голосом, сиплым и хриплым, как будто надорванным.
- А что у тебя с голосом? Ты не заболел?
- С моим голосом и со мной все в порядке, - с раздражением ответил он.
Кэрол поднялась, растерянная и озадаченная. Никогда он так с ней не разговаривал. Создавалось впечатление, что ее присутствие его раздражает и злит, и он хочет поскорее от нее избавиться. Сам на себя не похож.
- Маму похоронили.
- Хорошо, - процедил он сквозь зубы, не задумываясь, что выбрал не совсем подходящее слово.
Девушка растерянно замолчала, пытаясь не показать то, как расстроило ее его поведение.
- Ладно, мы пойдем, раз ты не в духе, - вмешался Джек. - Отдыхай, набирайся сил.
- Я завтра приду, - робко сказала Кэрол.
- Я же сказал - я хочу побыть один! - вдруг сорвался Мэтт, пытаясь повысить надорванный голос, но лишь захрипел, и это разозлило его еще больше. - Убирайтесь!
Кэрол приоткрыла рот, застыв, как громом пораженная.
- Да что с тобой? - пролепетала она чуть слышно.
- Ничего! Ничего! Со мной все в порядке! Почему ты все время меня об этом спрашиваешь? Почему все думают, что со мной что-то не так?
- Мэтт! - оборвал его Джек сурово. - Никто ничего не думает, Кэрол просто беспокоится. И не надо вымещать на ней свое недовольство!
Глаза Мэтта подозрительно сузились.
- Это ты ей уже что-то наплел обо мне, да? Наверное, говоришь про меня всякие гадости и радуешься, что я этого не слышу?
Джек обескуражено покачал головой и наградил его таким взглядом, что Мэтт едва не вскочил с кровати и не вцепился ему в горло. «Совсем спятил!» - говорили серые глаза.
- Мэтт, зачем ты так говоришь? - удивилась Кэрол. - Зачем Джеку говорить о тебе гадости?
- Это ты у него спроси! Кстати, забыл поинтересоваться, как прошла ночка вдвоем в моей квартире? Удалось этому плейбою залезть тебе под юбку?
В груди у Кэрол закипело, щеки загорелись. Джек за ее спиной усмехнулся и постучал пальцем по лбу, показывая Мэтту, какой он идиот.
- Кэрол, пошли его к чертовой матери, и поехали по домам, - посоветовал он девушке. - Не знаю, как ты, а я от него уже жутко устал.
Увидев, как она развернулась и направилась к двери, Мэтт подскочил, став босыми ногами на пол. Всю его агрессивность, как рукой сняло, а в глазах отразился ужас.
- Котеночек, подожди! Я не хотел! Прости меня, я несу всякую чушь!
Кэрол остановилась, но не обернулась, тяжело дыша от возмущения и обиды. Мэтта словно подменили, она его не узнавала. Где тот мягкий нежный мужчина с ласковым добрым взглядом, смотревший на нее с таким обожанием? Неужели эта злоба из-за присутствия Джека? Теперь понятно, почему Мэтт смотрел на него с такой ненавистью - он ревнует, и, судя по всему, ревнует страшно. Но почему?
- Кэрол, не уходи, - умоляюще прохрипел Мэтт.
Услышав дрожь в его голосе, девушка смягчилась и посмотрела на него. Он выглядел таким напуганным, что она даже пожалела о том, что вспылила.
- Мэтт, ложись, пол холодный.
- А ты не уйдешь?
- Ложись.
Он нырнул под одеяло, не отрывая от нее больших грустных глаз.
- Пожалуйста, подойди. Почему ты так далеко от меня стоишь?
Кэрол подошла к нему. Он приподнялся и, обняв ее бедра, прижался к ней, как провинившийся маленький ребенок, который хотел, чтобы его не только простили, но и утешили.
- Прости меня, если обидел. Сам не пойму, что со мной происходит. Нервы ни к черту.
- Ничего. Мы тебя понимаем, - Кэрол бросила взгляд на Джека, взяв на себя смелость ответить за обоих.
Он промолчал, в немом ожидании сложив руки на груди. Ему не терпелось уйти отсюда. Этот парень с больной головой держал его в напряжении, и это Джеку не нравилось. Сумасшедших невозможно предугадать. То он, вроде бы, вполне нормальный, через секунду ни с того ни с сего впадает в ярость, то бьется в истерике, то плачет, как ребенок. Джек не успевал перестраиваться. А еще он боялся, что как бы это неуравновешенное состояние не окончилось тем, что Мэтт превратится в того страшного монстра, которого ему уже довелось повидать, при чем это может произойти совершенно неожиданно. И это действительно было страшно.
После того, как Джек увидел Мэтта таким, он стал его бояться. В таком состоянии Мэтт был неуправляем, он ничего не видел и не слышал, он даже не реагировал на боль, как будто весь его мозг, вдруг, отключался, оставив только одну функцию, направленную на то, чтобы убивать. Мэтт сам по себе был мужчиной не маленьким и довольно крепким, а когда впадал в одержимость, создавалось впечатление, что силе его нет предела - справиться с ним было практически невозможно. Это как свирепый дикий зверь, которого невозможно удержать голыми руками, и единственная возможность его одолеть - это убить или вырубить, что еще надо умудриться сделать.
Поэтому Джек носил в кармане наполненный шприц и коробочку с несколькими ампулами. После того, как ему пришлось сделать Мэтту укол, он наполнил шприц заново. Но даже это не заставляло его чувствовать себя спокойно в присутствии этого психа. Тем более, теперь Мэтт знал, чего ожидать, и мог попросту не допустить, чтобы игла его достала. Эффект неожиданности исчерпан.
Джек боялся, но он не был трусом. И никогда не отступал и не позволял страху руководить собой. И в душе гордился этим. Страх - инстинкт самосохранения, и храбрыми зовутся не те, кто утверждает, что ничего не боится, а те, кто способен преодолевать страх, кто властвует над ним. Так считал Джек. А еще он любил «ходить по головам и всем плевать в лицо», а тем, кто заставлял его чувствовать страх - особенно.
То обстоятельство, что его не сломало пять покушений на его жизнь, присвоило ему репутацию отчаянно смелого и дерзкого человека, некоторые считали его безрассудным и беспредельно наглым. Наглости в нем, конечно, хватало, но Джек не считал ее своим недостатком, скорее наоборот.
И именно эта «беспредельная» наглость позволяла ему с равнодушным видом находиться рядом с убийцей – психопатом, крепко взять его за горло и заставить подчиняться. Даже не моргнув, он взял на себя право распорядиться его жизнью, жестоко распорядиться. Но жестокость Джека тоже не смущала. Его совсем не трогали слезы Мэтта и его обезумевший от боли взгляд. И ему было все равно, если своими действиями он уничтожит этого человека. Если Мэтт сломается, если уже не сломался, то он, Джек, в этом не виноват. Всех пытаются сломать, его, Джека - тоже. Хочешь жить - держись. А если нет сил, в этом только твоя вина. Рассуждая так, Джек избавил себя от беспощадных клыков совести, которая, по его мнению, существовала только для того, чтобы глодать человеческое сердце и мучить его понапрасну.
Более того, Джек был уверен в том, что, отправляя Мэтта подальше отсюда и разбивая его отношения с Кэрол, он поступает правильно, и на этот раз даже по совести. Этим он спасает девушку. Он даже готов помочь Мэтту - он дал ему свободу, и не кривил душой, когда обещал устроить его в хорошую клинику и оплатить лечение, даже если это окажется пустой тратой денег. А если Мэтт пойдет на поправку - что ж, прекрасно. Джек не сочтет за труд пристроить его куда-нибудь на работу. Он не испытывал к Мэтту ненависти. Нельзя ненавидеть невиновных, а этот человек не виноват в том, что он болен. По крайней мере, это была его личная точка зрения. Только с ним вряд ли бы согласились родители трех не в чем неповинных девочек. Не смотря на то, что даже сам Мэтт утверждал, что не имеет право на жизнь, Джек считал иначе.
И вопрос был только в том, захочет ли Мэтт принять его помощь и жить дальше.
Джек наблюдал за тем, как Кэрол гладит взлохмаченные волосы своего жениха, даже не догадываясь, что ее судьба уже решена, что в ее будущем Мэтта не будет. И судьбу ее вершил не Всевышний, а человек.
Человек, который стоял у нее за спиной.
Она удивлялась, почему Джек не выйдет и не оставит их наедине хотя бы на минутку. Хам. Стоит и пялится, как будто так и надо! И, судя по всему, никогда не слышал выражение «третий – лишний». Лишним он себя совсем не чувствует.
Мэтт взял ее за руки и улыбнулся. Кэрол улыбнулась в ответ.
Ну, вот, перед ней снова тот ласковый мужчина, которого она полюбила. И ему она готова была простить все.
- Ой, котеночек, какая ты горячая! - встревожился он. - Ты заболела?
Фыркнув, Джек отвернулся. Наконец-то, вспомнил! Куда уж до других, когда себя пожалеть надо!
- Езжай домой, лечись. Я завтра позвоню, узнаю, как ты. Когда меня выпишут?
- Врач сказал, дня через два-три.
- Тогда приезжать ко мне не надо. Поправляйся. Я сам приеду. Договорились?
- Хорошо.
- Ну, иди, моя хорошая, - притянув к себе, он поцеловал ее в губы. - За меня не переживай. И спасибо тебе.
- За что?
- За то, что ты у меня есть.
Джек подкатил глаза, с шумом втянув в себя воздух.
- Боже, сейчас расплачусь!
- Плачь, Рэндэл. Я бы тоже плакал, если бы наблюдал за чужой любовью, не имея своей.
Джек едва не сказал, что ему это и предстоит, но вовремя сдержался.
Но Мэтт понял, что он хотел сказать. Увидев, как мгновенно скисла его физиономия, Джек решил воздержаться от ответных реплик, а то чего доброго, этот впечатлительный малый опять забьется в истерике.
К великому облегчению Джека, Кэрол распрощалась с Мэттом и вышла из палаты.
- Джек, задержись на минутку, пожалуйста, - тихо попросил Мэтт. - И закрой дверь.
- Кэрол, подожди меня, пожалуйста, в такси. Я буду через пару минут, - проигнорировав удивленный взгляд девушки, Джек плотно прикрыл дверь, оставшись в палате.
- Зачем ты пообещал ей приехать после выписки? - обратился он к Мэтту. - Разве ты не помнишь, что тебе предстоит путь совсем в другую сторону?
- А что я должен был сказать? Прощай, мы больше не увидимся?
- Да, это бы подошло.
- Я еще не готов.
- Что ж, у тебя есть время на подготовку до выписки. А потом ты ей позвонишь и разобьешь сердце, - Джек засмеялся.
- Ты находишь это смешным? Какой ты жестокий!
- До тебя мне далеко, никогда не дотянусь. Я смеюсь, потому что пошутил, если ты не понял. Ты не разобьешь ей сердце, не переживай, с ним все будет в порядке, потому что она не любит тебя.
Мэтт побагровел.
- Если я в чем-то еще и уверен, так это в том, что она меня любит!
- Это не любовь. Это жалость.
- Нет!
- Да. Послушай, какая тебе разница, любит она тебя или нет? Сегодня ты видел ее в последний раз. Сам видишь, что с тобой происходит. Или хочешь, чтобы она видела, как ты размазываешь по лицу сопли и вопишь, будто тебе яйца придавили? Даже голос надорвал! Твои истерики производят впечатление. Медсестра до смерти перепугалась, представляешь, что будет с Кэрол?
- Это ты довел меня до такого состояния, - Мэтт сжался на постели, сев, и, подтянув ноги, уткнулся подбородком в колени. - Со мной все было в порядке, пока ты не приперся и не разрушил мою жизнь. Послушай, Джек, - он поднял на него умоляющий взгляд. - Я сделаю все, что ты скажешь, только скажи мне, что ты наврал, что я не убивал тех девочек!
- Мэтт, ты сам вынудил меня сказать тебе это. Если бы ты не упрямился и согласился на мое предложение сразу, я бы ничего тебе не рассказал. Ты бы спокойно жил дальше, лечился и думал, что лечишь только свою воображаемую мигрень. Никто бы не открыл тебе эту страшную тайну, даже врачи, я бы об этом позаботился. Ты мог и дальше находиться в счастливом неведении, но ведь ты сам захотел докопаться до правды. Вот и докопался.
Мэтт спрятал лицо в
