которого заставлял забывать обо всём кроме как пригубить божественный аромат.
Сирен и Тадеуш тут же присели за стол и взяли в руки чашки, а потом ….. оба с удивлением обнаружили, что автор шедевра был не кто иной как принц Готлиб.
— Только не говори, что это твоих рук дело.
— А чьих же ещё? Вы вроде как таверну хотели тут открыть. Пришлось поискать записи в секретере моей прабабки, и вот…. Старинный рецепт моих предков достойный вернуться из забвения.
— Но это просто чудо. От посетителей отбоя не будет. – Восхищённо пролепетала Сирен.
— Как видишь, у меня много талантов. И это не оставило тебя никак равнодушной. Ничего не говори. По глазах вижу, что ты в восторге.
************
Удивительно, что следующую ночь Сирен спала как никогда.
Чашка горячего шоколада по-видимому имела какие-то волшебные снадобья, так как совершенно заставляла отбросить из мыслей тревогу и печаль, или же это всё старания проказника Готлиба, который дал слово быть её отдушиной?
И как она прожила целый день, чтобы не проверить телефон?
Неужели ей и в правду становилось всё равно вспомнит о ней Герберт или нет?
А если этот напиток и в правду помогает не влюбится, а избавиться от любовных страданий? Тогда сколько же желающих появится в одночасье, чтобы пригубить его и выйти совершенно счастливыми?
С этими мыслями она как-то внезапно провалилась в сон и проспала до позднего утра.
В комнату долго стучали, пока где-то далеко не послышался сонный голосок хозяйки дома.
Виновником внезапного пробуждения был Тадэуш.
— Немедленно просыпайся соня! У нас тут такие события происходят, а ты решила проспать всё на свете! – Бросил он с порога.
— Какие ещё события? — Пробубнила ещё до конца не проснувшаяся Сирен.
— А вот это ты должна увидеть сама. Живо поднимайся!
Итак, то что происходило в замке лишило дара речи хозяйку полностью….
В салоне стояла огромная живая ёлка, которую почти уже нарядили каких-то два незнакомца, а Симон только стояла из дали и наблюдала процесс.
В дворике колонны галереи старательно обвивали гирляндами, а между каждой колонной был поставлен горшок с зелёной туйей.
Замок, внутренний двор
Вокруг пустого водоёма стояли золотистые большие блюда, в которых уже горел огонь.
В саду четыре художника старательно размазывали золотую краску по крыльям каменных ангелом, однако нечто другое повергло хозяйку в шок……
Правое крыло замка, которое ранее служило огромным стеклянным салоном сегодня было открыто настежь с двух сторон – внутри красовались тёмно-синие яркие шторы, в самом большом камине замка горел огонь, а не пойми откуда взявшаяся, кованная мебель, состоявшая из стульев и столиков, теперь использовалась не кем иным как посетителями!
Их было так много, что казалось едва они могли все помещаться внутри.
Но это Готлиб! предвидел. Он тут же распорядился нести остаток привезённой мебели на второй этаж, стены которого так же заменяло стекло
и буквально через пол часа часть прибывших уже разместилась на верху, а официанты доставляли дымящиеся чаши ароматного шоколада новым посетителям.
Принц Габсбургский был в центре внимания.
Облачённый в чёрный бархатный костюм со своей шикарной непослушной шевелюрой и самой красивой в мире улыбкой принц притягивал внимание молоденьких девушек словно магнит.
Он наравне с официантами принимал заказы, шутил с посетительницами, приносил чашки с шоколадом и позволял влюбляться в него с первого же мгновенья, едва Готлиб представал перед прекрасным полом.
Но самое ужасное в этот момент Сирен показалось то, что вывеска при входе в стеклянный салон гласила следующее: «Любовный напиток принца»
— Ну ты только погляди как он быстро своровал нашу идею, достал из сундука рецепт, приготовил шоколад, и каким-то чудным образом позвал всю эту беспечную толпу и теперь он не просто принц из забвения – он король всего этого поместья! А одежда! Ты только посмотри, как он вырядился и флиртует с каждой, кто попадается на его пути. Давно он так, наверное, не наслаждался жизнью, как сейчас! — Сирен не помнила себя от гнева.
Однако долго на месте она не оставалась.
Живо вернувшись в салон хозяйка замка открыла секретер и вытащила три ржавых ключа из маленького выдвижного ящичка:
— Идём. Сегодня мы узнаем правду, либо же пожалеем, что сделали это. Что-то подсказывает мне, что за дверями склепа нас ожидает тайна, которую далеко не зря ревностно хранили много столетий.
Они стояли вот уже более часа и подбирали комбинацию ключей.
— Так. Красный, зелёный, белый. – В который раз повторяла Сирен вставляя ключи в скважину.
— Это уже вторая дверь, а мы всё делаем и делаем попытки. А ты уверенна, что Готлиб сказал тебе правду? Может он сделал это нарочно, чтобы ты оставила это напрасное дело?
— Тогда я его лично приволоку за шиворот, и он откроет это собственноручно! Я открою эту дверь! Или!!!!!! – Неожиданно каменная дверь поддалась и распахнулась так легко, как это не ожидалось, что это может случиться.
Внезапно внутри вспыхнули четыре факела ярким огнём, от чего Сирен и Тадеуш вздрогнули.
— Похоже тут ожидали гостей.
— Ага, в особенности таких как мы. – Попробовала пошутить молодая женщина, но это у неё плохо получилось.
Внутри находился один единственный каменный саркофаг, крышка которого была разломлена на пять кусков и почему ту раздвинута на большие щели.
Больше ничего здесь не было.
От ярко пылающего огня было хорошо заметно, что сквозь огромные каменные разломы на дне саркофага засверкало что-то золотом, за много столетий оказавшись в свете.
На всякий случай Сирен посветила ещё фонариком и пытливо посмотрела на своего друга.
— Тадуеш, но тут нет костей, только……
Она запустила руку сквозь щели и вскоре завладела…. свитком из настоящего тонкого листового золота.
— Теперь ты веришь мне, что я не ошибалась? Нас ожидает великое открытие.
В салоне было тихо.
Сирен приказала наглухо запереть все двери, и пока Готлиб улыбался всем посетительницам без устали молодая женщина и её друг внимательно вчитывались в красивый почерк…..принцессы Изабеллы.
Перо, чернильница
«Я Изабелла Габсбургская, не принцесса, всего лишь простая смертная, которая совершила месть и кается в содеянном, но у неё есть оправдание.
Она была унижена, оскорблена и предана такому позору, что не могла бы поступить по-другому, чем смыть подобное бесчестие кровью.
Я, как и многие молоденькие девушки пала под чары молодого прекрасного юноши, но моим предметом обожания стал дальний родственник — Готлиб Габсургский.
Он был слишком красив и вряд ли я могла бы сравнится с ним таким же очарованием. Возможно всего лишь немного я попыталась бы превзойти его своей образованностью, но и тут он мне не уступал.
Но принц оказался сумасбродом.
Ночи на пролёт он читал и занимался медициной, а днём пропадал в тавернах и вёл разгульную жизнь, но я любила его таким, как он был.
Как часто я приходила ему на помощь, вытаскивая то от одной то от другой передряги. Не редко отпаивала его снадобьями, когда он безудержно пил с какими-то крестьянами, совершенно не думая, что это может быть за вино или же пиво.
Он никогда не ценил мою любовь к нему, не воспринимал её даже как за должное, просто я была для него не интересна и это причиняло мне боль.
Но ему никто не был интересен.
Так проходило время, а я оставалась подобна его тени.
И однажды мне пришло в голову написать ему письмо и призналась в любви.
Его ответ был кратким — свиданье в церкви под вечер.
Как сейчас помню, как я переступила порог святого места, вокруг царил полумрак, и только у алтаря горели свечи.
Там меня ожидал Готлиб и священник.
Мой принц подал мне руку и спросил согласна ли я стать его женой.
Разве могла я мыслить здраво, получив ответную любовь всей моей восемнадцатилетней жизни? У меня кружилась голова от неожиданного счастья, сердце трепетало от радости в груди, а в ушах звучала какая-то дивная музыка. Я была невообразимо счастлива. Всё, что я помнила в эту минуту, так это то, что я сказала «да», не отрывая взгляда от моего принца.
Мы стали мужем и женой.
Но моё счастье продлилось всего лишь миг, так как едва священник объявил о нашем бракосочетании лицо Готлиба искривила болезненная гримаса и он тут же упал на пол – в его спине торчал огромный кинжал.
Я не могла произнести и слова, даже не вскрикнула, однако вскоре передо мной появился какой-то незнакомец и бесцеремонно завладев моей рукой зло прошипел: «Принцесса Габсбургская пошла против воли своих родителей? Не мне ли она была обещана ещё с детства и не мы ли были обручены с вами в столь юном возрасте? Что я должен сейчас сделать? Рассказать вашему отцу, что вы тайно обвенчались с принцем, репутация которого остаётся желать лучшего или же закрыть глаза, учитывая ваш юный возраст и вашу взбалмошность? Вы не сможете уже ничего сделать для него, а вот вам нужно жить дальше и какова будет ваша последующая жизнь зависит только от вашего послушания.»
— Я последую за ним, чем позволю руководить моей судьбой, принц Гильберт. Если у вас осталась всего лишь капля милосердия – вонзите в меня также нож, как убили моего мужа, и никто никогда не узнает, что произошло. — Пролепетала я как-то отрешённо.
— В ваши годы думать о другом мире?» — В его голосе было столько насмешки, что я почувствовала, как мои щёки внезапно стали пылать.
Неожиданно он дал знак священнику и тому ничего не оставалось, как начать читать слова венчального обряда снова.
Так спустя миг я стала женой уже другого человека, о браке с которым думала с содроганием в душе все эти годы.
Но самое страшное ожидало меня после того, как церемония окончилась и принц Гильберт, а скорее теперешний муж резко отвернул меня от алтаря и толкнул так, что я упала к ногам….. внезапно ожившего Готлиба.
Он смотрел на меня с нескрываемой насмешкой.
Внезапно принц стал смеяться мне просто в лицо.
Он смеялся очень громко. Так громко, что эхо сотрясало всю церковь.
— Разве не об этом были грёзы вашего высочества, когда вы сочли разумным написать мне письмо с любовными признаниями? Мне пришлось известить вашего будущего мужа, дабы отвернуть вас раз и навсегда от сумасшедшей затеи завладеть мной. Он поначалу хотел расторгнуть помолвку, однако я предложил проучить вас, поэтому брак со мной был всего лишь спектакль, а вот брак с принцем …….. Он внезапно смолк….
— Тоже был спектаклем. — Отозвался принц Гильберт.
— Отныне вы заклеймены позором и единственное, что может спасти вашу участь. – Готлиб бросил кинжал на пол и с пренебрежением толкнул мне сидящей на коленях его ногой. — Это уже ваш выбор.
Внезапно в церковь ворвалась вооружённая охрана и схватила принцев, заставив встать их обоих на колени, а мне помогли подняться.
Это был преданный мне человек – начальник охраны.
— Мы не позволим обесчестить имя вашего высочества, единственной виной которой была любовь к недостойному её человеку. — Его слова просто вернули меня в действительность и в этот момент я не чувствовала ни боли разочарований, ни даже того унижения, которому подверглась, а во мне в ту ночь родилась другая Изабелла, которая
