Мы дэлаем второй крыш! Ты иды отсуда! Нэ фотографыруй! - рыкнул он, помахивая арматуриной.
Из люка на крыше появились ещё два таких же мрачных диковатых бородача. С железяками в руках.
И что с ними делать, с аборигенами?
Сообразив, что я стою как раз над комнатой Елены Преображенской, у которой потолок рухнул на детскую коляску, я постучал ногой по треснувшему рубероиду:
-Елена! Вы меня слышите?
-Да-да! Отличная слышимость!
-Позвоните в милицию! Здесь мигранты без прописки! Пусть подъедут, заберут!
Бородачи перестали размахивать арматуринами и злобно выругались. Через минуту их словно ветром сдуло.
Но сразу же, как вороньё, налетели тыловики во главе с начальником квартирной службы погрануправления подполковником Бескоровкиным.
-Это секретный объект! Съёмка запрещена! - возопили они, злобно поглядывая на мой фотоаппарат. - Вас вызывает начальник тыла генерал Федоткин! Пройдёмте!
-Ну, не вызывает, а просит подойти! - уточнил я. - Он что, готов предоставить мне документы?
Бескоровкин заверил, что шеф его покажет всё, связанное с невиданным запланированным капремонтом общаги. И заключил:
-Знаем мы твои лживые статьи в "гражданской" прессе, позорящие погранвойска!
Спустившись на лестничную площадку, я указал на ящик пожарного гидранта, украшенный красноречивой надписью: "Общага долбаная!" И грустно констатировал:
-Вот вердикт вашей работе! Так что неча на зеркало пенять, коли рожа крива!
жуть .