Последние дни Плутония Я слежу за тобой

такого, как он, должны трудиться такие, как Барни. Наверняка Барни, думая об этом, в душе ненавидит Монти или презирает. Ведь благодаря таким, как он, на планете Барни больше не растут розы... Да, пусть это вина не лично Монти, но он — часть этой системы и работает на нее, тем самым становясь соучастником. Эти мысли отравили Мэриону утро, но тут возле уха раздался шепот:
  — Я люблю тебя... — и плохие мысли, как по волшебству, улетучились. Мэрион осторожно опустил Барни в ванну. Развязал тесьму на своём халате, который упал у его ног. Барни, как завороженный, смотрел на это зрелище. На его стройное, подтянутое, такое манящее тело, с прозрачной белой кожей. Мэрион продолжал стоять, ему нравилось, как Барни с восхищением разглядывает его.
  — Мэрион, снизойди уже до меня! — прошептал Барни. Монти не заставил себя долго ждать и через секунду оказался около Барни, обхватил его за талию под водой.
  — Повтори, что любишь, — проговорил Монти, слегка прикусив ему мочку уха.
  — С каждым днём влюбляюсь все сильнее и сильнее! — искренне воскликнул Барни. Мэрион удовлетворенно улыбнулся, сияя от счастья. Он не хотел сейчас думать, что они из разных миров и что система против этих отношений. Что значат миры, когда внутри горит пожар!
  — Мэрион, расскажи, как ты влюбился в меня? — попросил парень. — Я хочу знать...
  Мэрион втирал в его кожу ароматное масло.
  — Я сам не знаю, как так могло получиться, — признался он. — Я следил за тобой, честно выполнял работу Хранителя и как-то подловил себя на мысли, что наблюдаю за тобой, потому что мне так нравится. Долгое время я наблюдал за тобой в ванной, любовался тобой, когда ты спишь, подносил к уху экран, чтобы слышать твоё дыхание и вместе с ним засыпать. Я понял однажды, что больше не могу сдерживаться и стал приходить к тебе невидимым. Ты уже знаешь, что мы живём среди вас и вы нас не видите, потому, что мы этого не хотим...
  Я подолгу сидел у твоей кровати и просто смотрел. Ах, какая пытка не иметь возможности прикоснуться к тому, кого любишь! — воскликнул Монти.
  Барни поразило его признание.
  — Не в силах больше сдерживаться, я решил сыграть ва-банк. И тогда, не смотря на запреты, я рискнул в первый раз перед тобой появиться, но конечно же, с первого раза признаваться в своих чувствах было просто нелепо... И мне пришлось немного поиграть, надев маску безразличия. А это было ох как непросто...
— Ты мой самый любимый Хранитель, — прошептал Барни, — теперь все позади, больше не нужно притворяться... — Барни потерся щекой об его щеку и застенчиво прикоснулся к губам пришельца. С его челки капала вода, струйками стекая по лицу,        — Хочу быть твоим без остатка... — прошептал Барни.
  — О, Барни… — простонал Мэрион. Он осторожно посадил его на свой вставший орган, повернув лицом к себе. Барни тихо вскрикнул, обхватил Мэриона за спину, его ногти слегка впились в тонкую белую кожу.
  — Мой дорогой Мэрион... — прошептал Барни, двигаясь    сверху. Мэрион сжал его в объятиях и застонал. Они будто растворились друг в друге, не смотря на расу, социальное положение, запреты — все это стерлось, остались только души и тела, с нечеловеческой силой стремящиеся навстречу друг другу, чтобы соединиться в танце всепоглощающего огня любви. Они будто и вправду растворились друг в друге, реальность ушла из-под ног. Где они, кто они — ничто не имело значения... Мэрион будто спустился с небес. Он пришёл в себя и увидел, как руки Барни обнимают его, а голова покоится у него на груди. Мэрион нежно провёл рукой по мокрым волосам  Барни.
  — С тобой все в порядке, мой дорогой? — спросил Мэрион. — Мне показалось, что я минут на пять отключился.
  — Мне показалось, что я отключился тоже... — Барни поднял на него свои огромные карие глаза из-под густых пушистых ресниц. Мэрион увидел в них безграничное обожание. Он громко вздохнул.
  — Пойдём в столовую, пора позавтракать. У меня для тебя есть много интересного, — он помог Барни вылезти из ванны и бережно промокнул его полотенцем.
  — Мне нечего надеть, — проговорил Барни.
  — Обернись полотенцем, — ответил Мэрион.
  Они вышли из ванной, направившись в столовую. Кое-что привлекло Барни.
  — Что это? — спросил он Монти, показывая на скульптуру у фонтана. Он не мог не разглядеть в мраморной статуе мальчика самого себя, а рядом статую, как две капли похожую на Мэриона.
  — Я люблю искусство, люблю прекрасное, не сдержался, чтобы не заказать себе это...
  Барни подивился чудесам.
  — Зачем одному плутонцу такой громадный особняк, когда люди, тяжко работающие в корпорациях, остаются без домов, их загоняют в бараки!
  Монти почувствовал в этой реплике прямой укол и это опечалило его.
  — Даже, если на меня нападет приступ альтруизма и я захочу пожертвовать свой особняк людям из бараков, ты понимаешь, что при всем желании я не смогу этого сделать? Мы живём в определённой системе и подчиняемся её правилам.
  — Значит нужно сломать эту систему! — ответил Барни и его глаза загорелись мрачным огнём. Сам не зная, почему, Монти сжал его руку.
  — Что будем на завтрак? — спросил он, отчасти желая перевести разговор в другое русло.
  — Смотря, что у тебя есть, — ответил Барни.
  — У меня есть все, — ответил Мэрион.
  — Не люблю с утра набивать брюхо, не отказался бы от десерта.
  — Рекомендую пудинг "Космический взрыв" — фирменный рецепт моего повара. Можно попробовать торт "Обломки астероида" и конфеты "Млечный путь" из нежнейшего шоколада. Из напитков кофе или чай на травах трехсотлетней выдержки. Я надеюсь, ты не хочешь с утра алкоголя?
  — Чай на травах! — вскричал Барни. — Алкоголь оставим на вечер.
  — Хорошо, ответил пришелец.
  — Мэрион, ты же видел, какой моя планетабыла раньше, помнишь?
  — Помню, — ответил Монти, — я был тогда ещё очень молод. Барни, прошу тебя, не трави свою и мою душу этими разговорами, пожалуйста... Я так хочу насладиться счастьем с тобой хотя бы оставшиеся сутки...
  Барни промолчал, сидя на коленях у Монти, уплетая пудинг, который рекомендовал хозяин дома, запивая ароматным чаем на травах, так согревающем душу.
  — Мэрион, а как ты ведешь себя в своём мире, с другими плутонцами? — неожиданно спросил Барни. — Я ведь не думаю, что ты со всеми само внимание, как со мной.
  Вопрос немного озадачил Монти.
  — Нет конечно. В своём мире я неприступный Мэрион Монти, законодатель моды, предмет для подражания. Меня считают холодным, бездушным, не способным на проявление чувств, как сказали бы у вас, даже нелюдимым.
  — Надо же! — воскликнул Барни. — Кто бы мог подумать.
  — Зачем мне размениваться на всех? Я хочу дарить себя без остатка только тому, кого люблю. А всем мил не будешь. У меня есть враги и завистники.
  Барни провёл рукой по его щеке и посмотрел на Монти, как на божество.
  — Надо же! — снова вслух воскликнул Барни, будто бы сам себе. — Самые влиятельные плутонцы не могут добиться твоего внимания, которое ты так щедро даришь мне, простому мальчишке из корпорации!
  — Меня самого это удивляло, но я рад, что произошло именно так, а не иначе... — сказал Монти и поцеловал руки Барни. Руки парня были покрыты трещинами и мозолями. После того, как в системе произошёл сбой и роботы вышли из строя, приходилось самим таскать тяжелые мешки с латексом и делать много другой тяжёлой работы. Сердце Мэриона кровью обливалось, когда он видел эти руки. Барни не должен там работать, истязать себя, ведь у Монти есть все, и даже более того. Но с упрямством парня невозможно было совладать. Когда пришелец смотрел на руки своего возлюбленного, он начинал ненавидеть систему. Систему эксплуатации, запретов, контроля и постоянного страха.
  — О чем ты думаешь? — поинтересовался Барни. — Ты такой серьёзный.
  Мэрион ласково прижал его к себе.
  — Думаю, показать ли тебе свою библиотеку. У меня есть библиотека, в которой рукописные книги о твоей планете. С картинками, фото...
  Барни подпрыгнул:
  — Конечно показать!
  И они немедленно отправились в библиотеку.
  — Тебе есть, что тут посмотреть и почитать. Я, пожалуй, оставлю тебя...
  — Нет! — вскричал Барни. — Не оставляй! Я хочу, чтобы ты сидел со мной, не хочу, чтобы ты покидал меня ни на минуту.
  Мэрион улыбнулся. Какой же греют душу эти слова! Да, он это заслужил.
  — Я сяду к тебе? — спросил Барни.
  — Конечно, мой дорогой.
  — Слушай, а если у меня когда-нибудь найдут наш передатчик? — вдруг спросил Барни.
  — Кроме тебя, он ни на кого не среагирует. Скажешь, что нашёл.
  — Хорошо, — Барни собрал книги о планете Земля и принялся за чтение. Его интересовала и волновала любая мелочь. Время от времени, он нежно поглаживал руку Монти, давая понять, что помнит о нем. Пока Барни увлекся чтением, у Мэриона было время, чтобы наслаждаться, перебирая его волосы, вдыхать их аромат, целовать тонкую кожу на его шее. Мэрион мог бы потратить на это целую вечность. Барни оторвался от чтения, когда наступил вечер. Вид его казался подавленным.
  — Я могу подарить тебе, что захочешь из этой библиотеки, выбирай любые книги.
  — Правда?! — вскричал Барни. Радости его не было предела.
  — Но только помни, что ты должен быть предельно  осторожен, чтобы информация о том, что у тебя эти книги, не просочилась дальше. Иначе и тебе и мне будет очень плохо. Надеюсь на твоё благоразумие.
  — Спасибо! — Барни с жаром обнял пришельца.
  — У меня было предложение выйти во дворик и осмотреть сад там, но мне не хотелось бы вызыватьтвою грусть...
  — Пойдём! — воскликнул Барни и они отправились в дальнейшую экскурсию по особняку Монти.



16

  В саду Барни действительно охватила тоска. Он смотрел, как колышутся от ветра травы. Раньше вся планета была такая. Закат, салатовые блики вокруг солнца. Яркого, кислотного цвета.
  — Интересно, каким был закат раньше... — проговорил Барни.
  — Точно не таким, — ответил Мэрион.
  Он обнял Барни сзади, крепко прижал к себе.
  — Барни, ты разрываешь мне сердце, я начинаю чувствовать себя виноватым в уничтожении твоей планеты, я ощущаю вину перед тобой... Когда я попал на Землю, я был очень молод и просто за всем наблюдал. За всем, что творили плутонцы. И для тебя я ведь тоже проклятый пришелец, завоеватель...
  Барни уткнулся лицом в латекс Мэриона:
  — Что ты такое говоришь... Я не могу ненавидеть тебя. Ты совсем другой. Я удивился, узнав тебя лучше. За маской надменного, самовлюбленного щёголя скрывается большое сердце, способное преданно любить, жертвуя собой.
  — Ах, как ты красиво умеешь говорить, Барни, я польщен, — прошептал Мэрион, ещё сильнее прижав его к себе. Голубые волосы перебирал ветер, иногда закрывая прекрасное лицо пришельца, иногда открывая его, будто дразнясь.
  — Не заканчивал университетов, поэтому, говорю от души, — ответил Барни.
  — Пойдём в дом, — сказал Монти, — сюрпризы ещё не закончились.
  Отчасти, он это делал, чтобы увести Барни от мыслей о Земле и не чувствовать себя пришельцем-захватчиком в его глазах, что очень тяготило.
  Предлагаю на ужин отбивные "межгалактические" в пикантном соусе, салаты на выбор, жареные колбаски "солнечное ассорти" и много ещё чего, на что ляжет твой глаз.
  — Я проголодался, — согласился Барни.
  — Из напитков?
  — Когда-то я слышал  о таком чудном вине,