Морской царь ЧАСТЬ 2 (1)

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

1.
Наконец-то исполнилось заветное желание Дарника: плыть по морю, куда глаза глядят. Сворачивать направо значило к устью Яика, налево – осторожное плаванье вдоль плоского и пустого восточного побережья. Поэтому кормщику было указано держать нос биремы в открытое море – только там можно было почувствовать настоящую опасность.
И в самом деле, едва суда вышли из камышовых объятий Эмбы, на крупную морскую волну, всех мореходов охватил отчаянный страх, когда казалось, что следующая водяная гора полностью накроет судно. Большинство команды никогда раньше по морю не ходила, другая если и ходила, то только вдоль берега. Бывалых моряков-ромеев на три судна было не больше двух дюжин. Один Дарник в ус не дул – ведь гибель в кораблекрушении вполне приличное дело, даже погребального костра не потребуется.
Ветер был боковой, поэтому полагались на весла, каждые два часа сменяя гребцов. Когда вокруг осталось только море, пришел еще больший ужас. Хорошо, что не забыли взять масляные светильники в стеклянных колпаках – огоньки с лодий смягчали ощущение полной покинутости. Приноровившись к качке, кашевары сумели даже сварить для команды горячую похлебку. На лодиях за отсутствием железных печек обошлись лишь холодной трапезой. Хуже всего приходилось взятым на бирему животным: козам, свиньям и двум лошадям – оказалось, что они тоже страдают морской болезнью, извергая из своих желудков пищу. На ночь весла убрали на палубу, предоставив биреме под присмотром рулевого качаться, как ей вздумается.
Под утро ветер поменял направление и стал попутным. На мачтах подняли паруса и заскользили на юго-запад с определенной устойчивостью и легкостью. Лодии остались далеко позади, но решено было их не ждать. У всех кормщиков имелись с собой хазарские карты, указывающие, что дальше на юге находятся острова и массивный выступ коренного берега. Однако даже с попутным ветром до этого выступа добрались только к вечеру третьего дня. Небольшая песчаная кромка переходила в каменистые холмы. Нашли небольшую бухточку с тихой водой и осторожно пристали к берегу.
Выбравшись на твердую землю, ратники валились на землю и засыпали, не дожидаясь кормежки и палаток. Дарнику с трудом удалось найти людей, чтобы разжечь  сигнальный костер на вершине холма для лодий. Утром в костер стали подбрасывать мокрой травы для дымового сигнала. Хороший высокий дым был, а лодий видно не было.
Кони к утру немного оправились, и Дарник с Афобием предприняли небольшой объезд окрестностей. Кругом простиралась голая пустынная земля без каких-либо следов пребывания людей. Зато повезло найти крошечный ручеек, текущий у подножия холма. Туда и перенесли свой стан.
Посадив на лошадей по два человека с мешками угля, Дарник разослал их в разные стороны вдоль берега, наказав через десяток верст устраивать дымовые костры.
Днем показались три паруса, которые шли вдали от берега на запад. Оставив часть команды присматривать за станом, Дарник с остальными людьми отчалил от берега и бросился в погоню за «купцами». Шестьдесят гребцов, успевшие уже приобрести некоторую сноровку дружно налегали на весла и расстояние между персидскими фелуками и биремой быстро сокращалось. Через несколько часов, поняв, что им не уйти, «купцы» остановились, при этом расположились россыпью, видимо полагая, что пока грабят одну из них, остальные смогут разбежаться в разные стороны. Фелуки были величиной чуть больше лодии, с командой не превышающей дюжину человек, кроме паруса имелось еще по шесть весел, исключительно для причаливании к берегу. Да и зачем торговым людям много гребцов – только зря кормить лишние рты.
Купцы возвращались из Хазарии. На вопрос, как они здесь оказались, персы объяснили, что три дня с попутным ветром убегали на восток от тудэйских пиратов. Тудэйцы или камышовые люди жили в тысячеостровном устье Итиля и совершенно не подчинялись хазарам, воевать не воевали, даже рыбой с Хазарией торговали, зато проплывающих мимо купцов частенько грабили. На вопрос, какие везете товары, купцы предъявили рабов, воск и меха. До воска и мехов Дарнику дела не было, а вот насчет рабов и особенно рабынь…
  – Вы знаете, кто я такой? – обратился он к ним на хазарском языке.
На мачте биремы развевалось Рыбное знамя, поэтому ответить было несложно.
– Князь Дарник по прозвищу Рыбья Кровь.
– А что еще знаете?
– На Яике теперь княжишь, а раньше в Новолипове.
– А чем я в Новолипове занимался, не помните?
Персы молчали, опасаясь сказать что-то не то.
– Я не позволял из Словенской земли вывозить рабов, – подсказал им князь.
– У нас только четверо словен, остальные – булгары и макрийцы с верховий Итиль-реки. Если мы тебе сейчас их всех отдадим, нас ждет полное разорение, – осмелился сказать краснобородый купеческий старшина. – Хорошо ли будет, если все купцы будут знать, что появились новые яицкие пираты?
Сразил так сразил. Выход оставался только один – самим покупать. Хорошо еще, что на биреме имелись войлочные полости для покрытия юрт и несколько рулонов сукна для мелкой торговли с возможными береговыми жителями. Вскоре все это переправилось на фелуки, а взамен на бирему поднялись два десятка женщин и дюжина мужчин. Красавиц среди рабынь не было, но и уродок тоже.
– Это ровно половина того, что мы могли бы выручить за них в Гургане, – подвел итог торговли с князем рыжебородый старшина.
  В качестве утешения Дарник распорядился дать купцам три медных тамгы, как знак будущей беспошлиной торговли с Дарполем.
С рабынями поступили так, как князь всегда поступал с пленницами: дали им оставшихся полдня и ночь на привыкание и смирение. Ну и ратникам тоже, только на приглядывание и решение. Когда женщинам поутру объяснили, что они сами могут выбрать себе мужа, позволяя охочим до их тела ратникам с мешком песка на спине себя догнать или не догнать, то все как одна с удовольствием включились в предложенную игру, отсеивая совсем уж противных претендентов на свою руку и сердце. Затем получившиеся двадцать пар трижды обвели (вместо положенной вербы) вокруг воткнутого в землю Рыбного знамени, дали испить по кубку хмельного меда и отправили с шерстяными подстилками в разные стороны по пустому побережью, чтобы они могли скрепить свои брачные узы, как принято у женатых людей. Заодно князь объявил женатикам, что удержит из их жалованья по пятьдесят дирхемов за жену. Так как и без того задолженность с жалованьем перевалила за полгода, никто особо не возражал.
Лодии появились лишь еще через два дня. Оказалось, что они, сильно отклонились на запад, попали на острова, а уже оттуда добрались до коренной земли и пошли вдоль берега на восток. К этому времени двадцать верст побережья были хорошо осмотрены, но для устройства опорного городища годились мало. Прикинув, что делать дальше, решили двигаться дальше на запад, вслед за персидскими фелуками.
Часть команды двигалась берегом, чтобы ничего не пропустить, и в скором времени действительно наткнулось на спрятанное в прибрежных скалах селище рыбаков, говорящих на непонятном языке. Жили они в проделанных в скалах пещерах, питались рыбой и козьим молоком. Были пугливы и дики. Не имели ни лошадей, ни луков, ни топоров, только самые простые кирки, остроги и ножи. Бросившись от чужеземцев из своих пещер в скалы, они оставили дарникцам лишь пару древних неподвижных старух, и возможность как следует рассмотреть их убогое хозяйство. Пока ратники выискивали, чтобы хоть чем-то поживиться, Дарник с Афобием осматривали большие каменные чаны, стоящие на солнце и под наклоном накрытыми тонкой ягнячьей кожей чем-то смазанной. Рядом с чанами стояли глубокие глиняные миски с водой. В чанах вода была соленая, в мисках обычная пресная. Догадка пришла, когда увидели, как с внутренней стороны ягнячьих кож в миски каплями стекает вода.
– Это они так превращают морскую воду в питьевую! – в восторге воскликнул княжеский оруженосец. – Ратай умрет от зависти!
– Ну да, в час кубок натечет и что? – Дарник был полон скепсиса.
– В пустыне и это как золото! А Ратай уж точно кубок в ведро превратит!
Каменные чаны были неподъемны, поэтому ограничились четырьмя снятыми с них ягнячьими шкурами. На следующей стоянке Афобий выпросил у кормчего пустую бочку и принялся всячески примеривать добытое приспособление. И когда в подставленную миску, в самом деле, накапало с полчашки воды, был на седьмом небе от счастья. Вот тебе и дикое племя, не знающее оружия и доспехов!
Тем временем запасы взятой с собой пресной воды быстро подходили к концу, а источники их пополнения появлялись все реже и реже. Лето уже вступало в свою силу, и солнце жгло немилосердно. Немного освежали лишь купания в морской воде по вечерам!
Два дня спустя тянущийся на запад берег вдруг расступился, открыв глубокий и широкий залив. Этого залива похожего на клин не было на хазарской карте, что было ему только в заслугу – меньше о нем будут знать. Все согласились, что здесь самое подходящее место для городища, только вот где его закладывать: на восточном или западном берегу. Восточный берег означал близость к караванному пути в Хорезм, западный – обеспечивал полную безопасность – поди делай стоверстный береговой крюк!
Окончательный выбор помогла сделать сама природа, открыв на западном берегу залива ущелье, уходящее еще дальше на запад. Глубина ущелья предохраняла его дно от полуденного солнца настолько, что там росла и трава и кусты. Весенний ручей здесь, впрочем, давно высох, но вырытые на пробу в его русле колодцы водой все же наполнились, а это было самое главное. Некоторое беспокойство, правда, доставили змеи, под каждым кустом их было по нескольку штук. Но захваченные именно для этого дела четыре свиньи быстро очистили от всего ползающего намеченный к городищу участок.
Удобным оказалось и то, что ущелье слегка изгибалось, так что любые разведенные в нем огни даже с залива не были видны, за что решили назвать будущее городище Секрет-Вежей. Все привезенные с собой балки, доски и жерди немедленно пошли в дело, к ним добавились снопы берегового камыша и найденная неподалеку глина, и скоро их пристанище украсилось помимо палаток четырьми небольшими домиками крытыми слоем земли и с камышовыми стенами, обмазанными глиной. Из еды пришлось перейти исключительно на рыбу, змей, лепешки и пшенную кашу. Даже к куриным яйцам не притрагивались, дожидаясь выведения цыплят – городище так городище.
Ратники, сперва с воодушевлением взявшиеся за дело, вскоре слегка приуныли. 
– А зачем нам вообще это опорное городище, – выразил общие сомнения на воеводском совете полусотский Сохатый, участник еще Критского похода Дарника. – Чтобы быть опорой войску, сюда сначала все придется заранее завезти, то же продовольствие, фураж, оружейные припасы. Не лучше ли было закладывать городище не в глубине никому не нужного залива, а дальше на юге, где купцы плавают?
– Там будет следующее опорное городище, – терпеливо объяснил полусотскому и остальным князь. – Здесь же нам надо просто обозначить, что это наша земля, и мы тут главные. Иначе мы все превратимся в хемодцев, которые дальше своего огорода ничего видеть