери.
— Вы это спрашиваете, потому, что вам вдруг стало её жаль или между прочим друг мой? — Послышался из дали равнодушный голос князя. – Помниться вы и сами ею пренебрегли перед алтарём или вы полагали я не знал кто на самом деле инвестировал баснословную сумму в раскопки в Пергаме, кого я приглашаю к себе в дом, кто дарит мне великолепный античный бюст, и кто помогал мне приблизиться к находке века? Мне даже было известно, что именно эта скульптура была пожертвована в храм Артемиды Веттуриями, там же при раскопках её и нашли. Только жрецы не могли даже догадываться, что скрывает тоненькая оболочка мрамора на самом деле.
— Я полагал что ваша жена что-то значила для вас. Полагал, что логичнее было бы сейчас находиться мне на месте княгини.
— Я слишком долго ожидал этого часа, чтобы думать сейчас о значимости Кьяры-Лучии в моей жизни. Что её уход из этого мира против того, о чём можно будет поведать миру? – Князь не отрывал глаза от тысячи артефактов. Он осторожно прикасался к хорошо сохранившемся папирусам. Открывал их, а потом клал на место. Любовался золотыми кубками и ладьями. Теперь отныне всё это принадлежало ему.
Неожиданно снаружи раздались выстрелы, которые не нарушили его огромное восхищение сокровищницей Веттуриев.
Вскоре вооружённые люди приволокли убитого ими Гиальтьери и положили прямо в порох возле огромных золотых напольных ваз.
— Какой удивительный исход. Однажды мою жену и Горацио разъединила музыка и вот спустя столько лет они найдут покой вместе, но уже с музыкой Артемиды.
— Вижу ты так и не изменился за эти годы, Орожди! – Неожиданный знакомый голос, прозвучавший как гром с ясного неба заставил князя вздрогнуть и повернуть голову на выросшего пред ним человека.
— Горацио? Это ты? – Уверенность и непоколебимость князя вдруг исчезла в мгновение ока.
Перед ним стоял высокий мужчина лет сорока в простом ничем непримечательной одежде с небрежно подвязанными в пучок длинными волосами и с ненавистью сверлил Орожди взглядом.
— Ну здравствуй, Витторио! Пять лет спустя. Кажется, и не было всех этих лет.
— Но как? – Изумлению князя не было границ.
— Твоя находка впечатляет. Мне понятны твои чувства почему ты пожелал избавиться от своего компаньона. Масштабы найденного поражают воображение. Этим было бы не просто поделиться. Тем более что найдено было не только золото, но и целая библиотека, которую вряд ли даже можно было бы и оценить. Однако на этот раз ты превзошёл себя, позволив своей жене угодить в ловушку, потому как ничего более не представляло для тебя впредь никакой ценности.
— Мне сейчас очень трудно думать о чём-то ещё чем о том, чего я могу касаться и чем стал обладать.
Горацио хмыкнул.
— От меня ты пожелал избавиться из-за троих нефритовых шахматных фигурок, которыми я, как и ты, дорожил, и не желал продавать ни за какие деньги, а тебе как раз их и не доставало на шахматной доске до полной коллекции.
— Но как тебе удалось уцелеть, дружище? – Ирония внезапно вернулась в голос князя, и он даже положил на место золотую скульптуру, которой на миг залюбовался.
— Тебе не повезло с моей аварией. Я таки не справился с управлением джипа, когда добирался из загородной виллы по горной дороги, так как мои тормоза более не действовали. И твой расчёт был бы более чем верным, если бы не те деревья, которые росли прямо у обрыва. Я каким-то чудом зацепился за их ветки, когда вылетел из машины, а она сорвалась из тридцатиметровой высоты. И вот тогда я стал наблюдать со стороны, кто станет более всего интересоваться моим имуществом. И это был ты. Без особого труда мой партнёр прибрал к рукам не только такую мелочь, как нефритовые фигурки, но и многие ценности, которыми я располагал – за одну ночь моя частная коллекция просто исчезла и стала собственностью твоей коллекции.
— Ты слишком долго ожидал с расплатой! Что сдерживало тебя, чтобы не погубить меня за все эти пять лет друг мой? — Воскликнул в сердцах Витторио.
— Ты похитил лишь то, что тебе было позволено украсть. Моя коллекция всегда превосходила твою, но я, как и Веттурии, никогда не выносил на обозрение те ценности, которые могли бы стать превосходным соблазном. Но самым большим сокровищем стала для меня твоя жена, которую ты сегодня пожертвовал ради того, чтобы беспрепятственно войти в тайник. Ни твой компаньон, которому ты любезно позволил полежать вокруг золотых предметов, ни ты не сумели оценить по достоинству женщину, встреча с которой была дарована вам судьбой. Я же многие годы мог любоваться ею только из дали.
Горацио подошёл к бесчувственной Кьяре-Лучие, как можно осторожно освободил её от копья и стрелы, и подняв на руки пошёл к выходу.
— И это вся твоя месть? – Прокатилось ему в след с насмешкой. – Я ожидал от тебя большего коварства!
— Ты не пробовал вынести ничего изнутри, Витторио! Но вряд ли ты захочешь выйти оттуда с пустыми руками. Отныне ты раб этого места. – Бросил Горацио своему бывшему партнёру не оборачиваясь.
Князь тут же схватил первый попавшийся золотой сосуд и кинулся из зала.
И тут случилось неожиданное – стена тайника стала закрываться. Орожди почувствовал, как
