СТРАННИК

ликованием было встречено имущими классами. Корнилова носили на руках (в буквальном смысле). Воодушевленный Корнилов двинул на Петроград дикую дивизию. Временное правительство перепугалось. Оно лишь безучастно наблюдало, как Советы сделали все, чтобы сорвать это наступление. В конечном итоге оно захлебнулось, а Корнилов был арестован. При этом резко возрос престиж и  влияние советов. После февральской революции временное правительство в основном состояло из дворян и крупной буржуазии, а большинство в советах принадлежало эсерам и другим партиям социал-демократического направления, их представители и занимали руководящие посты в советах. Однако к осени положение изменилось. Эсдеки мигрировали из советов в правительство. Трудовик Керенский стал премьер-министром вместо крупного землевладельца князя Львова, эсер Савинков товарищем (заместителем) военного министра, а большевик Троцкий возглавил Петроградский Совет. В этих условиях на шестом съезде партии мог обсуждаться только вопрос взятия советами всей полноты власти в стране.
Особенно увлекала Боязного политическая экономия. Он один из всей группы прочитал все тома «Капитала» Маркса. Готовил доклады и зачитывал их на заседаниях студенческого научного кружка. Его очень интересовала Америка – цитадель современного империализма, как характеризовали эту страну советские политологи. Он жадно читал все, что писалось о жизни американцев, особенно людьми, которые там жили некоторое время по служебным обязанностям. После десяти вечера максимально приглушив звук приемника «Рекорд», изредка слушал передачи Голоса Америки из Окинавы. Ему иногда казалось, что радиожурналисты Голоса Америки более свободны от своих работодателей, чем наши. Например, в одной из передач они рассказывали слушателям о советской системе образования, восхищались ею и на примерах показывали насколько она лучше американской. Но передачи голоса вызывали и возмущение у Дамира. В одной из передач минут тридцать было уделено спору о том, какую сумму получил один западный общественный деятель от советского правительства, за то, что поддержал инициативу СССР в ООН. В заключение этого спора ведущий программы четко сказал, что этот деятель никаких денег от советского правительства не получал. Что это ложь, и что эту ложь распространил один  из одиозных журналистов. Казалось бы объективно. Но у каждого ли слушателя хватит терпения дослушать спор о сумме до конца? Большинство переключит радиоканал, убежденное, что этот деятель куплен Москвой, и верить ему нельзя.
Дома тоже обсуждались события в стране. И не всегда оценки тех или иных событий родителями совпадали с оценками Дамира. Иногда они до хрипоты спорили с отцом. И почти каждый раз, заканчивая такой спор, отец говорил сыну: «Никогда!  Слышишь никогда, публично не высказывай мыслей, которые расходятся с официальной политикой партии. Ты можешь жестоко пострадать. Дома с нами родителями ты можешь высказывать любые мысли. На людях же говори то, что от тебя ждут окружающие, а не то, что думаешь на самом деле».
 Один случай наглядно показал Дамиру, что отец прав. Одно из практических занятий по курсу политэкономии было посвящено современному положению трудящихся масс капиталистических стран, в том числе США. Студенты продолжали обмениваться мнениями и на перемене. Постепенно обмен мнениями перерос в спор. Боязный, много занимавшийся США, стал говорить, что материальное положение американцев в разы выше, чем советских людей. Что раз нам надо догонять Америку, стоит ли оказывать огромную безвозмездную помощь развивающимся странам? Студентка Билык, которая была единственной дочерью одного из партийных функционеров города и дома практически не знала отказа своим желаниям, крайне возмутилась и стала требовать разобрать несоветское поведение Боязного на комсомольском собрании. Требование это не нашло поддержки, но для Дамира этот случай стал уроком. И он во время споров, особенно на занятиях стал более сдержанным и по мере сил старался контролировать свои эмоции.
 В отличие от марксистских наук изучению иностранного языка в технических вузах уделялось мало внимания. Будущих инженеров стремились лишь научить пониманию текста. Процесс был формализован. Достаточно было перевести текст, состоящий из десяти-двадцати тысяч знаков, и студент получал зачет автоматом. В эти годы газета «Московские новости» и журнал «Новое время» издавались на русском и нескольких иностранных языках. Многие студенты  покупали один и тот же номер газеты или журнала на русском и английском или немецком языке. В одном и том же номере на разных языках печатались одни материалы. Запомнив перевод той или иной статьи, студент бойко рапортовал его преподавателю и получал зачет.

                             Глава восьмая

 Огромное внимание в технических вузах уделялось точным наукам и техническим дисциплинам. Химикам – технологам читались курсы высшей математики, физики, электротехники, начертательной геометрии, теоретической механики, теплотехники, сопротивления материалов, строительного дела, деталей подъемно-транспортных устройств, автоматизации производственных процессов, аппаратов химической технологии, кристаллографии и минералогии, оборудования заводов, техники безопасности и противопожарной техники, конкретной экономики и несколько курсов химии, начиная с курса общей химии и кончая физической химией, три курса химической технологии.  Невозможно даже представить советского инженера не умеющего чертить и читать чертежи. Кроме курса черчения, при защите курсовых проектов, практических работ студент обязан был представить ряд чертежей, подтверждающих его выводы. По окончании  института молодой инженер имел теоретический багаж, позволявший ему быть командиром огромного предприятия. Оставалась самая «малость»  - пробрести практический опыт. И вот вам готовый директор завода, а то и руководитель целой отрасли народного хозяйства. Только для подавляющего большинства инженеров процесс приобретения практического опыта на рядовой должности затягивается на всю оставшуюся жизнь. Боязный, поработав два года на предприятиях, не обольщался в отношении своего будущего.
12 апреля шестьдесят первого года «от Москвы до самых до окраин» ликовал великий народ. Наш человек в космосе!!!
Назавтра на практическое занятие по физике Дамир пришел не подготовленным. Перед началом  любого опыта по любому предмету преподаватель задавал студенту несколько конкретных вопросов, проверяя его знания о том, чем он будет заниматься. При этом большое внимание обращалось на знание конкретной техники безопасности именно при проведении данного опыта. Дамир не смог ответить ни на один вопрос преподавателя Шуфледовича. Виктор Иванович, пожилой уже человек, практически всю свою жизнь проработал в институте на кафедре физики. Он не имел научной степени и работал рядовым преподавателем. Студенты его любили и уважали за глубокие знания предмета, за честность и мягкость в обращении со студентами. Он возмутился:
- Как же Вы собираетесь работать на производстве, молодой человек? Ведь Вы не готовы даже для выполнения элементарного опыта!
- Виктор Иванович, извините меня за откровенность, но на предприятии я буду работать мастером. И знание данного раздела физики мне не понадобится до самой смерти. Несколько минут каждый из них старался доказать свою правоту. Кончилось тем, что Шуфледович объяснив в нескольких предложениях цель опыта и напомнив правила безопасности, разрешил Дамиру проводить опыт. Хотя должен был не допустить не подготовленного студента до работы и обязать его явится вторично.
 Через день самолеты B-26 кубинских контрас  нанесли бомбовый удар по кубинским аэродромам. В понедельник 17 апреля началась высадка гусанос в заливе свиней. Студенты восхищались мужеством бородачей. Крошечная Куба бросила вызов могущественной империи, добилась подлинной независимости. Победила и в открытом бою на Плайя Хирон.
 Вызывала восхищение и смелость корреспондента «Комсомольской правды» Тимура Гайдара, сына прославленного советского писателя Аркадия Гайдара. В разгар боя в заливе свиней он под чужим именем вошел в штаб-квартиру контрас в Майями и взял интервью у руководителей гусанос. В случае разоблачения вряд ли он остался живым. Своими впечатлениями студенты обменивались на переменах между лекциями и в лабораториях, где проходила большая часть их жизни.
На практическом занятии по курсу органической химии Боязный должен был получить нитробензол. Препарат этот является сильным ядом, окисляет гемоглобин, поражает центральную нервную систему, вызывает заболевания печени. Получается при нитровании бензола смесью азотной и серной кислоты при хорошем перемешивании. Плохое перемешивание может привести даже к взрыву. Опыт проводился в вытяжном шкафу. Как раз во время проведения этого опыта на кафедре теплотехники шли последние часы защиты курсовых проектов. Их защита шла уже неделю, но Боязный только накануне вечером закончил расчет и чертежи прямоточного котла. Если студент не сдал зачеты и не защитил курсовые, он автоматически не допускался до экзаменов. Поэтому смешав химикаты, Дамир схватил записку с расчетами, чертежи и помчался на кафедру теплотехники.
 Декан химико-технологического факультета доктор технических наук Левин Давид Маркович небольшого роста очень подвижный, живой старичок с умными глазами был одновременно завкафедрой теплотехники. Экзамены он принимал не стандартно. Он брал у студента билет и, глядя в него, говорил: «Идите в библиотеку, возьмите следующие книги (следовало перечисление), через полтора часа возвращайтесь, будем с Вами беседовать». Он любил повторять на лекциях: «Главное, чтобы вы понимали суть процесса, могли определить, нормально работает машина или нет. Если нет, то в чем причина. Машина с вас не будет требовать знание формулы. Формулу вы всегда сможете посмотреть в справочнике. Почему я должен требовать больше машины?» И при этом из группы в двадцать пять человек с первого захода у него успешно сдавало экзамен не более пяти студентов. Обычно чтобы получить положительную оценку студент приходил на беседу с Левиным два-три раза. Хотя Левин не принимал участия в оценке курсовых, защитить их было не просто, так как преподаватели кафедры теплотехники подбирались им. Разделяя убеждения шефа, они также старались добиться понимания студентами сути процесса. Как говорил один из них: «Инженер должен физически ощущать машину. Любой сбой в работе машины, инженер должен почувствовать, не глядя на показания приборов, также как вы чувствуете сбой в работе собственного организма. Приборы только подтвердят ваши ощущения».
 При любых жизненных и учебных осложнениях студенты шли к декану. Левин всегда внимательно слушал студента. Если дело не выходило за рамки его служебных обязанностей, он всегда оказывал помощь. Но если он не мог сам решить вопрос, нужно было выходить на ректора или на государственные, партийные органы, он никогда даже не пытался этого делать. Он говорил: «Слушаю я Вас –