каждый танец своё платье. Я тебе их все покажу. Танец заканчивается мы с ней по рюмочке выпиваем, потом она убегает переодеваться. Я даже вызвался ей помочь, шобы было быстрее, или какой крючочек на спине надо будет застегнуть. Она говорит
- Даже и не думай, я же тебя предупредила. Так приятно у нас эти поминки и протекали. Потом, когда время спать пришло, я её спрашиваю
- Где, мол, спать ляжем? Она мне
- Я повторяю последний раз. Ты дурацкие мысли про секс
из головы выбрось. Мне проще утопиться, чем даже помыслить об этом. Я ей
- Ну ты даешь! У меня об этом ни одной мысли в голове не было. Мне завтра с утра работать. Так шо я пойду в кресле лягу. Я всегда, если чижолый день предстоит, в нём сплю.
-Так там же диван есть, зачем в кресле –то?
-В кресле луччи.
- Нет - говорит - кресло теперь моё, так что давай как-нибудь уж там, на диване. Я говорю
- Ладно, не боись, устроюсь. Ну, спокойной ночи, я пошёл.
- Погоди, я одежду возьму, мне после танцев тоже в душевую надо. Я говорю
- А шо ждать-то? Придешь сама, не в Москву, небось, собралась.
- Тебе пять минут трудно подождать?
-Трудно, говорю же тебе, завтра чижолый день. Иду и по дороге думаю
- Надо же, как из неё вологодская дурь-то прёт. С чего взяла, шо я ей кресло проиграл.
В кабинете достал простынку, стелю постель, слышу, вошла. Я, не оборачиваясь, говорю
- Проходи, не стесняйся, я даже не смотрю.
Она недовольно буркнула
-Я и не стесняюсь. И шмыгнула в душ. А когда оттуда вышла, я уже лежал к ней спиной и делал вид, шо сплю.
-Эй! - Шепотом окликнула она. - Мне в доме одной страшно, я тут, в кресле своём лягу. Я помалкиваю. Она свет выключила, забралась на кресло. Я никаких признаков жизни не выказываю, продолжаю тихонько лежать. Минуты через три говорит в полголоса
-А тут не жарко.
Через секунду громче
–Эй, док, тут не жарко. Я делаю вид, шо тока проснулся.
- Кто тут?
-Да я это. Холодно в кресле.
Я говорю
- Щас я тебя одеялом накрою. Подхожу, ощупываю в темноте и говорю
- Как ты лежишь-то неудобно.
- А как надо? Я забираюсь на площадочку и начинаю показывать.
Спрашиваю
- Ну как, теперь луччи?
Она отвечает
– У-у-у здорово, просто дух захватывает! Продолжай.
Через день понаехало москвичей - полон дом. Все за Анной, как за английской королевой ходят. Народ противный, в основном вымогатели и попрошайки. Доверять ни одному нельзя.. Я так ей и сказал. Она говорит
– это ты виноват, что я не выспалась и теперь могу ошибку какую- нибудь сделать. От меня подписи требуют на документы.
Я говорю
– Подождут день-два, ни хрена с ними не случится. Отшивай их, скажи - без предварительной консультации, подписывать ничего не буду. Документы-то от мужа какие-нибудь остались?
- Нет – говорит - только ноутбук и записная книжка, портфель с пустыми бланками, больше ничего
- Ладно, делай пока, как я тебе сказал. А там дальше посмотрим. На следующий день приехал Аркадий с Люськой. Он получил повышение и через пару дней собирался уезжать. На вопрос о том, как Люська себя показала в столице, ответил так
- Есть такой небольшой зверёк с дорогим мехом, называется песец. Так вот Люська вполне соответствует названию этого зверька. Её близко нельзя подпускать к высшему командному составу. Первым делом выбила своему Коле внеочередное звание потому, что теперь всё начальство - её кореша, А их жёны - подружки. Ты иди у неё спроси, что она дальше собирается делать. Иди, иди она тебе расскажет.
Люська сияла. В Москве какой-то известный дизайнер сделал ей прическу и выглядела она конечно здорово.
- Увольняюсь из мед сестёр - сообщила она - Колька теперь кап-один и отправляется в Североморск. Через два года дадут адмирала, обещали.
-Ты же там замёрзнешь на фиг.
- Не замерзну. Во первых, он мне теперь должен шубу купить какую я захочу, во вторых, я переезжаю не в Североморск, а в Москву, понял?
- За Аркадием чо ли? Тю за Аркадием! Можешь передать ему по мордам со спокойной совестью, потому шо он ревнючий. Не люблю таких. Сейчас у меня там знакомства куда повыше есть. Словом всё отлично, а как у тебя тут? Я ей вкратце рассказал про приезд хозяев дачи, стрельбу и о том, в каком затруднительном положении оказалась Анна. Закончил я тем, что срочно нужен умный , а главное честный человек.
-Так за чем дело-то встало? Луччи Глеба Ивановича ты во всей Одессе не найдешь.
-Он же старый!
- Сплюнь на стенку - старый! Полста лет, с небольшим, это не старый. Можешь мне поверить - сказала Люська, подмигивая - Да-лё-ко не старый. Я в Москве на генералитете убедилась. Я пошел к Анне и попросил, шо бы её шофер свозил меня кой-куда. Глеб Иванович жил бобылём по прежнему адресу в хрущевке. Я попросил его проконсультировать одного банкира.
- Я же экономист - сказал Глеб Иванович - банковское дело самостоятельная серьёзная дисциплина – но, в конце концов, заинтересовался и я привез его к себе на дачу. Анна выдала ему ноутбук и он принялся за изучение материалов. А мы с Анной пошли париться в сауну. Через три часа свежие и румяные мы заглянули к нему, но он находился в штопоре. Я-то отлично знал, шо это такое. Уроки по арифметике частенько кончались таким состоянием. Происходило это так. Глеб Иванович вдруг начинал писать на доске какие-то формулы и, совершенно не обращая на нас внимания, исписывал ими всю доску. В это время ученики стояли буквально на головах. Только звонок мог вернуть его в реальность. Тогда он говорил что-нибудь вроде
- Это всё надо перепроверить, или можно ещё проще, но это завтра и, перепачканный мелом, стремительно исчезал в своём кабинете. Вот в таком штопоре он и находился сейчас. Я посоветовал Анне не трогать его, всё равно толку не будет, а заниматься своими делами. Но поздно вечером мы сообразили, шо надо его как-то покормить. Без воды и еды он долго не протянет. Принесли графин с водой и тарелку с бутербродами. Утром убедились, шо все съедено и выпито. На другой день к вечеру Глеб Иванович вышел к нам и сообщил.
- Всё элементарно и даже находится на очень примитивном уровне, и никуда не годится, надо все переделывать.
- Вот и возьмитесь за это дело - предложил я, попыхивая желнинской сигарой.
- Надо срочно ехать в Москву, там наводить порядок, пока всё не растащили. И непременно уволить вот этих людей - и он бросил на стол перед Анной бумажку, на которой были написаны имена
- За что их - спросила робко Анна. Глеб Иванович усмехнулся
-Причина одна –отсутствие профессиональной подготовки. Даже воруют неумело.
- Это как же?
- Да очень просто. Увидел, схватил и убежал. Примитив. Только увольнения поручите другому человеку. Я этого делать не могу и не умею. Анна внимательно посмотрела на меня
- Пойдешь?
- Это же сплошная писанина, хоть работа, спорить не буду, цекавая .
- Писать будут другие. Твоё дело будет отдавать приказы. Вон уборщицу, бывшую училку, возьмёшь заместителем.
-Точно. И Люське место найдется.
- На счёт Люськи - вот это видел?- и Анна показала мне фигу, предварительно плюнув на неё. Я не стал фицкать. Сделал вид, шо полностью согласный.
Моя новая должность в банке называлась Гештальт директор. Работа -не бей лежачего. Директор банка отдавал приказы, а я доводил их до сотрудников. То шо именно Глеб Иванович является первым лицом практически никто не знал, даже Люська, которая работала у меня референтом. Все считали, шо он голый ноль в пустом месте. Это придумал Лёха Фомин, который теперь стал начальником службы безопасности. Как он попал на эту должность убей меня не помню. Зато дзыбало никто из сотрудников не открывает, а когда отстреливали руководителей банков, Глеб Иванович со скромненьким портфельчиком швындял по улицам без охраны. Память у меня по - прежнему отвратительная, да она и не нужна мне особенно. Помню, шо Люська стала референтом, когда понадобились связи в министерстве обороны, где она чувствовала себя как дома. Тут и Анна промолчала в тряпочку, тем более, шо в банке вообще не бывает. Она человек очень занятой потому, шо два раза в неделю - шопинг, два - шейпинг, через день - массаж, суббота - клубный день, в воскресенье обязательно - церковь, в понедельник - ювелир, вторник - занятия в кружке самодеятельных дизайнеров, в среду – аутотренинг, которым она занимается в знаменитом кресле, которому со временем ни черта не делается и не удивительно – штучная работа, уникальная в своём роде.
Конец.
