Он мог бы не обратить внимание на четверых негодяев, прошедших мимо него. Люди давно были ему не интересны. Но опекавшего их фолиота он увидел сразу и сразу заметил далеко не обычную девочку, внимание которой фолиот так старался отвлечь. Об этой девочке он слышал уже не первый год и по-своему относился к ней с уважением. Рядом с девочкой был простой мальчишка и это тоже было не обычным…
Весь дальнейший кровавый конфликт произошел у него на глазах, от начала и до конца. То, что девчонка так сурово обошлась и с человеческим отребьем да и с самим фолиотом его вовсе не тронуло. Он и сам тогда просто раздавил беса, который отнял у него лучшее, что он имел в своей жизни. Его тронуло то, что девчонка успела, похоже, спасти человека, что был для нее также дорог, как была дорога для него Лилит. И он почувствовал от этого горькуюзависть.
* **
Директор школы вместе с учителем слушали показания свидетеля – довольно уважаемого старого беса Дионисия. Из его рассказа следовало, что погибший фолиот явно пытаясь унизить Черточку, умышленно натравил 4-х мерзавцев с целью поиздеваться над нею вплоть до…
- Каждый защищает свою честь, как считает возможным, - тихо произнес Дионисий. Сказал он именно так, а думал о другом:
- Я не смог спасти Лилит, зато спасу эту девочку. Меня скоро не будет, но пусть придут другие, такие, как вот эта…
* * *
Камин в кабинете директора школы догорал, напоминая двум усталым демонам о бренности каждодневной суеты и тщетности попыток решить все накопившиеся за многие годы проблемы за этот нескончаемый день.
- Аттестат мы ей выдадим, - произнес учитель. А что будем решать с ее будущей занятостью. Оставим все как есть? Пусть пока так и следит на своем участке за низшей кастой?
Директор, стоявший у окна, подошел к своему столу, вздохнул и опустился в кресло. Потом устало произнес:
- До сегодняшнего дня я так и думал. И дело не только и не столько в показаниях Дионисия. Утром я получил одну бумагу.
Он открыл ящик стола и достал письмо, написанное на фирменном бланке ангельского чина «сынов благочестивых сердец» и подписанное главой херувимов Керувом. Там было написано следующее:
«Серафиму Вельзевулу!
Не смотря на различия наших взглядов по основным вопросам бытия есть нечто, заставляющее нас питать заслуженное взаимное уважение. В связи с этим хочу отметить в позитивном ключе деятельность вашего нового куратора по центральной части самого большого по площади государства евразийского континента.
Со дня начала работы вашего специалиста и вот уже в течении 2-х лет на подконтрольной ей территории не был зарегистрирован ни один конфликт между нашими ведомствами. Одновременно количество регистрируемых нами правонарушений, осуществленных без ваших санкций, в людской среде резко снизилось по сравнению с предыдущими периодами.
Все вышеизложенное еще раз подтверждает вашу преемственность основным трактатам, принятым совместно нашими ведомствами и позволяет надеяться на возможность дальнейших позитивных контактов.
С уважением!
Глава чина Херувимов - Керув.»
Ниже на письме стояла виза Вельзевула:
«- Князю четвертого чина - Асмодею:
- Директору школы контрольных и надзорных функций:
Считать деятельность специалиста полезной!»
Черточке выдали диплом с отличием и разрешили осуществлять контроль за деятельностью нечистой силы среднего уровня на 4-м и даже более высоком, 5-м плане, в исключительных случаях.
Было ли она рада столь благоприятному исходу произошедшего с ней жестокого и кровавого происшествия? Скорее нет, чем да! Она приняла новое назначение, как и свои новые возможности, как нечто обыденное, как то, что просто не могло не случиться.
На третий день, когда ей разрешили выход в мир людей, она мгновенно оказалась в той самой больнице куда 2 дня назад отнесла на руках раненого.Черточка с мольбой смотрела своими красивыми, но почему-то мокрыми глазами на того самого врача, которому отдала мальчишку из своих рук в его волшебные руки. Старый хирург сразу узнал её:
- Я думал, что ты, красавица, здесь ночевать останешься вместе с этим юношей! Мы тут всей хирургией спасаем твоего кавалера, а ты лишь на 3-й день появляешься! Или он не твой кавалер?
Черточка никак не могла понять, откуда взялись эти ручьи из глаз? Ведь в коридор отделения хирургии никак не мог залететь снег! А эти ручейки все лились и лились, и вместе с ними уходило прочь все напряжение последних дней и наступало громадное облегчение. Она не заметила, как уткнулась головой в грудь старого лекаря. Может она просто застыдилась своих слез, а может еще и не могла понять, почему эти слезы льются, в тот миг, когда сердце рвется наружу от радости и счастья! И словно в ответ мир потихоньку заблестел и заискрился всеми цветами радуги, и она услышала, как поют цветущие орхидеи на окнах клиники.
- Да, мы сумели спасти его. Он жив и теперь мы его выходим! Не плачь, дочка и пусть эта радость перечеркнет все твои тревоги и горести.
- Он еще без сознания. Приходи к нему дней через 5. Раньше не пущу, потерпи…
* * *
То, что работа на этом уровне оказалась намного сложнее и важнее для всего темного ведомства она поняла уже в первые дни своих новых полномочий и обязанностей. Выявить нарушения здесь оказалось практически невозможным и прежде всего потому, что это было поле деятельности настоящих профессионалов от темных сил.
Она еще не знала, что эти профи уже сговорились встретить ее здесь должным образом. А среди них были и те воины, что когда-то готовили ее к битвам в школе…
* * *
Глава 3.
С тех пор, как он вышел из комы ему стали сниться сны. Вот уже третий день его мучил один и тот же сон. Утро, яркое солнце, бескрайнее поле белых ромашек. Изумрудные капли росы на траве. В пяти шагах от него та девочка. Она смеется и дразнит его:
- Ты меня не догонишь! Я – это небо, я это шепот листьев, я это звон ручья!
Разве можно догнать этот звон? А поймать голубое небо?
Он бежал за ней изо всех сил. Босиком. Но трава была мягкая, как пух. Ноги проваливались в ней, и он никак не мог ее догнать. А она продолжала смеяться. Тогда он, собрав все силы, снова и снова бросался за ней, понимая, что догнать ее никогда не сможет…
На четвертый день что-то сломалось в картине сна. То ли потускнело солнце, то ли стали вянуть цветы. А потом над ней сгустились темные облака и появились молнии. Они били в нее, а она пыталась закрыться. Но они все плотнее теснили ее, и она протянула ему руку, словно прощаясь.
Проснувшись он упал с больничной кровати и только тогда понял, что девочке грозит смертельная опасность. С огромным трудом ему удалось встать на колени. Он не знал ни одной молитвы и только шептал без конца:
- Господи, помоги ей! Господи, помоги! Спаси ее, помоги, умоляю…
* * *
Подходил к концу четвертый день дежурства. Ее новые полномочия не позволяли ей вмешиваться в деятельность темных сил этого уровня. Она лишь фиксировала нарушения и готовила 5-ти дневный доклад для руководства четвертым чином. За каждое такое, даже мелкое нарушение, Асмодей жестоко карал виновника. В гневе он был страшен…
* * *
Это было самое большое Казино в городе. Они знали, что новый куратор будет здесь в самом конце дня и ждали ее у входа. Их было двенадцать самых сильных и опытных. За плечами каждого из них было по нескольку громких поединков.
Она сразу же увидела их всех на 5-м уровне. Многие ей были знакомы. Страха она не испытывала. Отец всегда говорил ей, что она вся в деда, а тот никогда не знал, что такое страх. И потом она была «при исполнении» и прекрасно знала, какое наказание ждет того, кто обидит куратора. Знали это и все демоны. Поэтому голос у старшего беса был ядовито ласковый и даже какой-то сочувственный.
- Деточка, - проворковал демон. – До тебя здесь работал 1000 лет
известный всем и уважаемый Анофилей. Мы знали его заслуги перед обществом, потому признавали его и относились к нему с должным почтением. Тебя же никто здесь не только не уважает, но и не желает воспринимать ни под каким соусом, тем более под соусом куратора.
- Давай договоримся так: мы тебя пропускаем в казино, ты все посмотришь, запишешь что нужно и завтра уйдешь отсюда, НАВСЕГДА!
Черточка не задумываясь сделала шаг вперед.
- Дорогу! – звонко крикнула она.
- Попробуй, пройди – захихикал старший демон. Остальные двинулись к ней и стали полукругом, загораживая ей проход.
- Я не прикрываюсь своей неприкасаемой должностью. Именем деда моего, Астралагуса, дорогу! – впервые из ее уст раздался рев и ушки у некоторых бесов слегка затрепетали.
- Да твой дед носил это имя. Более того, я знаю, что Асмодей присвоил ему звание «Карающий меч». Но милочка, он этого звания добивался 8000 лет, а тебе…
- Дайка я с ней поговорю, нежно, по-отцовски – оттолкнул старого беса знакомый по школе темный воин, обучавший их правилам поединка в школе. Он же тогда и признал ее лучшим учеником-воином за всю историю школы.
В руке его тут же возник огненный кнут и его хлыст, описав в небе большую дугу, опустился на Черточку. В одно мгновение она подняла руку, прошептала контрзаклятие, вырвала из рук демона кнут и легко переломила его, как спичку.
- Дорогу мне! Или пожалеете!
- Может быть тебя мы и пожалеем, ты же вроде, как при исполнении. Но вот мальчика твоего, что отдыхает в больничке, жалеть-то будет некому!
Лучше бы он этого не говорил. У Черточки потемнело в глазах. Страшный непобедимый дух деда вырвался, наконец, из плена ее сознания.
- Именем Князя тьмы, вызываю вас всех на смертельный бой, всех одновременно и каждого в отдельности!
Первым из круга вышел тот самый воин, чей кнут она так легко сломала.
Но Черточке уже было все равно, кто перед ней. Она лишь слегка представила себе беспомощного мальчишку в их мерзких лапах, и все они сразу же исчезли, как личности. Вокруг были лишь сгустки энергии, которые необходимо было уничтожить. Она еще раз подняла руку, и темный воин даже не успел заметить, как световой меч в ее руке рассек его пополам.
Второй демон уже был с мечом в руках. Она приняла его удар на силовой щит. Меч лишь слегка задел ее плечо. Она резко повернулась на 360 градусов и всей энергией щита смяла тело второго воина.
Третий демон не стал ждать ее удара, а сразу же направил разящий импульс в ее грудь, и она еле успела увернуться, но импульс зацепил ее бедро. В ярости она рванула его защитную оболочку и в образовавшуюся трещину направила плазменный луч. Демона не стало…
Четвертым был тот самый, опытный воин. За его плечами была не одна выигранная битва.