прямо взвилась.
- Шо я по твоей роже не вижу, куда тебе надо, предатель? Я говорю.
-Вот пришёл обратно к вам на работу проситься. Она сразу притихла.
Лицо сделала доброе
- Это же говорит совсем другое дело. Тогда можно. И даже дверь открыла в этот отстойник. Заходи. Я ей
- ну подождите минуточку, у меня же люди. Я попозже загляну.
- Какие люди? Ты шо? Я не стал объяснять. Пусть голову поломает. Сделал знак Мишке, шо буду ждать на нашем месте в больничном дворике. Када все собрались, я говорю
- Мине – говорю - нужна проститутка, шобы выглядела лет на пятнадцать, но опытная и совершеннолетняя. Ребята говорят
- такую найти трудно. Потому, шо эти малолетки так, бывает, рожу макияжем измажут, шо кажутся пятидесятилетними. А Валька тут же спрашивает.
- А на кой тебе это ляд.
Я говорю
- чисто с медицинскими, лечебными целями. Надо одного деда срочно реанимировать за деньги, само собой. Она говорит
- Я знаю одну такую, тока она дорого запросит. Дед-то кредитный?
Я заверил, шо в смысле кредита дед крепкий, но над телом придется поработать. Рассказал когда и куда проститутку надо привезти
- тока пусть оденется без закидонов. Скромное платишко и никаких там каблуков.
- Смотри, Валька, тока не подведи. Работа - это работа, а не шутки. Но Валька хоть и много хихикает, но девка серьёзная
-Всё будет тип топ – сказала - будь надежен. И, точно, в пол восьмого вечера стучат в калитку. Я открываю - стоит школьница примерно пятого - шестого класса. Я спрашиваю
- шо надо? Она мине
- дяденька, а у вас макулатуры случайно нет? Я говорю
-так у меня биде, откуда макулатуре взяться. Она своим тонюсеньким голоском
- А может кому минет надо сделать?
Я ей говорю
- иди, девочка, луччи уроки учить. Как не стыдно. Када маленько подрастешь, поговорим. Но она, эта малая, юркнула у меня под руку и забежала во двор. Я за ней. Она прямо на газон бухается, начинает сучить ножонками и орать.
- Насилуют, малолетку насилуют! Милиция! Тут я понял, шо дело пахнет керосином и давай тикать от неё. А она мне вдогонку
- Ты чо забздел, это же я, Валька. Я остановился, смотрю точно Валька, тока в форме школьницы, в белом фартучке и с бантиком. Она передо мной на пятке круголя дала так, шо платьице зонтиком раскрылось и стало видно беленькие трусики и спрашивает
- ну, нравится? Мине, конечно, в эту минуту хотелось по этим трусикам пырой пнуть потому, шо напугала она меня не на шутку, но я её похвалил особенно за косички и за бантик, которые ей очень личили. Пошли мы с ней в кабинет для ознакомления с рабочей обстановкой и я её разглядел уже при свете.
Роста Валька была маленького, щупленькая и поэтому отличить её от школьницы было можно только по морщинкам у глаз, и я ей посоветовал поменьше хихикать. Эта привычка за ней водилась. Потом она достала из своего пакета мягкую игрушку - чебурашку и водрузила на стол. Ровно в восемь в калитку позвонили. Старче явился, одетый словно на демонстрацию. В сером костюме и в белой рубашке с галстуком. На голове его была нахлобучена низко шляпа, что делало его похожим на Лаврентия Берию на похоронах товарища Сталина.
-Волнуюсь, как мальчишка - сообщил он, вытирая под шляпой пот белоснежным платочком. Я провел его в кабинет усадил на диван, шобы он не упал от неожиданности и позвал из другой комнаты Валентину. Она зашла с потупленным взором и с чебурашкой, которого держала у груди.
- Это Валя - сказал я.- Она уже давно хотела с вами познакомиться. Дед сидел совершенно обомлевший. Я даже подумал - не инсульт ли его хватил. Выручила Валька. Она подсела к старику, навалилась на его плечо и, заглядывая ему в совершенно обалдевшее лицо, спросила – А вы мне сказочку расскажете? И начала расстегивать ему ширинку. По тому как покраснело у деда лицо, я понял, шо он вполне живёхонек, хоть и находится в большом смятении и вышел из банного домика с надеждой на положительный результат предстоящей процедуры. Через час ко мне в дом ввалилась расхристанная Валентина
- Иди - сказала она - дедок с тобой расплатиться хочет.
- Ну как прошло?- спросил я - Валька только хохотнула в ответ.
-Иди, уржешься с ним, с этим дедом. Я поспешил в кабинет, где застал нашего педофила за интересным занятием. Он пришивал подкладку своего пиджака. На столе перед ним лежала приличная стопка денег, видать тока извлеченная из укромного места. Он придвинул её ко мне со словами
- это за лечение - потом залез в брюки, достал оттуда ещё столько же.- А это за внимательное отношение к посетителям. Деда было не узнать. В каждом движении чувствовались уверенность и решимость. Потом он отложил своё вышивание и спросил
- Сколько ей годков – то, Валюшке? Я призадумался. Сказать, шо ей сорок два года было как-то неловко. Дед, поняв, шо я затрудняюсь с ответом, выпалил
- Пока она подрастет можно встречаться тайно и на съёмной квартире. А дальше у меня самые серьёзные намерения - зашептал почему-то он
-Я ей планчик в общих чертах накидал. Она хоть твёрдого, окончательного “да” не сказала, но по характеру девонька податливая, я это уже понял и есть надежда на положительный исход. Так вот, как вы, доктор, посоветуете?
Я говорю
- А бабуленьку куда решили девать, с которой сорок пять годочков вместе прожили? Я, если вы кумпол на затылке почешите, уже объяснял, шо ваша главная проблема - это бабуленька. Он словно только сейчас вспомнил о ней, за голову схватился.
- Да, да старая стерва, мои вечные кандалы. Доктор, миленький! Ну, научите! Что мне делать? Как поступить? Ведь озолочу.
Я ему налил водички и говорю
- Перво-наперво, то о чем вы сейчас подумали, сразу выбросите из головы, и вааще не надо делать резких движений. Валюха, пока у вас есть деньги, будет при вас. Бабке, коль она уже такая неугомонная, вибратор купить придется, пусть забавляется на доброе здоровье. При ней в сторону молоденьких смотреть избегайте, а дальше всё потихоньку устроится.
-Устроится?- с надеждой повторил он.
-Конечно, устроится! А теперь с Валюшкой попрощайтесь, ей баиньки пора, она и так сегодняшнию сказку по телику пропустила. И вы идите себе домой по холодку.
Валька хоть и хихикала, но про деда отозвалась положительно.
- Вот шо значит всю жизнь не курить и с водкой проявлять осторожность.
-Значет дед боевой?
- Да уж, не ровня молодым алкашам. И ещё человек душевный. И замуж зовёт, когда подрасту.
- Долго ждать придётся! Я протянул Вальке деньги.
Она с улыбкой посмотрела на них, потом сказала.
- Он мне уже дал. Не жадный. Эх, может и правда пойти за него? Хоть под старость пожить красиво.
- Выбрось из головы!
- А почему нет?
- Да потому, шо я его бабку видел, а ты нет. Эта быстро тебе хорошо сделает. Сжует вставной челюстью, как мясорубка.
И так время бежало в работе плавно и незаметно. Клиентура росла не по дням, а по часам. Неожиданным и тревожным стало то, шо я частенько находил купюры в самых неподходящих местах. То в ванной, то под кроватью и это говорило о том, шо моё благосостояние неуклонно растет, а память совсем не улучшается. Но я, как истинный психоаналитик, нашел приятную сторону и в этом. Вставал пораньше и шел по своим владениям с обходом. Удовольствие, которое мине приносило это занятие, сравнимо тока с кайфом заядлого грибника и очень благостно действует на нервную систему. И вот как-то иду я раненько утром по хате, выуживаю из разных местечек купюры размышляя, шо надо бы купить небольшой кузовок, а в это время кто-то требовательно звонит в калитку. Я сразу понял - это не клиент потому, шо звонок очень смелый и даже нахальный. Я быстренько накинул на себя халат и пошел открывать. Заходит здоровый парень бандитского вида и сухонькая уже не молодая тетенька. Оба с портфелями.
- Здравствуйте - говорят - мы из налоговой службы. Я им
- и шо вы хочите, если пришли?
- А это мы вам расскажем, тока уже на месте, то есть за столом в вашем кабинете. И идут, шо характерно, не в главный дом, а прямо в банное отделение, туда, где я пациентов принимаю. Там они, как у себя в конторе, уселись и давай мине вопросы задавать. И всё под карандаш вплоть до антропометрических данных. С паспортною частью закончили, спрашивают
- Сколько вы человек за последний месяц приняли? И где у вас журнал посещений с графами приход и расход? Предъявите, пожалуйста, всю бухгалтерию нам почитать. А я шо им предъявлю кроме растерянной улыбки и хозяйского халата.
Они видят, шо у меня ни книг, ни памяти нет и говорят.
- Хочити мы вам штраф преподнесем такой, шо чертям тошно будет. Я говорю
- не надо, лучи давайте так договоримся. Баба сразу встает и спрашивает с сильным возмущением.
- Вы уж не взятку ли нам, госслужащим при исполнении предлагаете, так я даже слушать вас не буду. Вон напарник вам всё расскажет. И боже вас упаси ему деньги давать. Если я тока узнаю про такое безобразие, вам обоим мало не покажется.
Причём лицо у неё такое при этом было, как у тетеньки на плакате «Ты выключил все электроприборы дома». У меня даже мороз по коже пробежал. Вышла она во двор покурить, а молодой её напарник говорит.
- Тебе, парень, выгоднее будет платить раз в месяц фиксированную плату лично мне без всяких посредников. У нас все предприниматели так делают. Никаких расчетов, бухгалтерских книг. Собираю я налоги в первый четверг каждого месяца. Очень удобно.
- И скока же нынче у нас налог?
Он улыбнулся и говорит
- по божески, как в церкви – десятина. Если согласен, я в этот четверг, то есть послезавтра, заскочу часика в два пополудни.
Я говорю
- ладно. Все платят, и я буду, раз такой порядок.- А сам думаю –
во обнаглел народ! Такие дела раньше-то по ночам обделывали, а нынче пополудню не стесняются. Большой прогресс произошел в развитии общества. Уже когда я их за калитку выпускал, тетка мне жестко сказала
-На первый раз обойдемся без санкций, но штрафануть тебя ой как надо. Кровожадная сука, конечно, но я сдержанно ей ответил
-Успеете ещё, я помирать не собираюсь, если тока вы… и красноречиво посмотрел на её чахлую грудь. Она подняла на меня свои выцветшие, змеинные глазки и сказала
- увидим ещё.
Словом от этой змеюки ждать пощады не приходилось. Я не стал терять, поэтому, времени и поехал в центр разыскивать Леху Фомина.
Леха был на работе. Он бомбил карманы публики в Центральном универмаге, шо на Пушкинской и очень обрадовался, хоть и был сильно занят.
- А я сам к тебе хотел ехать.
- Что опять смур?
- Ну да, опять карманы перепутал. Дернул мелочевку у какой-то старушки, а карман забыл шо бы вернуть. Пришлось орать на весь зал
- кто гаманок потерял, граждане терпилы.
- Ну и шо вернул?
- Так та старушка не откликнулась. Мужик какой–то подошёл, говорит
-Если шо мой гаманок.
- Пришлося его наладить куда надо. В церковь чёли сходить? Вот хотел с тобой посоветоваться.
- Погоди ты с церковью. У меня дома почище, чем в церкви гоп-стоп намечается.
- И шо?
- Да то, шо ты мине в четверг до зарезу нужен.
В четверг ровно в четырнадцать явился молодой налоговик. Деньги были уже приготовлены и лежали в красивой стопке у меня на столе, перевязанные резиночкой. Он даже пересчитывать не стал. Кинул пачку в обычный полиэтиленовый пакет с изображением Моны Лизы, который был уже на половину полный. Причем Мона Лиза лыбилась с него с выражением явного превосходства, шо страшно раздражало.
Но я тока заботливо поинтересовался
- пакетик,
