Хватит, помыкала горя с такими родителями». Ну, он задрожал весь. Чуть не плачет. «Виноват, - говорит, - что бросил детей в беде. Да, ведь сам был потерян. Теперь на работе восстановлен. И квартиру назад вернули. А жене я так хвост прикрутил, что не посмеет больше куражиться над кем-либо». В общем, поехали мы. На Николай Василича у меня никогда обиды не было. Да и Наташенька запросила. Поедем, говорит, - и все. Ну, приехали, а в доме голые стены. Хозяйка-то все вещи продала, а деньги где-то с любовниками просвистела. Мы поначалу на полу и спали, и ели, как татары. Потом, конечно, Николай Василич все сызнова купил.
-И что, Полина Львовна, вправду, никогда больше не ругалась?
-Да ругаться-то она всегда не переставала. Но мне с тех пор ни слова худого не сказала. Это так. Да и с Наташенькой потише стала вести. А через год Николай Василич нас в этот дом всех перевез. Тут уж она и вовсе присмирела. Только все равно гулять не перестала. Нет-нет, да и ушьется куда-нибудь. Да она, вообще, дома редко бывает. Все у нее где-то какие-то дела да встречи. Водочку попивать стала. Николай Василич уж давно на это махнул рукой. Сначала хотел было вовсе развестись с ней да поселить где-нибудь в городе. А Наташенька упросила его, чтоб оставил мать в семье. Говорит, пропадет она совсем, если одна останется. Он и оставил супругу в покое. Так и живут каждый в своей комнате.
-А вам Наталья Николаевна все рассказывает?
-Это насчет чего?
-Ну, о своей жизни, о делах? Если беда какая?
-О бедах-то она не шибко. Я так думаю, что не хочет волновать понапрасну. Знает, что я и без того о ней переживаю. А о всех делах она говорит. А кому еще скажет? Как что проблема какая, тут она прибежит ко мне и выложит все, как есть. «Посоветуй, - говорит,- Муся, что делать, как быть?»
-И насчет всяких личных дел рассказывает?
-А как же? Я же ей не чужая. Худого ей не посоветую. На днях, вот, ну, за день до отъезда, подходит ко мне и показывает фотографию в паспорте одного молодого человека. «Вот, - говорит, - посмотри, мамуся, как тебе этот мальчик нравится?» Я глянула. Красивый, и глаза добрые. «Да, ведь, - говорю, - видать, любишь его, коль скоро в паспорте его у себя держишь?» «Очень, - говорит, - люблю. И он меня любит. Вот пришла у тебя благословения просить». «Благословение, - говорю, - у родителей просят». Она говорит: «Ты у меня родительница, твоего слова и хочу просить». «Если очень любите друг друга и уважаете, - говорю, - то совет вам да любовь! Женитесь и поскорее детками обрастайте. А я только радоваться буду да помогать, если нужно». Обнялись мы с ней, поцеловались, она и поехала к нему. Сказала, что когда вернется из Сибири, будут заявление подавать. Ну, я и перекрестила ее Так что скоро, видать, свадебку будем справлять. Наконец-то, моя ненаглядная счастье семейное себе обретет. Без семьи-то шибко трудно, скажу тебе. Потому худо человеку одному.
28
20 июня 1968 г. Из дневника Натальи Николаевны.
«Наконец-то все экзамены позади! Завтра выпускной! Оказывается, это так тяжело: расставаться навсегда со школой. Раньше почему-то я думала, что уйду из стен школы без всяких сожалений. Меня все время тянуло в самостоятельную взрослую жизнь. И вот она, эта жизнь, наступила. А на душе ни торжества, ни радости. Аттестат зрелости на руках, а что дальше-то? Куда идти, чему посвятить себя? Никакой определенности. Папа советует поступать в наш политех. У него же там приятель в ректорах. К тому же, по мнению папы, я способна к научной деятельности. И потому должна примкнуть к «физикам», то есть, получить фундаментальное техническое образование. Но меня, честно говоря, больше тянет к «лирикам», и привлекают гуманитарные науки. Мама, конечно, спит и видит меня студенткой МГУ. Ей абсолютно все рано, какой факультет я предпочту. Главное, чтобы я поступила в МГУ. Но мне кажется, что там я не смогу выдержать конкурс. Мама говорит: «Ну, не сможешь поступить в МГУ, иди в консерваторию». Как будто там нет конкурса. Да и к чему мне консерватория? Ни артисткой, ни композитором я не собираюсь становиться. А занимать чье-то место в вузе исключительно ради честолюбия я н собираюсь. Я хочу занять свое собственное место, чтобы от учебы, а впоследствии и работы я получала удовольствие и удовлетворение. И потому я намерена поступать в наш пединститут. Учительство, по-моему, это самая женская профессия».
29
-А вот и я! Привет, Алька!
-Ой! Наталья Николаевна! А я вас только завтра жду.
-Стало быть, сегодня ты мне не рада?
-Да, что вы? Наталья Николаевна! Ура! Вы приехали!
-Да стой ты, чудище! Задушишь ведь! Дай хоть вещи поставить на место!
-Наталья Николаевна, вы, правда, уже совсем приехали?
-Ну, конечно! Теперь мы с тобой заживем весело и безмятежно!
-А Саша?
-А у Саши установочная сессия. Он в Свердловске. Так что пусть поучится немножко. Выучится и приедет к нам прямо на море.
-А вы со всеми делами управились?
-Абсолютно! Ну, ладно, о делах потом. Отпусти меня, я еще с Мусей должна поздороваться, да и с остальными. Вещи можешь распаковать. Если не трудно, то достань, пожалуйста, из шкафа полотенце и пижаму, я в ванну сейчас пойду!
-Наталья Николаевна, а вы моих родителей видели? А Ваню? А Мишку? Может, из класса кого?
-Алечка! Все потом! Дай хоть поздороваться с родственниками и в себя прийти после дороги! Посиди тут, я скоро!
30.
-Ну, вот, теперь я человек! Садись со мной сюда рядышком. Мы можем спокойно с тобой разговаривать. Ничего, если я волосы буду сушить?
-Конечно, сушите! Давайте я Вам помогу! А то Вам сверху неловко.
-Спасибо! Вот, держи, пожалуйста, фен, а я буду расческой поднимать волосы.
-Лучше я буду поднимать. Мне удобнее. Так, или, может, по-другому?
-Все правильно. Ну, так что ты хотела от меня услышать?
-Вы же знаете. Конечно, о родителях.
-Алечка, папу твоего я не видела, к сожалению. Он был как раз в лесу на заготовках. А мама твоя вместе с Ванечкой уехала домой, на Волгу.
-Как, уехала?
-Совсем. Собрала все вещи, забрала из школы ваши документы и уехала.
-То есть, как это забрала документы? Я, что ли, теперь не буду учиться в Сосновке?
-Выходит, что так. Будешь учиться в городе Вольске.
-Не буду я там учиться! И жить там не хочу.
-А где же ты хочешь?
-В Сосновке.
-Но, ты же знаешь, что папа все время в лесу. А с тобой кто будет?
-Никто. Я и сама могу все делать.
-Да не в этом дело. Нельзя тебе все время одной быть. Никакая власть не позволит.
-Тогда я с вами останусь. Если не выгоните, конечно.
-Выгнать-то я тебя не выгоню, но и у меня тебе никто не позволит остаться. У тебя же есть живые родители.
-Лучше бы их не было.
-Нельзя так о родителях! Ты думай, что говоришь! До совершеннолетия ты обязана быть с родителями.
-Если бы они так хорошо знали свои обязанности! Не хочу я к матери ехать!
-Но там Ваня.
-Ну, и что? Все равно убегу от нее. Она же там не одна?
-Почему ты так думаешь?
-Она никогда не была одна.
-Не одна.
-Ну, вот, а вы меня к ней отправляете.
-Во-первых, я не сейчас отправлять собираюсь, а в конце лета. Во-вторых, она очень страдает оттого, что так поступила с вами. Ну, оступилась немного в жизни. Сейчас очень переживает за содеянное. Людям нужно прощать их ошибки. Тем более, самым родным и близким. Ты должна ей простить. Поверь, она тебя любит как мать.
-А вы откуда знаете? Вы, что, видели ее?
-Видела, Алечка. Я заезжала в этот ваш Вольск.
-Когда же вы успели?
-Проездом. Да я и была-то у вас в квартире всего несколько часов. Мы поговорили с твоей мамой. Она плакала и обещала никогда больше не бросать вас.
-Как же вы нашли квартиру? У Вас же адреса не было!
-Ну, квартира в городе – это не иголка в стогу сена. Не в этом дело. Я хотела бы, чтобы ты простила мать и поехала к ней. Понимаешь, это для нее важно. Но еще важнее для тебя самой. Чтобы ты когда-нибудь потом не корила себя, да и меня тоже, за то, что бросила ее в трудную минуту.
-У нее сейчас трудные минуты?! Да она упивается от счастья со своим любовником!
-Любовники, и все прочее, - это временное. А время она сейчас, действительно, переживает трудное. Ты должна ей помочь.
-Не хочу я ей помогать. Я с вами хочу остаться.
-Алечка, скажи, ты меня любишь?
-Очень! Вы же знаете. Зачем спрашиваете?
-Я хотела услышать это от тебя.
-Ну, вот, услышали. Я еще могу повторить: я очень люблю вас!
-Тогда, если любишь, ты сделаешь так, как я тебя попрошу. Ты непременно поедешь к маме и простишь ей все-все.
-Вы просите меня уехать потому, что я вам тут буду мешать, когда вы поженитесь?
-Перестань болтать ерунду! Слышишь, не смей даже думать так! Ты мне никогда не мешала, не мешаешь и не можешь мешать впредь. Да и кто может помешать моему счастью? Глупости все это. Я сказала тебе, почему я тебя прошу поехать домой. К тому же, твои родители вправе подать на меня в суд за похищение их ребенка. Разумеется, никто ни на кого подавать не будет. Но закон есть закон. Я не могу его нарушать. Разве я не права?
-Конечно, правы.
-К тому же, ты можешь каждое лето приезжать ко мне на каникулы. Да и вообще, в любые каникулы. Ты же знаешь, что я очень тебе буду рада. Я, между прочим, тебя тоже люблю. Как свою сестренку, или подружку. В общем, ты близкий и родной мне человечек. Ты мне веришь?
-Да.
-Ну, так мы договорились?
-Да.
-Вот и прекрасно! Завтра мы поедем, наконец, на побережье.
-На чем? На машине?
-Естественно!
-А это далеко?
-Три часа нормальной езды.
-А где мы будем с вами жить?
-Мы будем жить в пансионате у самого синего моря.
31
-Ну, что, Аль, нравится тебе Черное море?
-Угу! Так бы и сидела все время на берегу. Море, как живое.
-Оно и есть живое. Представляешь, сколько ему миллионов лет? Когда-то эти камешки были неприступными скалами.
-А может, здесь было дно моря?
-Может быть. Человечества еще не существовало, а море было.
-А волны, Наталья Николаевна, смотрите, как вздымаются. Словно, море дышит. А почему его Черным назвали?
-Вероятно, потому, что в море на глубине имеется сероводород, который убивает всякую жизнь. А может, из-за глубины. Глубоко в море черным-черно, ничего не видно, и ничего не плавает.
-Ой, глядите! Дельфины!
-Где?
-Да, вон, там! Чуть левее смотрите! Видите, ныряют в воде!
-Вижу! Аля, нам пора мазаться кремом, а не то сгорим. Здесь солнце прямо-таки беспощадное. Через полчаса мы превратимся в горящие угольки. Или надо бежать в тень.
-Не хочу в тень! Я еще купаться пойду.
-Хорошо! Давай, я тебе плечи и спину намажу, а ты – мне. Быстренько подставляйся!
-Ой!
-Что?
-Крем холодный.
-Да нет, просто у тебя спина уже зажарилась.
-А у Вас руки мягкие, Наталья Николаевна.
-Это хорошо. Давай мне теперь!
-А что это за шрамы у вас на спине, Наталья Николаевна?
-А, это? Да маманька меня однажды палкой попотчевала.
-Что, прямо по спине била?! За что же?
-Да, в общем-то, за дело. Я еще девчонкой была. Ну, пошла на пруд с подружками. А Лизонька за мной увязалась. Ей годика три тогда было. Конечно, мне надо было домой вернуться вместе с нею. А я Лизу с собой взяла. К тому же, пробыла на пруду долго. Конечно, мама очень волновалась. Представляешь, кинулась, а ребенка нет. Кинулась искать. Нашла нас на пруду. Ну, в гневе и наподдала мне первой же попавшейся палкой, которая очень сучковатой оказалась.
-Но вам же больно было!
-Да, уж, не сладко. Хотя гораздо больнее было потом, когда платье к ранам прилипло. Муся меня всякими примочками лечила.
-А мать,
