Бесовские игрища с рукавом Ярославны

называть дорогими себе словами селения и реки, то есть местность проживания. У реки - русло, а город - Русса. Так же появились Смолевичи и Смоленск, река Палата (белор) и Полоцк. Смолевичи, как и Боровичи, как Жировичи и другие топонимы имеют окончание о/вичи, смотри статью: «Как топили Жир на Каяле. Рождественская сказка», ссылка ниже. Отчего так скоро увидим в переводах искомых слов.

    В «Слове о полку Игореве» (пишет Л.В.) до сих пор остаются «темные места», не получившие убедительного истолкования. Но и казавшиеся ясными чтения порой получают новое объяснение. Статья ставит целью уточнить значение выражения «бебрянъ рукавъ», читающегося во фрагменте Плач Ярославны. После работ Н. А. Мещерского считалось установленным, что «бебрянъ» означает в «Слове» ‘изготовленный из виссона или шелка’; тем не менее относительно недавно эта точка зрения подверглась сомнению, как, впрочем, и сам факт наличия в авторском тексте «Слова о полку Игореве» определения «бебрянъ». Необходимо выяснить, насколько обоснованно это сомнение. Значение слова «рукавъ» не вызывало у исследователей сомнений; считалось, что имеется в виду рукав женской одежды. Чтобы соотнести это значение с контекстом, в котором употреблено слово, исследователи вынуждены были предположить, что речь идет о длинном рукаве рубахи-долгорукавки, которым Ярославна «утирает» кровавые раны Игоря. Однако есть основания сомневаться в том, что имеется в виду именно рукав, а не другой предмет женского костюма. Понять значение выражения «бебрянъ рукавъ» помогают работы по истории византийского и древнерусского костюма, анализ выражения «берчат рукав», встречающегося в былинах, и сербские юнацкие песни, в которых героини, подобно Ярославне, утирают и перевязывают воинам раны».

    То есть тут вот о чём. Если есть сомнения по материалу рукава, что он «изготовленный из виссона или шелка», то впору бы эти сомнения развеять. Продолжая, «тем не менее относительно недавно эта точка зрения подверглась сомнению», кем же? Не указано, это плохо. Вплоть до отрицания слова, просто ужас. С.В. Жарникова отмечает: «В своем плаче Ярославна хотела бы полететь кукушкой по Дунаю, смочить “бе брян рукав” (т. е. украшенный браным орнаментом) в Каяле реке и вытереть им кровавые раны мужа — князя Игоря». Возможно, отсюда многие вставки статьи Л. В. Соколовой - приняты из книги Светланы Васильевны Жарниковой, ушедшей из жизни (2015). «Магическая сила, сосредоточенная в рукавах рубах, в алых орнаментах должна излечить, зарубцевать раны, наполнить тело крепостию, принести здоровье и удачу». Цитирую Жарникову. Если бы, в свою очередь, Светлана Васильевна расшифровала то, что хотела сказать, то Соколовой трудно было бы оспорить каждое слово. Например, что Дажьбог - Дай Бог здоровья! Или, что значило выражение 12 века, «наполнить тело крепостию». Однако у Жарниковой дальше, чем «браным орнаментом», дело не пошло. Она приводит примеры фото «бранного ткачества» Вологодских костюмов... 19 века. Она не сказала, потому что... не сказала, неважно. Верно подмечено, что брянь/брань самостоятельное слово и не имеет смысла его усложнять блеянием. Если ты поймёшь значение брань, то бе-брянь (рукав) не составит труда, скорее всего это просто буква Б - божественная брань. Есть такой камушек с дырочкой, куриная слепота в народе, или Боглаз (по-научному) называется, так его трактовать можно двояко: бо глаз, или бог лаз.

    Поэтому Соколовой было легче отследить моду на костюмы, начиная с византийских княгинь, коли дело касается только этого. Писать слитно или отдельно, “бе брян рукав”, касаться не стала, намекнув ссылкой на ответ Лурье. Хотя там другое слово. Например, я, как носитель брянской речи, проживший детство у границы с Беларусью в Клинцы, и учившийся в Брянске (150 км на восток), смогу отличить говор людей разных концов области. Если в Беларуси говорят и пишут Бранск (б +ра), то в России - Брянск, а раньше - Дебрянск. Читайте как Брынь стал До/Дебранском, потом через 17 переименований (с 1146) оказался Брянском. Хотя в 1380 году жители края именовались бренки (одержавшие победу на Куликовом поле в пользу Московского Димитрия Храброго). Та же приставка Д сохранилась в имени Дебальцево (рядом другой Брянск), но теперь её сложно убрать, останется нецензурное слово. Заметьте, что буквы Б и Д в латинице зеркальны (b - d), на греческом видишь в начертании русскую Б - читается и слышится - Д, или наоборот. Слово бебрянь напоминает по конструкции дебрянь, от которого по теологическим особенностям построения со временем отвалилось бе/де, оставив брянь. Для меня бе-брянь звучит отдельно, но это не принципиально. Звук, сливаясь, отдалённо напоминает бобра (водяной зубастик с ценным мехом, строящий плотины), но даже в этом случае, корни никуда не исчезают. Переводчик в любой конструкции даёт одинаковые определения. Наиболее убедительный пример с приставками бо-, бе-, де- (и обратными окончаниями -де, -бе, -бо) в слове спасибо. Можно и другой пример взять, но это слово всем знакомо. У нас оно в ходу и быту повсеместно, как знак благодарности или вежливости, однако, означает Спаси Бог. Несколько иное значение, даже - забота. На что следует не менее заботливое, пожалуйста! Она согласна, но уже распрощались. Давайте попробуем перевести его целиком с древневорованного греческого, или напишем в Пушкинский Дом специалистам, чтобы те обратились в Сирию, а лучше сразу в Грецию... Смешно. Хотя, надо бы. Раскрывая термин (спаси+бо), узнаю детали (пас) и значение в целом. Так и со словом бе+брянъ.

     Только платком тут не пахнет, платок (беленький) в фольклоре (с камушком), производные основного понятия. Как и рукав от руки, а рука от ра+ка, так же и со словом брань (б+ра; б+рань), откуда и появилось слово ра-на и источник света - бра (настенный осветительный при-бор). В моей интерпретации (с трудами Светланы Васильевны Жарниковой не был знаком), строка записана с 2010 года, опубликована в 2015, так: «Ярославнынъ гласъ слышитъ: зегзицею незнаемь, рано кычеть — полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бе брянъ рукавъ въ Каяле реце, утру Князю кровавыя его раны на жестоцемъ его теле». Помимо «омочю бе брянъ» (деталь, хоть и важная), стоило бы обратить внимание на дважды сказанную «зегзицею», как и в случае со словом «горазду». В предваряющем фрагменте повести, Боян: «Тому вещей Боянъ и пръвое припевку смысленый рече: ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божiа не минути!». Далее следует плачь. И потом, что означает, на его «жестоцемъ» теле? Прежде, чем подбирать ткань платку... Каждому слову можно писать отдельную статью, хорошо бы эти слова потом уложить в рассказ.

    «Согласно Словарю В. И. Даля, слово ручник (ср. белорус. ручник и укр. рушник) означало не только «утиральник, полотенце», но и «носовой платок, ручной, карманный» (нижегор.). Рукотирный плат (ср. рукотёр, рукотирник) — это «утиральник, полотенце или ширинка, ручник» ... образованным уже не от слова рукав, а от слова рука». Но слово рука не впечатляет. Приводятся примеры из летописей. «Однако летопись и другие книжные памятники Киевской Руси свидетельствуют о существовании на Руси ручного платка уже в XI–XII вв. В литературных памятниках периода Киевской Руси платок-полотенце носит название убрусъ, убрусецъ. Первоначальное значение слова убрус, — как отмечает М. Фасмер, — «утирка», слово образовано от u- и цслав. корня бръснѫти, брысати «тереть». Подскажу о чём речь: бръснѫти (баснети звучит с болгарского) = галіцца (белор), бриться, избричи (макед), голитися (укр), holiť - голить. А брысати - брысаць: витирати, протирать; рысаць = рисовать, малювати (укр). Соответственно рисовать «Б», kreslit (чех), zeichnen (нем) - чертить, клеймить, метить; zeichn - знак, znak, znamenie (знамение); zeich - чертёж, малюнак, kreslenie (кресление, слов.), výkres (викрас, чех.). Если zeich - рисование и малювання, то zeit - час, время, эпоха. Вот такая басня. Термин (б)ръснѫти = разбрасывать, розкидатися, рассыпаць, расути (разути, серб). Время разбрасывать камни. Рогнеда (Рогволодовна) отказалась разувать Владимира (978). Всеслав Вещий из Полоцка, выбрав себе Девицу любу прерыскал  путь «Хрсовъ», я своими словами, теперь за образ: «Убрусъ, на немъ же образ Х(ри)с(то)въ». — Сказ. Ант. Новг. л. 6. Раскрывается значение: образ = убрус; на нём же (же - жизнь) образ Христовъ». «И рече Ярославъ дружинѣ: знаменаитеся, повиваите собе убрусы голову. — Новг. I лет. 6524/1016 г.» Образ, знак, знамение - значение слова «брысати-брысаць». Герб города Гомеля - рысь, слова русь и рысь отличает один знак. Оберег радимичей коник-рысик...

    Соколова приводит крайне неудачный пример, называя убрусъ платком: «Ср. также убрусьць — платок: «Утираю слезы убрусцемъ» (Ипат. лет. 6677/1169). Чисто на доверии. Перевожу: «Утираю слезы убрусцемъ» (Ипат. лет. 6677/1169) = Я вытираю слезы полотенцем, Витираю сльози рушником, Я выціраю слёзы ручніком - прямой перевод с сербского на русский, украинский и белорусский. Рушник - это не платок. После чего делается вывод: «Итак, можно констатировать, что былины и древнерусские письменные тексты донесли до нас информацию о существовании уже в Киевской Руси ручного платка-полотенца, который принято было носить за поясом или на рукаве... Итак, можно предположить, что в «Слове о полку Игореве» бебрянъ рукавъ — это шелковый ручной платок, которым... Каким «рукавом» утирала Ярославна кровавые раны Игоря… Ярославна собирается, «омочив» его в «мертвой» воде Каялы, «утереть» Игорю «кровавые раны» (очередные глупости - моё замечание). В сербских и болгарских песнях именно при помощи шелковых платков «утирали» и перевязывали (sic!) раны героям. Зачем Соколова так часто вставляет это слово? Википедия: «Sic — латинское слово, означающее «так», «таким образом», «именно так». Полностью латынь sic erat scriptum - «так было написано». По-турецки - «еbи» (sic!), как призыв или приказ (или «хuй»); Sik по-азербайджански - «хuй». Таким образом, делаю вывод, Л.В, даже материала платку не сыщет. Почему в Каяле «мертвая» вода, пусть останется на совести, кто так написал.

    «Итак, Ярославна использует для исцеления ран Игоря шелковый рукав. Чтобы понять, могла ли Ярославна рукавом своей одежды, омочив его в реке Каяле, утирать раны Игоря, необходимо выяснить, какой была одежда русских княгинь в XI–XII вв». И следует длинный экскурс, которым забивать голову не имеет никакого смысла, однако. Рассматривая иллюстрации XV-XVI веков, задаётся вопросом,  можно ли рукавами, заканчивающимися на запястьях золотыми нарукавниками, утирать кровавые раны? Понятно, что нет. С другой стороны, «У нас нет никаких оснований полагать, что Ярославна была одета в ритуальную рубаху-долгорукавку с длинными (до 2,5 метров и более) рукавами». Значит, что? Вывод мы уже знаем, интересен подчас экскурс в обоснование результата. Пятое и неудачное по счёту действие соискательницы: «В связи с этой особенностью поэтики «Слова» княгиня непременно должна была представляться его автору облаченной в княжескую одежду, с рукавами, заканчивающимися на запястьях золотыми нарукавниками. Рукав же такого княжеского платья совсем не подходил для обработки кровавых ран». Логика потрясающая! Она подсказывает Автору повести, каким он (сик!) должен был видеть рукав, чтобы