На пути к разуму. Глава вторая

Посол

Чистое, голубое небо слегка затянуто на горизонте тучами. Как всегда, с двадцатого этажа одного из самых высоких зданий комплекса открывается чудесный пейзаж: зеленое море полудикого, ухоженного леса, а солнце, краснея, медленно тонет на линии горизонта, слегка прикрытое тучками.
– Чудесный вид, – благостно и с удовольствием вздыхает мужчина.
Его одежда сильно выделяется на фоне остальных посетителей. Костюм нового образца, привычный лишь узкому кругу высших служащих галасовета, слегка поблескивает даже в таком приглушенном освещении. Больше похожий на комбинезон, двуцветный костюм хвастает чистотой и яркостью белого и насыщенностью синего оттенков. И все же он повторяет классические формы строгого мужского наряда, имея для этого даже несколько полос, повторяющих теперь уже ненужные карманы.
Сняв верхнюю часть, мужчина остается в белых штанах и водолазке, повторяющей рисунок пиджака: и несколько синих линий скатываются с груди на бок, одна из которых переходит на брюки.
Напротив мужчины сидит очаровательная спутница. Она на вид не смотрит, а наслаждается компанией.
– Такой же, как и всегда, – говорит она с улыбкой.
Мужчина оборачивается. Взглядом он задерживается на глазах спутницы, и в молчании на ее лице проявляется улыбка.
– Ты права, – заговаривает он спустя еще несколько секунд. – То, что удается видеть не так часто, кажется особенно прекрасным.
Он беззастенчиво осматривает спутницу, скользит взглядом от глаз к губам, к подбородку, по шее на ключицу, спускается к груди, затем поднимается к плечам и снова возвращает свой взгляд на место.
Женщина прожевывает маленький кусочек изыскано украшенного блюда и на спутника глядит с улыбкой.
– Значит ли это, что я не буду такой уж прекрасной в твоих глазах, если мы будем проводить больше времени вместе?
Услышав ее вопрос, мужчина тоже улыбается.
– Нет, – отвечает он, не задумываясь.
Взяв бокал с водой, отпив несколько глотков, он еще раз взглядывает в окно.
– Ты знаешь, что я из бедной семьи, но моего дома ты не видела, – продолжает он. – Тесный, душный. Маленький. И… я все равно по нему скучаю. Потому что он стал мне родным.
Обернувшись, мужчина взглядывает на спутницу.
– Как и ты.
– Душная и старая?
Оба посмеиваются, а затем мужчина берет руку супруги.
– Родная и близкая. И твою уникальную красоту я ни на что другое не променяю.
Женщина улыбается, но качает головой.
– И кто только тебя дипломатом взял? – шутит она.
Ее собеседник тоже улыбается, отпускает руку жены и берется за вилку с ножом, чтобы тоже приступить к ужину.
– Как же? – отвечает он мгновение спустя. – Я ведь смог уговорить тебя выйти за муж.
И беседа ненадолго прекращается.
Тихо играет классическая музыка, не устаревшая за тысячелетия, а уютное оформление столиков даже в таком популярном месте позволяет чувствовать себя уединенно. Впереди целый вечер. Ужин только начинается, но вдруг его прерывает мужчина в похожем костюме, но окрашенный малиновым цветом вместо белого. И он вынуждает прервать трапезу.
– Господин Лерц, – шепчет он, – срочно.
Мужчина, вздохнув, отвечает спокойным голосом.
– Это может подождать?
Помощник, сжав губы, резко качает головой.
– Ладно. Что случилось?
Мужчина в малиновом костюме вместо ответа взглядывает на спутницу начальника, и женщина, мягко улыбнувшись, сразу же начинает подниматься.
– Ничего, – говорит она на ходу. – Все хорошо, я понимаю. Я буду у бара, скажи, когда вы закончите.
Поцеловав мужа, она спокойно уходит, и ничего больше не остается, как начать беседу.
– Если можно, скорее, – говорит Лерц.
Помощник тут же оживляется, наклоняется еще ближе и шепчет почти в самое ухо.
– Господин Лерц, вас вызывают, – говорит он проникновенным, слегка тревожным тоном. – Господин И́ртес велел немедленно пригласить вас на встречу.
– Сейчас? – резко оборачивается мужчина.
– Как можно скорее, – виноватым тоном добавляет помощник.
Лерц отворачивается и взглядывает на тарелку, где лежит еще нетронутое блюдо. Даже бокал с водой еще не успел опустеть, а напротив еще одна тарелка, еще бокал, столовые приборы и пустой стул.
Мужчина со вздохом закрывает глаза и опускает голову.
– Хорошо. Жди у входа.
Помощник сразу же уходит, молча кивнув, и сам Лерц тоже не медлит. Надев пиджак и застегнув магнитный замок, перекрывающийся тонкой полоской ткани, он направляется к бару, подходит к жене и крепко обнимает, лицом утыкаясь в тонкую шею супруги.
Мужчина вздыхает, целует жену, и она сразу догадывается, что ужин подошел к концу.
– Что-то случилось? – интересуется она спокойным голосом.
– Пока не знаю, – говорит он, а затем очень тихо шепчет: – И́ртес вызывает.
Женщина оборачивается с удивленным видом.
– Сейчас?
Муж отвечает ей кивком. Затем проходит миг тишины, а после женщина улыбается, слегка опечаленно, но как всегда добродушно.
– И почему ты все еще здесь? – пытается она шутить. – Как тебя только не уволили за нерасторопность.
Лерц улыбается в ответ, целует жену в щеку рядом с ухом, но она тут же его отталкивает, мягко, без намека на обиду.
– Иди уже, – продолжает женщина улыбаться. – Заставишь ждать первого человека в галактике, и тебя точно выгонят.
Супруг на это будто даже слегка обижается. Впрочем, шутливость в его лице не дает обмануть возлюбленную.
– Эй, поуважительнее. Если ты забыла, то я и сам мог стать главой комитета.
– Да-да, но не стал. Иди уже.
Женщина снова мягко толкает, но супруг крепко прижимается к спине и аккуратно целует в самое ухо.
– Не расстраивайся, – шепчет он. – Впереди у нас еще столетия.
И, поцеловав, Лерц уходит. И только после женщина слегка грустнеет, посмотрев на живот, допивает сок и отправляется домой.
Одна из десятка специальных капсул, предусмотренных для руководящих должностей, уже как раз дожидается Лерца в лифтовой зоне. Помощник заходит первым, сам настраивает пункт назначения, а его начальник, сев в кресло, как раз в это время получает чек.
Повернув руку ладонью к себе, мужчина задирает выше рукав на правой руке. У запястья мерцает светящаяся под кожей линия браслета. Коснувшись ее пальцем и затем проведя вниз, мужчина открывает большой, удобный экран, растягивающийся на все предплечье.
Быстро он находит уведомление об оплате ужина, вздыхает, легким движением по направлению к кисти, заставляет экран пропасть, а затем и рукав тоже возвращает на место.
– Ди́йрит, – зовет мужчина помощника, уже запустившего капсулу. – Что случилось? К чему срочность?
– Боюсь, я не знаю, – отвечает тот. – Мне лишь велели немедленно вам передать…
– Ясно. Спасибо, Ди́йрит.
– Не за что, господин Лерц.
Остается лишь ждать прибытия в корпус галактического комитета взаимодействия, где и председательствует человек по имени И́ртес, где мог председательствовать и сам Лерц, проигравший назначение. А гадать о том, какой ждет разговор, совершенно бесполезно.
Тем длиннее кажется путь. Человеку, если тот не любопытствует об устройстве городов, трудно даже представить, какой путь иногда проходит капсула, мчась по узким тоннелям маршрутных сетей. От непонимания, возникают иногда вопросы, для чего пристегиваться ремнями, кроме как для того, чтобы угодить ИС, управляющей лифтами и маршрутными капсулами. Ведь гравитационные подушки значительно притупляют чувства, и не позволяют ощутить истинную скорость, с которой несутся по специализированным тоннелям мощные горизонтальные и вертикальные лифты, малые и большие капсульные челноки.
Тем временем, всего за десяток минут капсула успевает преодолеть огромное расстояние, увозя Лерца с одного конца огромного комплекса, в другой.
Раскинувшийся на тысячи километров так называемый «комплекс», делится на корпуса. Основные находятся в центре, все прочие на окраинах, за некоторыми, редкими исключениями. Так, например, самое престижное заведение во всем комплексе расположилось как раз вдали от центра, а в другой противоположности этой городской формации находится корпус галактического комитета. И все это расстояние в тысячи километров преодолевается всего за десяток минут.
– Мне идти с вами? – спрашивает вдруг помощник, как только Лерц выбирается из капсулы.
Мужчина оборачивается, смотрит на помощника, слегка приподняв бровь, и тот сразу виновато опускает голову.
– Простите.
Впрочем, миг спустя в голову приходит мысль, что сейчас где-нибудь в кафе и его может дожидаться супруга. И счастье, если она окажется хотя бы вполовину настолько же понимающей, как его жена, А́лия.
– Пожалуй, да. Ты можешь идти, – оборачивается Лерц. – В крайнем случае я тебя вызову, но… в общем, как и обычно.
– Да, господин Лерц, – тут же кивает помощник. – Как всегда. Спасибо.
Он разворачивается и тут же уходит, пользуясь услугами специализированных капсул. В эту часть корпуса можно попасть только на них, но даже и этим безопасность не ограничивается.
Приходится идти пешком минут пять по длинному, пустому коридору. И если не знать, сколько датчиков и сканирующих аппаратов умещается за стенами, то можно подумать, что этот голый, мрачный коридор еще просто не успели завершить. И даже свет здесь поместился лишь по краям этого мрачного тоннеля, у входа в капсульный отсек и по другую сторону, там, где находится центральный вход в хорошо охраняемое здание комитета.
– Господин Лерц, – встречает спокойный, дружелюбный голос охранной системы. – Доступ разрешен. Добро пожаловать.
Перед мужчиной открывается мощная, раздвижная дверь, а сам Лерц почти не останавливается, только чуть замедляет ход, чтобы раздвоившееся дверное полотно успело разъехаться в стороны.
Затем снова коридоры, но уже освещенные и не такие большие. Сейчас они пусты, кабинеты и залы закрыты, но мужчина уверенным шагом движется по корпусу, и лишь спустя десять минут ходьбы и путешествий на лифте, он оказывается на верхнем этаже здания, выступающего над поверхностью.
Председатель галактического комитета взаимодействия оказывается в своем кабинете, словно без него правительства всех планет и спутников огромной Солнечной системы перестанут исполнять свои обязательства по сотрудничеству. Как бы там ни было, в кабинет Лерц заходит с легким вздохом, до сих пор еще не успев отвыкнуть от мысли, что этот пост мог занять он.
– Господин И́ртес, – зовет он, проходя ближе.
– А, Лерц! Прошу извинить. Задумался. Присаживайтесь.
Несмотря на поздний час, И́ртес выглядит бодро. В волосах мужчины уже проявляются одинокие седины, которые сейчас трудно заметить. И все же, они есть, и значит, процесс старения уже идет, как у всякого, кому перевалит за сто пятьдесят.
– Скажите, вы все еще сердитесь за проигрыш? – улыбается председатель.
Мужчина вздыхает и глядит с недоумением, даже с легким недовольством.
– Вы же не за этим меня позвали в нерабочие часы, верно?
– Ну, во-первых, у служащих ГКВ нет таких часов, – улыбается И́ртес. – Во-вторых, это связано… вы сами поймете. Так могу я услышать ответ?
Вздохнув, Лерц подступает ближе, встает рядом с креслом, но лишь опирается на него рукой.
– Я не сержусь, разумеется. Это было бы глупо, – улыбается он. – Полагаю, ИС с избирателями делали ставку на ваш опыт, и спорить с результатами я не вижу смысла.
– Как всегда,