«Юмор – это тоже оружие, которое не убивает. Оно обезоруживает зло»
Марк Твен
Утро понедельника начиналось как обычно, с планёрки, в кабинете Генерального директора. Все первые десять лиц концерна «Русский трактор» сидели в приёмной с папочками на коленях по своим привычным местам. Их ещё не приглашали за массивную дверь. В приёмной можно было услышать тихий шелест негромких разговоров. После выходных всегда так приятно поделиться с милыми коллегами последними впечатлениями от отдыха. В разных углах приёмной слышалось восторженное «Ах, Мальдивы!» или «Что за чудо этот Палм – бич!», «А Ваш загар посвежел, голубушка!» - шелест голосов витал по приёмной , как лёгкий морской бриз, лаская слух секретарши Наны. Секретарша могла лишь бросать завистливые взгляды в сторону раздававшихся возгласов. Её скромные, но круглосуточные обязанности не позволяли ей ни на минуту отлучиться от шефа всех этих, собравшихся в приёмной. Секретарша Нана прекрасно понимала, что загару её неповторимых форм и выпуклостей было далеко до тропических оттенков кожи собравшихся работников. Несмотря на это, Нана была по своему положению гораздо выше и напрасны были все попытки узнать у неё о результатах визита шефа в Главк. Она была неприступна в своей молчаливой многозначительности, за которой скрывалось полное отсутствие информации. Никто не спешил делиться своими надеждами. Возвращение шефа из Главка сулило хорошую премию по итогам работы, но шептались все о совершенно посторонних делах. В общем, всё было как обычно. Никто представить не мог, что их ожидало в этот раз вместо привычной планёрки и раздачи премий.
Наконец пропищал селектор на столе секретарши. Она стремительно встала и распахнула дверь в кабинет. Обитатели приёмной дружно скрылись за дверью. Им ещё только предстояло узнать, что обратно они выйдут совершенно другими, наполненными неожиданным для них, но таким бесценным содержанием, гарантировавшим в дальнейшем золотой загар и сытую жизнь. Они не были готовы к ожидавшим их за дверью событиям, но их желания делали их готовыми ко всему. Оказавшись в кабинете шефа, все привычно расселись по своим местам за длинным столом. С первых шагов от двери нельзя было не почувствовать необычность обстановки. Нет, в кабинете всё было, как прежде, всё знакомо. И длинный дубовый стол с мягкими креслами. И шеф во главе стола. И портрет первого лица на стене за спиной шефа. Они давно привыкли к пристальному взгляду этого портрета, от которого всегда становилось уютно, как под крышей собственного дома на Майами или Канарах. Но необычность ситуации словно витала в воздухе кабинета, наполняя его непривычными для интерьера офиса запахами. Рассаживаясь по местам, все в недоумении вертели головами в поиске источника непривычного запаха. В глаза не могла не броситься странная картина.
Шеф, как обычно, сидел во главе стола, но перед ним на столе возвышалось огромное блюдо, накрытое большой выпуклой никелированной крышкой, блестевшей, как настольная лампа. Все молча переглядывались, теряясь в догадках. В фильмах про древних феодалов обычно под такими крышками знати на стол подавали жареных поросят. Но запах никак не мог вызвать воспоминания про такой фильм. Однако морщиться никто не спешил. Пристальный взгляд портрета из-за спины шефа вглядывался в лица сидевших за столом. Они не могли быть недовольными своей жизнью из-за какого-то запаха. У них всё было ОК! Рядом с блюдом странно выглядели две тарелки. Одна из них была пустой, а на другой лежали дешёвые одноразовые ложки. Изумление за столом нарастало. Никто из присутствующих ни разу в жизни не брал в руки такие ложки. «Зачем это? Чтобы быть ближе к народу?! К чему всё это?!» - вопросы витали в воздухе из потревоженных неизвестностью голов, но в кабинете стояла полная тишина.
Необычность обстановки была не только в запахе и в ложках. Нельзя было не заметить перемен и за спиной шефа, под портретом первого лица. Много лет там, под портретом, в золотой раме на весь кабинет сияло одно слово, с которого начиналась каждая планёрка и которым она заканчивалась. Без него немыслимым казалось существование их могучего концерна и наличие всего того, чего они добились вместе с концерном, включая их золотые загары. Это слово было СТАБИЛЬНОСТЬ. Уже много лет невозможно было представить кабинет шефа без этого слова. Оно выглядело золотым фундаментом, над которым висел на стене портрет первого лица, как прародителя этого всемогущего слова. Сидевшие за столом все эти долгие годы даже не признавались друг другу в том, что, засыпая каждый раз, они шептали это слово себе перед сном в ожидании новых удовольствий от этого, придуманного для них, слова. Они привыкли жить и трудиться ради этого слова, самозабвенно повторяя его за первым лицом. И теперь оно исчезло!
Недоумение на лицах сменилось растерянностью. Вместо привычного слова в золотой раме под портретом висело что-то, скрытое от глаз непрозрачной тряпкой. Рассевшиеся по своим местам ничего не понимали, кроме того, что их ждёт что-то необычное. Видимо, визит шефа в Главк был тоже необычным. Шеф не заставил себя долго ждать. В его энергичности не приходилось сомневаться ни секретарше Нане, ни его подчинённым, ни начальнику Главка. А ему не приходилось сомневаться в своих коллегах, первых лицах концерна «Русский трактор».
Он, Ильхам Ийхамович, был уверен в своей команде, как в своей семье. Правда, двое из них, главный технолог и главный механик, немного выпадали из общей галереи портретов коллег и единомышленников, но они уже много лет были женаты на его племянницах из дальнего аула и считались членами семьи. Теперь они все сидели на своих местах и радовали глаз атрибутами удавшейся жизни, не зная, что их сейчас ждёт. Когда все расселись, он начал:
- Вы знаете, что на днях я вернулся из Главка. Сегодняшняя планёрка будет необычной. И даже вовсе не планёркой. Наше заседание по иному поводу, - он многозначительно осмотрел всех присутствующих:
- Я должен довести до вас информацию, которая идёт с самого верху. Нет, не с Главка. Всё, что вы услышите здесь, исходит не от меня. Начальник Главка довёл эту информацию до всех концернов и корпораций. Он получил её из министерства. В министерство всё было спущено из правительства. Правительство тоже не самый высокий уровень, с которого началась эта акция. Да-да! – шеф повысил голос. – Главк является всего лишь одним из этапов этой акции, - шеф неожиданно закашлялся и долго приходил в себя после приступа, выдержав паузу:
- Все директора концернов участвовали в подобной акции. Теперь настала очередь вас, моих подчинённых. Должен сразу сказать, что вам в свою очередь предстоит проводить подобную акцию в своих отделах для своих подчинённых. И так вплоть до последнего рабочего, до ночного сторожа и дворника. Все пройдут через эту акцию!
Ильхам Ийхамович обвёл взглядом сидевших перед ним безмолвствующих коллег - подчинённых. Те по-прежнему ничего не понимали:
- Постараюсь быть кратким, но сначала мне придётся вернуться назад, чтобы создать полную картину нашего логического продвижения вперёд, от успеха к успеху! Я не мог не заметить, что вас всех смутило отсутствие за моей спиной нашего девиза, начертанного свыше, ради которого мы трудились каждый день. Я вас понимаю! Но мы не зря трудились и прилагали усилия к тому, что от нас требовали сверху! Наша жизнь, согласно последнему заседанию в Главке, достигла такого уровня, когда стабильность целиком и полностью вошла во все клеточки, молекулы и кровяные тельца нашего существования! Этому факту было посвящено последнее заседание Главка. Теперь, уважаемые коллеги, после пенсионной реформы и проведения полной вакцинации, в стране нашей достигнута стопроцентная стабильность! – шеф не удержал своих эмоций и перешёл на крик, закончив речь громкими аплодисментами. Все вокруг тут же захлопали в ладоши, вскочив со своих мест и поздравляя друг друга, хотя ни слова не было сказано про ожидаемую премию. Но слова шефа могли зажечь кого угодно.
Шефу явно понравилась реакция на его слова. Он великодушно ждал, пока все усядутся на свои места, чтобы продолжить:
- Нам, нашему концерну, есть чем гордиться! Мы первыми получили грамоту и премии за полную вакцинацию коллектива. Всех, до последнего рабочего на наших заводах! Теперь нас ознакомили с решением о том, что в нашей жизни наступает новый этап, следующий после достижения в стране стабильности! - шеф поднял руку, предупреждая возможные овации за столом.
- Этот этап, - начал он торжественным голосом. – Называется этапом лояльности! Чтобы вступить на этот этап, нам всем предстоит пройти акцию лояльности. В вас я уверен, мои коллеги, - улыбнулся Ильхам Ийхамович. – Что-то подсказывает мне, что ради вашей стабильной жизни вы готовы к любой акции. Тем более, что я личным примером в Главке уже доказал свою лояльность. Теперь ваш черёд. Что может быть лучше, чем вдохновлять личным примером своих подчинённых? С этого момента вы все должны привыкнуть к новому лозунгу нашей жизни!
Ильхам Ийхамович встал и с торжественным видом сдёрнул тряпку под портретом у себя за спиной. Он отошёл в сторону, чтобы все в кабинете могли насладиться красотой нового девиза жизни. На стене в золочёной раме переливалось яркими красками слово ЛОЯЛЬНОСТЬ. Букв в новом девизе было меньше, чем в старом, но новая рама выглядела гораздо массивней, а само слово наполняло его читавших новыми чувствами, тёплыми и нежными к самим себе и к тем, кто придумал это слово.
- Вот, мои дорогие! Надеюсь, этот девиз теперь будет висеть в ваших отделах и подведомственных службах! А теперь, когда я открыл новый этап нашей жизни, под новым лозунгом не составит труда провести с вами акцию лояльности!
Ильхам Ийхамович решительно подошёл к столу и убрал блестящую крышку с блюда. Сразу всем стало понятно, что крышка до сих пор очень хорошо удерживала запахи той кучи, что оказалась на блюде. Эта куча лишь внешне могла издалека напоминать кабачковую икру. Но в данный момент она находилась в непосредственной близости и не оставляла своими запахами никаких иллюзий для сидевших за столом. Портрет со стены продолжал пристально наблюдать за ними, напоминая про их чиновничий долг. Не могло идти речи о том, чтобы зажать нос платком или отвернуться в сторону, прочь от кучи. Ильхам Ийхамович тоже очень пристально наблюдал за своими подчинёнными, не обращая внимания на их минутное замешательство.
- Всё очень просто, коллеги, - говорил он, как ни в чем ни бывало. – Подходите, берете разовую ложку, зачерпываете, проглатываете и бросаете ложку в пустую тарелку. Всё! Вы прошли акцию лояльности и являетесь достойным членом нашего общества! Мне останется только порадоваться за вас, как за самого себя в Главке! И так. Начнём с моих замов, - обратился он к сидящим возле него грузным мужчинам, лысины которых мгновенно покрылись испариной, а
