Семейные ценности 2 часть

начинаются кровавые войны, - подумалось мне, - у детишек оказывается слишком много свободного времени и полное отсутствие родительского  контроля».
- И как ты предлагаешь собрать эти самые доказательства? Времени ведь не осталось. Ходят слухи, что Князь Тьмы возродится в ночь Солнцестояния, прямо вовремя бала, а до него - всего ничего!
- Эх, пробраться бы в дом Чоренов, там наверняка можно раздобыть  улики, - тоскливо протянул Герой.
- Замечательная идея! – восторженно воскликнула Победа. – Прекрасная мысль! Это можно сделать с помощь чар. Правда, это чары иллюзии, хорошего волшебника они не обманут, только слуг. … И у меня не всегда получается…
Ничуть в этом не сомневаюсь, дор-р-рогая!
- А я даже не слышал о них, - признался Лев. – И откуда ты все знаешь, Победа?
Она фыркнула.
- Но в кого же превратиться, чтобы пробраться в дом Чоренов?
Они задумались. Есть о чем! Ответ прямо перед ними, но некоторые так слепы!
- В Маришу! – счастливо выкрикнула Победа. – Я знаю заклинание, которое запрет ее где-нибудь в школе на это время!
Ми-у, милая, никто не сомневался, что знаешь его именно ты.
Дальше не было ничего интересного. Они, излишне подробно, обсудили, как и куда заманить меня, что искать в доме, и как быть, столкнувшись с настоящими Чоренами.

И опять мы завтракали без мамочки и папочки. Какие у них могут быть дела,  мешающие позавтракать с детьми? Бесик, в радостном детском неведении, болтал, не умолкая, но его не слушали. Чорт был задумчив. Бледность и темные круги под глазами намекали на бессонную ночь. Что ж, ему было от чего потерять покой. Я пила чай с молоком и думала сразу о нескольких вещах.
- Мне пора идти, - тихо проговорил Чорт.
- Я тебя провожу, - откликнулась я, поднимаясь из-за стола.
Чорт не возразил, а это значило, что он сильно напуган.
По дороге к площади Страстей мы молчали, и, не сговариваясь, выбирали окольные пути, где нас не поджидали рассерженные волшебники. На площади, несмотря на ранний час, толпился народ. Многие, без снисхождения и жалости к себе, облачились в парадную мантию, тяжелую, пропахшую прабабкиным нафталином, но все равно побитую прожорливой молью. Уродливые, высокие шляпы с обвислыми полями и затертыми звездами виднелись тут и там. То и дело слышались сердитые окрики – соседи наступали на длинные полы мантий, волочившиеся по земле. И эти люди жаждали участвовать в суде над моим братом!
Увидев толпу, Чорт стал белее мела, и кадык запрыгал на его горле. Он остановился у площади, словно раздумывая: идти дальше или сбежать.
Его появление заметили. Разговоры оборвались, словно Чорт был магнитом, все развернулись навстречу ему и расступились, освободив дорогу до самого крыльца Ратуши. Чорт сжал мое плечо.
- Спасибо, что проводила меня.
- Что значит «спасибо»? – поинтересовалась я. – Завещай мне свою долю наследства!
Чорт поглядел на меня, усмехнулся…

Репетицию хотели отменить из-за слушаний по делу Чорта Чорена, но я настояла, чтобы ее провели. Если не удалось избавиться от этой роли, то нужно быть на высоте, а до премьеры два дня. К тому же мы первый раз играли пьесу в костюмах.
 Репетиция не удалась. Актеры поминутно забывали слова, путались, и глаз с меня не сводили. А я как раз выучила роль на зубок и подавала реплики без запинок. Но вот что поразительно, вчера еще господин Лазарь воздевал руки, закатывал глаза, умоляя выучить слова, а сегодня он казался недовольным – смотрел на меня голодным оборотнем. Странные люди!



Заманить в расставленную ловушку – на это нужен особый талант. Победа им не обладала. Мне пришлось приложить усилия, чтобы их блестящий план не провалился. Как же трудно быть жертвой!
Наконец, дверь за девочками захлопнулась, и ее замкнуло заклятие. Я осторожно выглянула в окно. На школьном дворе стояли эти трое, подняв головы и бессовестно разглядывая окна. Фу, какое бесстыдство - таращиться в сторону человека, которого ты только что околдовал! Такая беспечность преподает горькие уроки!  Я подождала несколько минут и проверила - то же самое надежное, старое, доброе колдовство, которым морочили на колокольне. Прекрасно! Неспеша переоделась, дав им несколько минут форы, а потом тихо отворила дверь – занятия с Чортом не прошли даром. Заклятье, если Победа надумает его проверить, выглядит ненарушенным. А значит, она будет твердо уверена, что я надежно заперта. Это придавало ситуации пикантность.
Льва оставили у школы, так, на всякий случай. Он сидел на лавочке, опираясь спиной о ствол вяза, и, наверное, в сто первый раз повторял свои реплики, заучивая. Вот что значит – родится полукровкой! Усыпить его не составило труда, но я подумала, что усилия его и траты папочки должны быть вознаграждены, и послала ему в сон подходящего наставника.
Дома я очутилась, опередив Героя и Победу. Мамочка была наверху у себя, Бесик занимался с нянькой в детской. Слуги на кухне готовили обед. Я села ждать в библиотеке. Она безраздельно принадлежала папочке. Если кому-то из нас требовалась книга, мы непременно спрашивали разрешения ее взять. Кроме того, в одном из шкафов, под замком, хранились книги, имеющие особенную ценность или опасность, или то и другое вместе. До сих пор к ним меня не допускали. У Чорта я видела две-три из этого шкафа, но он торопливо прятал их, едва кто-нибудь входил. И вдруг подарок судьбы: на столе лежало сразу две. С понятным любопытством я взяла первую. Она называлась «Великая книга пророчеств». Я раскрыла древний, увесистый фолиант. Потемневшие пергаментные страницы исписаны черной тушью. Полистав, нашла закладку, вырезанную из кости и украшенную золотом. Такими обычно пользовался папочка. У него их три или четыре штуки. Закладкой заложен раздел пророчеств о Князе Тьмы. Десятки предсказаний, записанных каллиграфической вязью. Некоторые короткие и ясные, что-нибудь вроде: «Он придет»; другие длинные и путанные. Например, что-то о девице, которой нужно совокупиться с козлом, потом его зарезать и дать выпить ей козлиной кровь. Зачатый таким образом ребенок родится в ту же ночь и будет Князем Тьмы.
Я никогда не любила этот предмет в школе. Разгадывание древних и туманных аллегорий всегда меня утомляло и возмущало эстетическое чувство. И как только папочке хочется копаться в этой абракадабре?
В заглавии другой книги стояло: «Темные повелители всех времен и народов». Здесь тоже была вставлена закладка на главе о Князе Тьмы. Я рассмотрела рисунок - змей, свитый тугими кольцами – Его символ.  И вдруг мне в глаза  бросился точно такой же, вырезанный из белой кости. В книгу вместо закладки был вложен ритуальный нож. Я потянула за рукоять, и из костяных ножен показалось лезвие, тонкое, остро отточенное - таким удобно перерезать горло.
Мысли мои поменяли направление, и я отказалась от прежних планов. Как ни забавно проучить этих наглецов, но придется отложить развлечения.
И ушла.
Я поднялась к себе, и что происходило дальше в библиотеке - понятия не имею. Именно так и объяснила папочке, когда он, зайдя в туда вечером, обнаружил пропажу ритуального ножа-закладки. Почему-то он считал меня виновной в том, что произошло, очень сердился и хотел опять посадить под замок. Но вступилась мамочка. Она заметила, что незачем оставлять на видном месте ценные вещи, а в собственном доме уж тем более.
Вечер не задался. Все рано разошлись по комнатам, папочка заперся с Чортом в библиотеке, и они что-то обсуждали до самой ночи. Чорт был оправдан Советом и помилован папочкой. На Беса рассердилась мамочка и отправила его рано спать. У нее самой разболелась голова, и она ушла в свои комнаты. Оставшись одна, я выглянула в окно. Сегодня серенада Деймоса развлекла бы меня, но, как нарочно, в саду было темно и не души.

На другое утро они  сидели за столом. Мамочка подперла лоб рукой, папочка рассеянно играл вилкой. Чорт мрачно рассматривал какую-то точку на полу. Бесик задумчиво переводил взгляд с одного на другого, пытаясь угадать, откуда ждать беды. Увидев меня, они постарались сделать обычные лица. На сторонний взгляд их попытка выглядела жалко, но в некоторых случаях прилагаемые усилия важнее результата. Я подставила мамочке лоб для поцелуя. Вблизи было заметно, что веки припухли - она плакала.
Я заняла свое место. Завтрак продолжили молча, будто набрали в рот воды. Похоже, объяснять мне никто ничего не собирается. Что ж, узнаю обо всем сама.
- Папочка, а правда ли, что наша семья обязана служить Князю Тьмы? – спросила я, намазывая хлеб маслом. Папочка - старый интриган, и лицо его не выдало, разве что капельку. Мамочка то ли вздохнула, то ли всхлипнула. А вот Чорту нужно ежедневно выслушивать не меньше трех ужасных новостей или неприятных разоблачений – он дернулся. Судя по всему, я угадала верное направление.
- Нет, милая, - ответил папочка, после паузы, - это не так.
- Неправда! Первые пять поколений Чоренов служили самому Князю Тьмы! – вмешался Бесик, который как раз сейчас зубрил генеалогическое древо Чоренов, уходящее корнями в пески времен. Мамочка зашипела на своего любимчика и отвесила ему подзатыльник. Бес хотел разреветься от такого незаслуженного и неожиданного наказания, но папочка посмотрел на него так, что слезы замерзли в глазах.
- Это было очень давно, - голос папочки, в отличие от его взгляда, был мягок. – С тех пор мы стали сильны и богаты. Зачем нам служить кому-то?
- Никому, кроме себя, - пробормотал Чорт вполголоса девиз Чоренов.
- Да, так, - подтвердил папочка. – Повелитель не бывает справедлив. Сильные мира редко помнят добро.
- Значит, мы не связаны никакими обязательствами? – уточнила я на всякий случай.
- Мне об этом ничего неизвестно, - ответил он.

Победа пришла одной из первых. Ей не терпелось позлорадствовать.
- Доброе утро, Мариша. Ты сегодня рано, – она отвернулась, скрывая улыбку.
- Да, так вышло.
Победа ждала продолжения, а я молчала.
- Ты плохо спала? – не утерпела она. Ей хотелось подробностей, хотелось насладиться моим унижением.
- Нет. Я всегда хорошо сплю.
Победа закусила губу.
- У вас дома что-то не в порядке?
- Дома все хорошо.
- Неужели? –  терпение, определенно, не ее достоинство. Впрочем, папочка говорит, что умение быть терпеливым – отличительный признак Благородных Домов. Его слова иногда высокопарны, но в них есть истина. Благородные Дома учат своих детей терпению - ведь без этого не добиться успеха. Это полукровкам подавай все и сразу.
- А почему тебя вдруг заинтересовало это?
Она смутилась, не найдя, что сказать.
- Ну, вчера же было разбирательство по делу Чорта… - промямлила она.
- И оно выяснило, что никакого дела нет, - отрезала я и пожалела: можно было бы и подольше ее помучить, но завтрак в кругу семьи выбил из колеи.
Победа воспользовалась любезно поставленной точкой в разговоре, пожала плечами и отошла.

Лев сегодня блистал. Он вдруг обнаружил, что может перечитать всю пьесу от начала до конца, с любого места и наизусть. Он так загордился, что перебивал каждого актера, и подхватывал фразы с середины. Его чуть не побили. Однако господин Лазарь был доволен и едва не рыдал от счастья. Его можно понять – остальные актеры знали роли весьма и весьма плохо, а кое-кто, подозреваю, не читал пьесу целиком.  
- Слова отскакивают у меня от зубов! – хвастался