Аховый летописец. Вторая глава

скидку. Плюс деньги от подарков и то, что одолжил у родственников. Так что обмен удался на славу! Как хочешь, но по мне так это явное чудо!

– Может быть, – не стал спорить я. – Для тебя – пожалуй, что да. Но для других-то, согласись, ни горячо ни холодно.

– Не соглашусь, – ответил он. – Иначе не стал бы об этом рассказывать. Потому что и в такой просительной молитве есть смысл. И потому, что это уже молитва, хоть, вроде бы, и несовершенная, а не тоскливое переливание из пустого в порожнее. Это деятельная надежда. И тоже труд, благодаря которому за, казалось бы, обыденными вещами начинаешь различать действительую помощь Бога. Где недалеко и до благодарности. Это практически – школа молитвы. И приучение себя к духовному труду.

– Наверное. Но… Не знаю-не знаю. Чё-то не слыхивал я от других таких историй. Разве – в интернете. Там – полно, конечно. Смотрел я и разрекламированный тобою фильм об этом святителе. Красиво. Заводит. И ипотеки там люди выплачивают, типа по его молитвам. И работу оплачиваемую находят.

– Так потому, что просят. Но порой и долго приходится так просить, потому что как ко всему полезному, так и к молитве нужна привычка. Кто-то из святых о чём-то подобном говорил. В общем, что-то вроде – если кажется, что Бог не слышит, то это совсем не то означает. Это означает только то, что Бог хочет, чтобы кто-то подольше помолился, потому как молитва для человека важнее иногда того, о чём он просит. А Бог слышит всех и всем помогает. Независимо от молитвы. Ибо молитва скорее людям потребна, чем Богу. И лишь с ней мы можем чувствовать Бога и Его деяния в мире.

– Да это понятно. Но не о том я. Молодцы, что умеют просить. Просящему, так сказать… Только скажи мне, что же дальше? Ну получат они то, о чём просят, изменится что-то в их жизни к лучшему. Но – к лучшему ли? Ты уверен? Вот ты, например… Я помню, каким ты был нищебродом. Глаза радовались, глядя на тебя. Весь – для людей. Говорил только о Боге. А теперь тебя и не догонишь. В храме днём с огнём не сыщешь. И про опусы твои, что ты там в конуре своей пописываешь, мне тоже ведомо. Читал даже кое-что в инете. И, знаешь, складывается такое ощущение, что… Не прячешься ли ты таким образом от Бога?.. Ну, как Адам с Евой?

– Намекаешь на что-то? – усмехнулся священник.

– Да мне-то что? Больно надо! Что я – пресловутая та одна баба, что кому-то чё-то сказала по секрету всему свету? Я чисто – о твоих опусах. Порой кажется, читая тебя, что зла там больше, чем добра. Прости, конечно. Не мне судить.

– Просто, – сказал отец Спиридон, как будто немного смутившись, – не хотелось бы прослыть церковным писакой…

– Во-во! О чём и речь! А кем же ты ещё способен прослыть? Кто ты по-жизни? Да и вообще – какое-то не церковное это слово «прослыть». – Я рассмеялся. – Прославиться хочешь?

– Боже, упаси! – батюшка подхватил мой смех. – Всё понимаю, брат! Не мучь меня больше своими вопросами. Не сегодня, ладно? Сдаюсь!

– Да что ты! Ступай с миром! Прости, отче! Ничего личного, – сложил я ладошки в лукошко.

Отец Спиридон благословил меня и был таков.

Так что и я, наслушавшись всех этих историй, не прочь, грешным делом, и сам иногда почитать Спиридону. Правда не столько о материальном прошу, сколь о чём-то для меня не вполне пока ясном. Да, наверное, как и все. Чужая душа – потёмки. Поэтому, признаюсь, я вовсе не склонен судить тех, кто просит о материальном. Да и вряд ли известно, о чём в самом деле кто просит и что кому для этого потребно. Вот сломается у меня телик – тогда и поговорим о конкретном. А пока что надеюсь, что святитель Спиридон, как и святитель Николай, акафист которому я тоже порой читаю, что-нибудь да знает о моём знакомце Шу́те и, может быть, передаст от меня весточку.

Отец Максим советует молиться преподобному – всё-таки мой небесный покровитель. Не знаю, попробую. Для чего, знать, и потратился, купив себе акафистник.

(Продолжение следует)