Прошлое не умирает

     Как бы мы порой не хотели прошлое насильственно отторгнуть, не понимая или не желая понять, что оно хорошее или плохое, но оно напоминает нам о себе на каждом шагу.
      Балтика. Лиепая или по-латышски – Лепая, до 1918 года – Либава, что в переводе – липа. Липовый город, а точнее – Город под липами. «Морской Брест» времен Великой Отечественной войны, при героической обороне которой погибли десятки тысяч советских воинов различных национальностей. Небольшой чистенький неторопливый латышский городок вязнет в густой зелени листвы. Он всегда аккуратный и красивый, как белокурая Индиборга.
      В советское время здесь были три театра – русской драмы, латышский и ДКБФ, два ресторана с «западным» варьете. С одного конца города до другого ходит, будто игрушечный узкоколейный и чистенький, как в Европе трамвай. Витрины уютных магазинчиков ослепительно чисты и миниатюрно-солидны. В многочисленных кофеюшках пахнет не шваброй, а настоящим молотым кофе. Везде чисто и аккуратно. На перроне уютного вокзальчика можно было снимать фильм про Анну Каренину. Над городом видны шпили католических кирх, одна из которых с действующим органом. Прибалтийские дюны прекрасны и спокойны под столетними соснами.
      В советское время здесь можно было ощутить себя как бы за «границей». В старинном городке каждый камень – сама история. Здесь был расположен «Военный городок» или, как его еще назвали при закладке 12 августа 1893 года - «Порт Александра III».
      Император Александр III (1881-1894) был неординарным, ярким и выразительным правителем своего времени. Матросы Балтийского флота любили материться, как император. Не зря же ходило в то время во флотских кругах выражение: «Обложить по александровски». Надо признать, он много сделал для армии и флота.
      Взять, к примеру, военную форму, которую ввел. Солдаты при правлении Александра III получили удобную и легкую гимнастерку, сапоги «бутылкой» по русскому образцу. Появились высокие генеральские папахи и шинели с двумя рядами пуговиц, которые прижилась в России. Другой пример – «трехлинейка» Мосина, с которой наш солдат, спустя пятьдесят лет Великую Отечественную войну выиграл, и какую! Из нее было убито, наверное, не меньше людей, чем из современного «Калаша». А ведь до Александра III в военной политике был такой бедлам и бардак, что каждый год принимали на вооружение новую модель винтовки: в 1866 году - Терри-Нормана, в 1867 – Карле, в 1868 – Крнка, в 1869 – Бердана № 1, в 1870 – Бердана № 2.
     На русско-турецкой войне 1877-1878 на поле боя был целый «винегрет» - у одних «берданки», у других «крынки» (винтовка Крнка), у одних одни типы патронов, у других – другие, которые к ружью не подходили. Что творилось ни пером описать, ни топором – вырубить.
      С созданием трехлинейки Мосина в стрелковом вооружении России началась как бы «стандартизация» калибров винтовок и их патронов. Трехлинейка – это три линии дюйма, который состоит из десяти линий. Одна линия это - 2,54 миллиметра, три линии – 7,62, что соответствует калибру автомата АК-47.  Автомат Калашникова можно назвать современным «мосинским трехлинейным автоматом».
      С периодом царствования именно Александра III связано усиление России, ее армии и флота, политики и экономики. Правда в жизни ему не повезло – с начала покушение, потом железнодорожная катастрофа, и, в конце концов, в 1894 году 49-летний крепкий мужик умер от простого нефрита.
      Мало кто знает, что Лиепая - колыбель русского подводного флота. На рейде его в конце 19 века была успешно испытана одна из первых отечественных подводных лодок конструкции известного в то время инженера и изобретателя Степана Джевецкого, которая была названа впоследствии «Пантерой».  Великую Отечественную войну эта лодка на Балтике встретила с именем «Б-2» под командованием Израиля Адольфовича Быховского. Жизнь людей на этой лодке изобразил в своем романе «Дом и корабль» Александр Крон.
      В своем очерке «Как я стал маринистом» Александр Александрович писал: «На «Пантере», больше чем на какой-нибудь другой лодке, был силен дух традиции, пантеровцы гордились историческим прошлым своего корабля, свято соблюдали корабельные даты, хранили память о «старичках» корабля, среди которых были такие выдающие люди, как бывший штурман, а ныне ученый с мировым именем Аксель Иванович Берг. Все это мне очень нравилось, и, когда лодка стояла на приколе у б. Сампсониевского моста (команда жила на берегу), я часто бывал на «Пантере». Хорошо знали «Пантеру» и другие балтийские литераторы, в частности Всеволод Вишневский и Всеволод Азаров».
      Подготовительные работы в Порту Александра III начались еще в 1890 году, а строительство было закончено в 1908 году. Постройка порта России обошлась в 45 миллионов царских золотых рублей.
     Описывая историю создания «Порта Александра III», добавлю - при строительстве портового комплекса использовались современные для тех времен технологии. Полукругом было уложено 12 тысяч бетонных глыб весом по 1200 и 1600 пудов, построено около 2 тысяч саженей волноломов, глубина аванпорта составляла 22-30 футов. Параллельно с постройкой военных объектов для офицеров, кондукторов, их семей и матросов строился военный городок, главной архитектурной достопримечательностью, которого стал красивейший Морской Свято Никольский собор.
     Построенный в 1903 году на собранные матросские копейки и пожертвования русских офицеров и интеллигенции собор был назван в честь Николая Мирликийского. Храм видел в своих стенах легендарные экипажи сформированных в Либаве 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр адмиралов Зиновия Рожественского и Николая Небогатова. Эти эскадры снялись с рейда в бессмертие в октябре 1904 года и феврале 1905 года. Вокруг Свято Никольского Морского Собора и сформировались широкие прямые улицы Порта Александра III, где располагались красивые двухэтажные дома для корабельных офицеров Императорского флота.
      В свое время мне посчастливилось жить в одной из квартир такого дома. Представьте себе двухэтажный дворянский особняк из старинного красного кирпича переживший две Мировые войны. Парадный вход с широкими мраморными лестницами, протертыми поколениями моряков ступеньками и кованными в начале двадцатого века железными витыми перилами выходит своим фасадом на море.  В душе рад, что спустя девяносто лет после постройки этих зданий я тоже там жил. После служивого дня не спеша подымался по старинной широкой гранитной дворянской лестнице с деревянными поручнями и чугунными кружевными перилами, отполированными сотнями рук не одного поколения флотских офицеров. Ковров уже не было, но еще сохранились между ступенями бронзовые ушки для ковровых штанг.
      Нажимал старинный звонок, который отзывался в глубине огромной квартиры. Пахло стариной и казалось, что сейчас выскочит горничная и примет от тебя фуражку и кортик, хотя от былой аристократической роскоши остались только широта пространства и кое-где еще сохранившиеся барельефы на фасаде здания.
Квартиры были с высотой стен четыре с половиной метра, со старинной лепкой на потолке. В каждой комнате была большая изразцовая печь. Здесь только одна большая комната была более пятидесяти квадратных метров!  Полутораметровые стены, свинцовая гидроизоляция выдержавшие Первую Мировую войну и бомбежки во время Великой Отечественной Войны, дают ощущение незыблемости, защищенности и уверенности.
      Осенними промозглыми прибалтийскими вечерами казалось, что слышен тихий разговор лейтенанта Императорского флота со своей женой после тяжелой морской службы.
      - Что сегодня подавали в кают-компании?
      - Как обычно – мидии с гребешками и черную икру в соку ананасов. Как это утомительно, милая.
      - Я тебя понимаю. Такова жизнь, милый. Если не ты, то кто же Россию защитит!
      Каждая щель в квартире дышала столетней историей. Было ощущение, что домашние крысы помнили Колчака, Рожественского, Небогатова. Просторная кухня, где можно было поставить стол на двенадцать персон. Отдельная ванная комната. Несколько старинных круглых изразцовых печек начала двадцатого века «ели» угля, как мастодонты, но ощущение было, что в трубах гудит вечный ветер веков. Глядя на бескрайний метраж квартиры, хотелось «организовать» коммунизм в отдельно взятом доме.
      В «Порту Александра III» была также почтово-телеграфная станция, казармы для матросов отряда подводного плавания, Офицерское собрание, общественные лавки, бани, госпиталь. Здание командира военного порта, названного «домом Колчака» (адмирал одно время был в Либаве командиром этого военно-морского порта), расположилось рядом с изумительным по красоте Морским офицерским собранием с большим залом для балов, двумя открытыми террасами на втором этаже, имеющими вид, как бы крыльев корабельного мостика.
      Отсюда можно было в начале века по вечерам полюбоваться русской эскадрой, стоящей на рейде военного порта. Громады броненосцев, миноноски и сторожевые корабли были все в прожекторах, которые усиленно освещали спокойное море.
      - Как все это красиво! – с придыханием восклицали флотские дамы, держа молодых офицеров под руки.
      Фасад Морского собрания, обращенный к морю, имел удобный подъезд с козырьком и колоннами для подъезда старинных карет с форейторами на запятках.  Об уникальной лепке на потолках и карнизах здания, сохранившихся росписях я уже не говорю. Тут все дышит русской историей.
      Прохаживаясь по старинной брусчатке, уложенной еще в конце 19 века и глядя на эту старину, представлялось, как таинственные и прелестные дамы в вуалях с запахом духов и кожаных перчаток, входили в Морское собрание. Поправляли свои прически у высоких зеркал, «чистили перышки», готовые к новым встречам и знакомствам. Чувствовалось их возбуждение в ожидании танцев.  В Порту Александра III было свое местное Адмиралтейство, сухой док, минные и артиллерийские мастерские, механическая кузница, впоследствии названными судоремонтным заводом «Тосмаре», множество технических и продуктовых складов.
      Вокруг порта было построено 8 артиллерийских фортов, сыгравших большое значение в Первой мировой войне при защите Моозундского архипелага, двадцать семь верст железнодорожных путей, двадцать две версты шоссейных дорог, два канала.
      Что интересно и поразительно, увидев «закладную доску» Порта Александра III (в те времена была традиция такие памятные доски делать не только когда закладывали новые военные корабли, но и военные порты) и, сравнив план Военного городка конца двадцатого века с тем, что было запланировано, был поражен. Все, что было задумано нашими предками – было построено и в этих зданиях при советской власти находились почти те же учреждения.
      В грандиозном по тем временам строительстве Порта принимал участие тогда еще молодой, но талантливый офицер-фортификатор Дмитрий Михайлович Карбышев, впоследствии ставший известным генерал-лейтенантом, которого во время Второй мировой войны фашисты зверски замучили в концентрационном лагере.
      Военный порт помнит многие исторические события.  В Порту Александра III в феврале 1906 году был организован первый